Осень цвета кофе - Наталия Антонова

– Нет, – вздохнул оперативник, – на съёмной квартире.

– Но как же туда попала эта чашка? – Новогорский недоумённо перевёл взгляд с фотографии на оперативника и обратно.

– Это нам ещё предстоит выяснить, – вздохнул Славин.

– Да, да, – думая о чём-то своём, пробормотал Новогорский.

– Это правда, что вы дружили с детства? – спросил Славин.

– Да, дружили, – потерянно отозвался мужчина.

– Савелий Лукьянович, – попытался встряхнуть его Славин, – вы должны нам помочь!

– Но как?

– Коль уж вы были с Костюковым близкими друзьями, то вам должно быть многое о нём известно.

– Вадим весь был на виду. Никаких его секретов я не знаю, – пробормотал Новогорский.

«Разрешите вам не поверить», – подумал про себя Дмитрий, а вслух спросил:

– Для чего ваш друг снимал квартиру?

– Я не знаю, – ответил Новогорский, стараясь не встречаться взглядом с оперативником.

– Вероятно, в ней он встречался с другой женщиной?

– Этого не может быть! – воскликнул Новогорский голосом, полным отчаяния.

– Почему же этого не может быть? – холодно поинтересовался Дмитрий Славин. – Тысячи мужчин и женщин изменяют своим супругам.

– Но только не Вадим! – не сдавался Новогорский.

«Лжёт!» – безоговорочно решил про себя Славин.

Он молчал и сверлил визави взглядом.

– Я ничего не знаю о другой жизни Вадима. У него прекрасная жена! И она тоже училась вместе с нами!

– В школе?

– А где же ещё?

– В вузе, например.

– Нет, институты мы оканчивали разные.

«Уж не был ли он тайно всю жизнь влюблён в жену своего друга?» – промелькнуло в мозгу у Дмитрия, и он спросил:

– А вы сами женаты, Савелий Лукьянович?

– При чём здесь это? – ощетинился Новогорский и всё-таки ответил: – Нет, я пока холост.

Оперативник ещё более утвердился в своём предположении.

Новогорский расценил молчание оперативника по-своему и принялся снова уверять его:

– О личной жизни Вадима я ничего не знал. Почему вы мне не верите?

«Потому что вы лжёте», – ответил мысленно Дмитрий, а вслух сказал:

– Мы ведь всё равно всё узнаем.

Новогорский одарил его мрачным взглядом и беспомощно пожал плечами.

– Что ж, до свидания, Савелий Лукьянович. Благодарить вас за помощь не буду. – Старший лейтенант развернулся и направился к двери.

Новогорский некоторое время, не двигаясь, стоял на месте, потом кинулся к окну и увидел, как оперативник вышел из здания школы, сел в свою машину и уехал. После чего Савелий Лукьянович упал в своё кресло, обхватил голову руками и глухо зарыдал.

Славин же отправился в Следственный комитет. Но по пути решил всё-таки позвонить Наполеонову.

– Ты, Дим? – спросил тот.

– Я еду к вам.

– Приезжай. Извини, что набросился на тебя в прошлый раз, просто, когда ты позвонил, у меня как раз были проблемы с вдовой Костюкова.

– Понятно, я не в обиде.

– Спасибо за понимание, жду.

Наполеонову и впрямь пришлось нелегко. Ничего не понимающую вдову сразу с поезда привезли в кабинет следователя, и он не знал, каким образом сообщить ей о случившемся. Оставалось надеяться на то, что в санатории подлечили сердце Анны Леонидовны и её не придётся везти из Следственного комитета на «Скорой» в больницу.

– Что случилось? – спросила Костюкова, после того как следователь усадил её на самый удобный стул в его кабинете.

– Вы только не волнуйтесь, Анна Леонидовна, – проговорил Наполеонов и тут же укорил себя: «Вот глупость сморозил! Как же ей не волноваться, если её муж…» – Он оборвал свою мысль и заговорил проникновенно: – Я вынужден сообщить вам, что ваш муж умер.

– Как то есть умер?! – удивилась женщина. – У Вадима железное здоровье!

– Анна Леонидовна, ваш муж скончался не от болезни – его убили.

– Кто? За что?

– Это мы постараемся выяснить.

– Его застрелили? – спросила Костюкова упавшим голосом.

– Нет, отравили.

– Как то есть отравили? – изумилась Костюкова и возмутилась: – Извините, но мой муж не пил палёную водку!

– При чём тут палёная водка? – поморщился следователь. – Его отравили кофе.

– Кофе? – Брови женщины взлетели вверх. – Вы что, разыгрываете меня?

– Какой уж тут розыгрыш, – вздохнул Наполеонов.

– Но кофе отравиться невозможно!

– В него был добавлен яд растительного происхождения.

– Яд? – побелевшими губами повторила женщина, и глаза её, остановившись на лице следователя, казалось, застыли.

Он метнулся к заранее приготовленному флакону с корвалолом, щедро накапал его в стакан, плеснул скудную толику воды и, протянув женщине, попросил:

– Выпейте, Анна Леонидовна.

Она подчинилась, потом закашлялась, попросила ещё воды и, осушив налитый ей стакан, спросила тихо:

– Где он?

– В морге.

– Когда его можно будет оттуда забрать?

– Скоро. Мы сообщим вам об этом дополнительно.

– Вадим умер на работе?

Наполеонов покачал головой.

– Дома? – Глаза женщины наполнились слезами.

Следователь снова покачал головой.

– Но не в машине же, – испуганно проговорила она, – иначе случилась бы авария и он мог погибнуть не один.

Наполеонов наконец решился:

– Ваш муж отравился на съёмной квартире.

– На съёмной квартире? – изумлённо переспросила женщина.

– Да.

– На какой съёмной квартире? Что вы такое говорите? – воскликнула Анна.

– Которую он снимал в течение года и регулярно, как нам думается, посещал.

– Этого не может быть! – воскликнула Костюкова.

– Однако это факт.

– Но зачем? Зачем ему съёмная квартира?! – вопрошала женщина, снова не сводя глаз со следователя.

– Скорее всего, он в ней с кем-то встречался, – нехотя произнёс следователь.

– С кем он мог там встречаться? Для переговоров с партнёрами у них есть прекрасный офис, в крайнем случае они могут переговорить в каком-то кафе! Но частная квартира – это нонсенс!

– Да уж, конечно, не с деловыми партнёрами общался ваш муж на съёмной квартире! – не выдержал её давления следователь.