Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

месяца Друидского календаря, которое можно соотнести с «октябрем»

Глава 3

Когда маски надеты

'…Жизнь и смерть всегда идут рядом. Держась за руку как любовники, как друзья, как враги — они не прекращают своего шествия. Рождение — есть прекрасный акт дарения свободы. Смерть — есть покой и отдых измученной сухэ́. Это цикл — непрерывный, бесконечный и, оттого, могущественный и созерцательный, погружающий в думу. Думы наши о вечном, как и велела Ты. Мы укрощаем свои желания, избавляемся от страстей, следуем твоим наставлениям, в бесконечном стремлении соединиться с тобой, о Великая, в Последней Обители. В кротости и смирении проводя свои дни, мы мечтаем о том, чтобы однажды смочь проникнуть за завесу смерти и чрез узкую щель убедиться в том, чему учим! Узреть своими очами Твою вечную славу, силу, великолепие! Нет, вера наша непоколебима, но с какой радостью и отрадой мы пронесли бы Твое имя чрез весь континент, о Излюбленная Митара, яви Ты нам свое благоволение! Свершился бы Великий Переход, позволивший жить нам в Твоем мире, в Твоей тени, в Твоем духе!

Каждый год Ты, Благословенная Богиня — покидаешь нас, своих верных детей, подвергаешь нашу любовь и веру испытанию. О, тяжкая ноша, безрадостное время! Мы плачем и скорбим по Тебе каждый Сама́н Хима́т, и само небо поет в унисон с нашими молитвами и стенаниями! Мы смиренно и безропотно ждем Твоего возвращения. Как после смерти является новая жизнь, так и время, перейдя черту Праздника Ночи, приближает нас к Твоему возрождению. И каждую весну, когда день побеждает ночь, мы празднуем Твой новый приход, озаряющий светом любви и надежды наши жизни и наш путь. Так Ты, богиня Природы — являешь нам суть вечности…'

Из сочинений Шанделье́, Первого Друида Асмариана. Текст «О возрождении и увядании Митары, как непрекращающемся цикле жизни и смерти». 2500-е годы Друидского Календаря. Запретная Библиотека Дома Круга

15 Синара́н 1038 год со дня основания Империи или 20 ку́бат [1: Ку́бат — название месяца Друидского календаря, которое можно соотнести с «мартом»] 3360 год Друидского календаря. Асмариан. Утро

♪Мелодия : David Chappell — Spirit of Adventure♪

Мост Речных Ворот был той нитью, что связывала островной Асмариан с остальной частью болот. Авторы древних рассыпающихся манускриптов писали, что в давние времена защитники Асмариана неоднократно уничтожали мост в целях безопасности. И тогда город становился огромной крепостью, способной безбедно переживать длительные осады и прочие невзгоды. Асмарианцы хвастливо заявляли, что жемчужина болот никогда не подвергалась разграблению. Завистники, как правило, огрызались и припоминали, трудности первых лет друидского правления — после того как воинствующие Друиды смогли отбить у гномов священный город. В ответ же летели обвинения в предательстве, нежелании помочь городу в трудный миг, ну и превозношение храбрости друидских воинов, отстаивавших твердыню, несмотря ни на что. В общем, застарелые дрязги городов-государств, несомненно, были занимательны, но сейчас я просто не обладала достаточным количеством времени, чтобы в этом разобраться. Пусть прошлое останется в прошлом.

Река Сареттина, гордая и быстрая, выбегала на болотистую низину, теряла свою силу и распадалась на рукава и островки. Самая надежная и естественная природная защита от любых вторжений. Но это далеко не все. Асмариан защищала бесконечная стена серого камня, высотой не менее двенадцати метров и снабженная двадцатиметровыми смотровыми башнями. И воды реки, омывающей островки, закованные в жесткие каналы. Сегодня стены были украшены зелеными вертикальными стягами с изображением маленького тонкого дерева.

Попасть внутрь из Диких Земель было возможно, лишь преодолев два моста — крепкий каменный и огромный перекидной деревянный. И сейчас оба они были загружены до предела. В заторе застряли представители самых разнообразных профессий, классов и народов. Павлиньей пышностью привлекали внимание богатейшие тиффалейские купцы в сверкающих каменьями одеждах, восседавшие в вышитых паланкинах с занавесями лилового цвета, окруженные толпами слуг и прекрасных дев. Закованные в красную броню воины — конные и пешие, стояли небольшими группами, громко смеялись и распевали похабные частушки. Кто-то подвыпивший выкрикивал смелое предложение — сразу по прибытии в город двинуться в Прибрежный район к «местным красавицам» и снять напряжение с долгой дороги. Болтливые караванщики, сновали меж людей и их поклажи, здоровались, предлагали свои услуги и покровительство — вдруг кому-нибудь потребуется пропуск поскорее получить, так за скромную плату они всегда готовы подсобить. Изнуренные долгой дорогой паломники тощие и серолицые, пропахнувшие пылью и по́том, организовали небольшую молельню прямо в центре моста и не прерывались даже когда их пинали и материли. Среди застрявших присутствовали и послы других государств, куда же без них. Разряженные и сплошь красномордые, они смущали толпу иноземными акцентами и требовали к себе внимания и уважения, а — не вот этого всего. Аксельрод не сбавлял шаг — непреодолимый людской затор не казался ему чем-то существенным. Напротив, не моргнув и глазом, он пустил своего жеребца прямо в толпу. Тут же раздались крики людей, рискнувших встать на пути Друида и быть им раздавленными. Но как только они видели гордую осанку Члена Круга, жалобы и стенания разом обрывались, снимались шляпы и головы опускались в почтительном поклоне. Я торопливо следовала за Друидом, дивясь полноте его власти. Никто не смел нам препятствовать, и мешать идти своей дорогой.

Уже у самых ворот я заметила полдюжины воинов в стальной тяжелой броне, ярко блестящей на солнце. На груди у них сиял герб Асмариана — тонкое серебристое дерево с пышной кроной розовых листьев, обвитое золотой змеей. Я подивилась — эти стражники скорее напоминали напомаженный почетный караул, чем закаленных в боях ветеранов. Юные красавчики прекрасные лицом и телом, подтянутые, энергичные — как команда по спортивной гимнастике. Девушки точно от них без ума. Но какой толк от них в бою? Ах, вот, один заснул, оперевшись о начищенное копье, и чуть не упал в реку. На этот вопиющий акт отступления от дисциплины, его коллеги лишь засмеялись, дружески похлопав мальца по плечу, мол, держись! Я брезгливо отвернулась — в Империи такие парни не заслужили бы права носить мундир и гордое звание защитника страны.

Мы приближались к столу, за которым сидел важного вида лысый сановник, заплывший жиром и еле умещающийся на стуле. Его шляпа с зеленым пером лежала на столе, а по лбу от натуги непрестанно катились крупные капли пота. Толстыми дрожащими пальцами он пересчитывал круглые медяки («входная пошлина», кивнул Аксельрод) и неровным почерком подписывал пропуска. Именно к нему мы и направлялись. Пропустив очередного путника и промокнув лицо сереньким