Избранное - Кира Алиевна Измайлова

знобит, – не отставал он, – может, ляжем по обе стороны? Лучше будет!

– Хадрисса позови, – ответил я. – Он как печка. А на мне вся одежда мокрая, как бы хуже не сделать!

Золот ушел обратно, но к оборотню не полез, хотя попону взял. К утру княжне стало хуже, ее надрывный кашель слышно было, наверно, за полдня пути.

– Здорово, – сказал Хадрисс, посмотрев на нее. – Больной девки нам только и не хватало!

– А, – отмахнулся я. – Выживет. От простуды не помирают.

– Ага, – фыркнул он. – Вспомни зимнюю кампанию!

Я помнил. Прекрасно помнил, как люди и нелюди выхаркивали легкие на снег, как сгорали от лихорадки, как проваливались в полыньи… Но там был мороз, теперь же весна!

– Весна весной, – ответил на мои невысказанные мысли Хадрисс, – а что проку? Никаких целебных трав еще не выросло. Помрет девка!

Золот вздрогнул и посмотрел на нас, как на врагов.

– Да брось, – сказал я, – ручей же рядом. Пойду коры надеру. Неужто там серебристой ивы не найдется?

Нашлась, конечно же. А отвар из коры серебристой ивы, особенно вот такой, весенней, что соком истекает, – лучше не придумаешь! Горечь, конечно, ужасная, но лечит прекрасно… если найдется в чем заварить. Тут я уж пожалел, что попросил Хадрисса всю мою добычу раздербанить. Хоть какая плошка пришлась бы в самый раз!

Правда, к тому моменту, как я вернулся на стоянку, проблема уже была решена.

– Смотри и учись, – гудел Хадрисс, и его толстые и неуклюжие с виду пальцы сновали с немыслимой скоростью, переплетая полоски коры, надранной с ближайшего молодого деревца. Золот завороженно наблюдал за ним. – Глянь! Ни капли не выльется!

– А что толку? – хмуро спросил я. – Вот, коры надрал, а…

– Дай сюда, – сказал мне оборотень. – Вечно вы… гхм… Придумаете проблему! Не умеете, не беритесь!

Золот явно ни разу такого не видал, отчего и разинул рот: из сплетенного Хадриссом неказистого то ли кузовка, то ли котелка действительно не выливалась вода. Более того, он умудрился эту воду нагреть! Дело оказалось небыстрым – пока огонь пожарче разведешь, пока камни раскалятся, – но верным. Скоро в посудину отправилась тщательно растертая кора, и я почуял хорошо знакомый терпкий запах.

– Теперь обождать немного – и можно твою красотулю отпаивать, – весело сообщил Хадрисс Золоту, поблескивая карими глазками.

– Время теряем, – сказал я, ни к кому не обращаясь.

– Это да, – согласился оборотень и тут же насторожился: – А что, погони опасаешься?

– Так ведь этих двоих ищут, – напомнил я. – В лесу, конечно, не больно наищешься, но после вчерашнего… Вдруг кто заметил?

– Да-а… – почесал бороду Хадрисс, перехватив мой взгляд. Он прекрасно меня понял: мало самого этого взрыва, он ведь случился по непонятной, очень даже может быть, колдовской причине. И если какой-нибудь патрульный отряд ошивается поблизости, нас могут засечь. А тогда не поздоровится не только Злате с Золотом, но и мне с оборотнем. А наши шкуры нам дороги! – Тут ты прав. Ну, значит, сейчас девицу отваром напоим и дальше двинем. До реки уже недалеко.

На нюх его можно было положиться, только вот «недалеко» в понимании Хадрисса – это от двух до пяти дней пути. По лесу, должен напомнить, с хромым конем и больной девицей.

– Злата идти не сможет, – подал голос Золот. Княжна наша и впрямь расклеилась, видел я, как он ее только что в кустики чуть не на руках таскал. – Может, верхом ее усадить?

– А она удержится? – фыркнул я. – Или, может, просто поперек седла ее положить, да и дело с концом?

– Ну так я тоже сяду и держать ее буду!

– Нет уж, дружок, – решительно сказал я. – Этого еще не хватало! Одна Злата – еще куда ни шло, но вдвоем вы заметно потяжелее будете…

– Ну и на кой нужен конь, если на нем даже ехать нельзя? – пробурчал Золот.

– А это уж не твое дело, – обрезал я. – Бери вон отвар и иди делом займись!

Злата от нашего снадобья наотрез отказалась. Золот долго бы еще прыгал вокруг нее, уговаривая выпить хоть глоточек, но мне надоело это представление. И оба эти молокососа мне тоже уже опротивели. Честное слово, лучше б я продолжал мертвяками командовать, они тупые, но хотя бы не пререкаются!

– Слушай, милая, – сказал я княжне, – я ведь могу сейчас собраться и уйти с Хадриссом. Вы с Золотом никогда нас не догоните, соображаешь?

– Ты с нами так не поступишь! – слабо запротестовала она. Говорила Злата в нос. – Ты… ты благородный!

– Чего-чего? – изумился я. – Это я-то?! Ну ты сказанула!

– Но до сих пор же ты нас не оставил…

– До сих пор вы создавали куда меньше проблем. Но ладно, – смягчился я, – знаешь ты, куда бить: бросать кого-то я все же не обучен. Так что выбирай: или пьешь отвар добровольно, или я зажимаю тебе нос и вливаю его силой. А Хадрисс твоего защитничка подержит, чтоб не мешал лечению.

– Подержу, – подтвердил тот и ухмыльнулся.

Злата покосилась на могучего оборотня, состроила жалкую гримаску и согласилась-таки отведать неведомого зелья. Первый раз она отхлебнула с таким видом, будто делала мне превеликое одолжение, но тут же выпучила глаза и отчаянно закашлялась.

– Ага, горько, – подтвердил я. – Ты пей, пей, оно хорошо помогает! До дна!

– Изверг, – пробормотала у меня над ухом Эсси, наблюдая за Златой. – Тебе доставляет удовольствие ее мучить?

– Ни малейшего, – сказал я одними губами. – И вовсе я ее не мучаю. Это для ее же блага, между прочим. Ты же не хочешь, чтобы она умерла?

– Хм… – произнесла Эсси с таким выражением, что я едва удержал улыбку.

– Но идти-то она все равно не сможет, – напомнил Золот. – Ослабла очень и жар у нее…

– А, ерунда! Жар скоро спадет, а что до остального… Я ее понесу! – ответил Хадрисс.

– Вообще-то я хотел навьючить на тебя сбрую, – хмыкнул я. – Неохота Везунчика седлать.

– Сам тащи. Или вон Золот пускай несет, чего порожняком идти? – фыркнул оборотень. – А я тебе не конь! Ну? Допила? Так чего расселись, пошли! Солнце высоко уже!

Закутанная в два плаща Злата выглядела в его лапищах, как… Ну, как девица, похищенная страшным лесным чудовищем. По-моему, ей не особенно нравилась близость Хадрисса, но выбирать не приходилось. И вообще, чего тут привередничать? Не своими ногами идет, несут, а кроме того – Хадрисс действительно горячий как печка, поди, согрелась заодно.

И носик могла бы не морщить: оборотень вчера действительно вымылся в ручье, он вообще большой чистюля. Так что если от него чем и пахло, то разве что мокрой шерстью, а это и перетерпеть несложно. Можно подумать, сама