Секрет Ведьмака - Джозеф Дилейни

Я таращился во тьму, пытаясь разглядеть, что там творится, и надеясь, что вот-вот молния снова осветит двор. Пока что я вообще не видел Ведьмака. Но потом задняя дверь начала медленно открываться. Я в ужасе попятился от нее и остановился, лишь упершись спиной в стену. Кто это? Домовой? Я поставил фонарь на стол, чтобы освободить руки и без задержки набрать полные пригоршни соли и железных опилок, если это и впрямь домовой. Темная фигура медленно ползла ко мне, и я замер в ужасе и растерянности, но потом с облегчением перевел дух, поняв, что это Ведьмак. Он полз на четвереньках вдоль стены, вот почему я не видел его, выглядывая во двор.

Я ринулся вперед, захлопнул дверь, подвел его к столу. Это было нелегко: он дрожал всем телом, ноги, похоже, отказывались его держать. Домовой здорово поранил его: все лицо было в крови, на лбу шишка размером с яйцо. Стараясь удержаться на ногах, он оперся обеими руками о край стола. Когда он открыл рот, чтобы заговорить, я увидел, что во рту не хватает переднего зуба. Тягостное зрелище.

— Не волнуйся, парень, — прохрипел Ведьмак. — Он почти выдохся, остается лишь прикончить его. Будь готов использовать соль и железо, да смотри не промахнись!

Ведьмак имел в виду, что, выставив себя в качестве мишени, он вынудил домового потратить страшно много сил в попытке уничтожить его. Но так ли уж «выдохся» домовой? Может, он все еще очень опасен?

В этот миг дверь с грохотом распахнулась, и на сей раз на пороге предстал домовой. Вспыхнула молния, я увидел округлую голову и шесть облепленных грязью рук. Однако имелась и разница: сейчас он выглядел гораздо меньше. Он, безусловно, потерял значительную часть своей силы, и значит, Ведьмак пострадал не зря.

Сердце мое бешено колотилось, колени дрожали, но я двинулся навстречу домовому. Сунул руки в карманы, вытащил две полные горсти и швырнул прямо в него: соль из правой руки, железные опилки из левой.

Ведьмак, не жалея себя, сделал все в точности так, как нужно. Сначала сжег дерево домового, лишив его запаса сил. Потом раздразнил его, вынудив потратить оставшееся. Однако закончить работу предстояло мне; я не мог позволить себе промахнуться.

От окна к раскрытой двери тянуло сквозняком, что было мне на руку. Облако соли и железных опилок угодило точно в домового. Раздался крик, такой громкий, пронзительный, что у меня свело зубы и чуть не лопнули барабанные перепонки. Соль обожгла домового, железо вытянуло последние силы. Миг — и он исчез.

Ушел навсегда, и это я прикончил его!

Чувство облегчения, однако, владело мной недолго. Ведьмак зашатался, и стало ясно, что он вот-вот упадет. Я кинулся к нему, чтобы подхватить, — рванулся что было сил… Но опоздал. Колени у него подогнулись, руки соскользнули со стола, и он рухнул на спину, с силой стукнувшись затылком о каменные плиты пола. Я попытался поднять его, но он был жуть какой тяжелый. Я заметил, что у него сильно идет носом кровь.

Поначалу я даже не смог расслышать его дыхания — и почти перестал соображать от ужаса. Потом наконец в горле у него заклокотало. Да, Ведьмак серьезно пострадал, и ему срочно требовался лекарь.

Когда я бежал в деревню по склону холма, шел проливной дождь, в небе гремел гром и вспыхивали ослепительные, ветвистые молнии.

Я понятия не имел, где живет лекарь, и в отчаянии постучал в первую же дверь. Ответа не последовало, и в следующую секунду я уже заколотил кулаками. С тем же результатом. Тут я вспомнил, что у брата Ведьмака, Эндрю, где-то в этой деревне лавка, и помчался в центр, оскальзываясь на булыжниках и утопая в ручьях дождевой воды.

Найти лавку Эндрю оказалось нелегко. Она была меньше, чем та, что он снимал в Пристауне, но расположена хорошо, на Вавилонской улице, на краю целого ряда других деревенских лавок. Вспышка молнии высветила вывеску над окном.

ЭНДРЮ ГРЕГОРИ

Слесарных дел мастер

Я постучал в дверь костяшками пальцев. Не получив ответа, принялся с силой и грохотом дергать дверную ручку, но по-прежнему без толку. А вдруг Эндрю ушел по вызову, работает где-то в другой деревне и остался там ночевать? Потом я услышал шорох поднимаемого над лавкой окна, и сердитый мужской голос закричал:

— Убирайся отсюда! Убирайся сейчас же! Что ты себе позволяешь? Шумишь тут посреди ночи, когда все приличные люди спят!

— Мне нужен лекарь! — закричал я в темный прямоугольник окна. — Очень срочно. Человек может умереть!

— Сюда ты зря пришел! Здесь лавка слесаря!

— Я работаю у брата Эндрю Грегори, он живет в доме в расселине, на краю пустоши. Я его ученик!

Снова вспыхнула молния, я мельком увидел лицо наверху — и выражение страха на нем. Наверняка вся деревня знала, что брат Эндрю ведьмак.

— Лекарь живет на Болтон-роуд, около ста ярдов на юг!

— Где эта Болтон-роуд?

— Спустись по склону холма до перекрестка и поверни налево. Это и есть Болтон-роуд. Иди по ней. Тебе нужен последний дом в ряду!

Окно закрылось, но я уже узнал все, что требовалось. Припустил вниз по холму, свернул налево, побежал дальше, тяжело дыша, и вскоре уже стучал в дверь последнего дома.

Лекари привыкли к тому, что в случае необходимости их могут разбудить посреди ночи, поэтому дверь открыли быстро. Это оказался невысокий человек с тонкими черными усиками и посеребренными на висках волосами. Он держал в руке свечу и выслушал меня очень спокойно и деловито. Я рассказал ему, что раненый находится на ферме «У пустоши», но когда объяснил, кто именно нуждается в помощи и почему, выражение его лица изменилось и свеча задрожала в руке.

— Возвращайся, я приду, как только смогу, — сказал он и захлопнул дверь у меня перед носом.

Я пошел на ферму, но на сердце было тревожно. Лекарь явно испугался, узнав, что ему предстоит лечить ведьмака. Выполнит ли он свое обещание прийти на ферму? Если нет, Ведьмак может умереть. Не исключено, что он уже умер. С тяжелым сердцем я как мог быстро стал карабкаться по склону. Хорошо хоть, что дождь стих, слышны были лишь далекие раскаты грома над холмами, и изредка вспыхивали молнии.

Я напрасно беспокоился насчет лекаря. Он сдержал свое слово и появился на ферме спустя четверть часа после меня.

Вот только он не задержался надолго. Когда он осматривал Ведьмака, руки у него дрожали так сильно, что я понял — он в ужасе. Никому не нравится находиться рядом с ведьмаком. А я еще и рассказал ему, что тут произошло, подлив масла в огонь. Он то и дело оглядывался по сторонам, как будто ожидал увидеть подкрадывающегося к нему домового. Я посмеялся бы над ним, если бы не был так расстроен и напуган.

Лекарь помог мне отнести Ведьмака вверх по лестнице и уложить его в постель. Приложил ухо к груди раненого, внимательно прислушался, встал и покачал головой.

— У него в легких хрипы, воспаление. Я тут ничего поделать не могу.