Прощай, Германия - Николай Николаевич Прокудин

он не разобрал. Захмелел! Тут рядом с ними очутился лысый злобный толстячок. Незнакомец попытался оттолкнуть лейтенанта, громко возмущался, пытался дать пощечину. Женька перехватил пухлую ручонку, потряс за грудки возмутившегося мужичка, и отпихнул в сторону. Вокруг наметившейся заварушки сгрудилась толпа зевак, кого-то они толкнули, кого-то слегка задели, шум, гам, вот-вот завяжется потасовка. Суетились и бармен, и официанты. Два приятеля лейтенанта вклинились в толпу, попытались помочь товарищу, распихивая народ.

Жека под шумок изловчился и умыкнул девицу в мужской туалет, где в тесной кабинке сладкий ротик красотки, показал ему высший пилотаж. Сделав свое дело, новая подружка вновь что-то непонятное пробормотала, попыталась вернуться в зал, но Изуверову показалось этого мало. Лейтенант хотел продолжения и, поломавшись чуток для вида, брюнетка согласилась.

Жека потащил её, вернее было бы сказать, это девица увлекла его на второй этаж, где они и укрылись с ней в её гостиничном номере. Партнёрша заперлась на ключ, в ураганном темпе они мгновенно разделись, разбрасывая одежду по комнате, и завалились на кровать. Однако, толком не успели завершить и одного раза, как дверь номера вскрыли снаружи специальным ключом, и несколько добрых молодцев выдернули Женьку из постели. Неизвестные подхватили полуголого лейтенанта под руки и увели в неизвестном направлении.

Дамочка даже не пискнула, лишь прикрылась простынкой и послала на прощанье воздушный поцелуй. Возбуждённый и неудовлетворённый Евгений попытался сопротивляться и вырваться, получил по почкам, по печени, по затылку и отключился. В итоге окончательно опьяневший и одуревший Изуверов очутился в какой-то кутузке.

Когда рано утром офицер очнулся и с трудом сумел разомкнуть опухшие веки, то обнаружил себя лежащим в мрачной камере, на жестких нарах. Голова ужасно болела и ломило всё тело. От соседей по каземату он с ужасом узнал, что находится в тюремном изоляторе управления КГБ. Вот влип, так влип!

Первое время лейтенант не находил этому объяснения. А в чем дело? Потом память слегка вернулась, и он с трудом, из обрывков восстановил вчерашний вечер. Что? Из-за проститутки в каталажку? Тогда бы его должен был замести отдел милиции, занимающийся борьбой за нравственность, а не спецслужбы! Вскоре вывели на допрос, и ситуация прояснилась. Героиня ресторанного романа оказалась женой французского то ли консула, то ли советника по культуре, а может военного атташе (этого толком не протрезвевший Женька так и не понял), ведь в момент близости ему было всё равно, что болтала девица и на каком языке: что русская речь, что польская, что французская.

А как их нашли и замели в гостинице? Очень просто, наружное наблюдение просигнализировало о вероятности международного инцидента: мужик, которого Изуверов подержал за лацканы пиджака, помял рубашку и сорвал галстук, и был тем самым дипломатом. Иностранный господин даже пожаловаться не успел, а за Женькой уже приехали, выдернули из постели, намяли бока, повязали, и дамочку вернули лично в руки законному супругу.

— Понавезут в страну шлюх, а я теперь отвечай! — простонал Женька, выслушав суровое обвинение не то дознавателя, не то следователя. — Она же сама дала, никто её не заставлял, не насиловал! Шалава французская!

— А ты не кобелируй где не следует! Мало тебе наших баб? Этот ресторан предназначен в основном для отдыха иностранцев, в нём дипломаты тусуются, а мы их курируем. Там и наши девочки тоже работают на благо Родины. Каждый при деле, все на службе, а ты мешаешься! Какого чёрта тебя балбеса туда понесло!?

— Бес попутал! Шли с друзьями мимо, музыка приятная звучала, яркие огоньки…

— Мотылёк, блин…

— Вошёл рюмашку хряпнуть, а тут у стойки бара эта бестия стоит и глазками стреляет. Меня и сразила наповал…

— Завербовала?

— Че-е-го-о? — возмутился Изуверов.

— Завербовала для работы на иностранную разведку?

— Да вы что? Очумели? Какая разведка? Какая вербовка?! Да она почти не говорила, у неё рот был постоянно занят…

— Тебе повезло, не успел дать подписку о сотрудничестве…

— Как раз наоборот, это она и взять и дать успела, но вовсе не подписку… — пошутил Жека осмелев, и тут же получил звонкую затрещину от следователя.

Командованию полка удалось забрать Изуверова из кутузки лишь на третьи сутки, после того как принесли извинения французу, благо супруга дипломата претензий не предъявила, сказала что ничего особого не произошло, просто немного потанцевали и выпивший молодой пылкий офицер надумал себе немного лишнего и романтичного. Эта бесстыжая нахалка, когда муж отвлекся ещё попросила передать привет бедному Ромео. Кстати, по наблюдению следователя, при дневном свете дамочка была уже не столь обворожительна и соблазнительна и на юную девушку никак не тянула. О чём чекист не удержался и с ехидцей сообщил Женьке.

Командир полка получил строгача от Командующего округом за низкую воспитательную работу с офицерами, а незадачливый похотливый лейтенант неполное служебное соответствие. Так Изуверов прославился на весь округ и старшим лейтенантом стал на девять месяцев позже срока, хорошо, что вообще им стал и в армии удержался…

* * *

Сумерки сгущались всё сильнее, по асфальту мела поземка.

— Да нет, похоже, что это не милиция, — возразил Эдик. — Это вроде бы ВАИ.

— За кем же это военная инспекция погналась? Поймали в автопарке нарушителя? — предположил Вася.

— Тогда какого черта ревёт сирена? — вновь сам у себя спросил Изуверов. — Нарушитель сбежал? Хотят собрать на плац и будут рассматривать наши физиономии?

В это время по селектору объявили общий сбор по тревоге. Делать нечего, пришлось надевать шинели и топать на мороз. Надо сказать, что вечер второго дня Нового года, выдался довольно морозным, градусов под двадцать пять, а то и более. Батальон не успел построиться, как прибежавший на плац дежурный по полку заявил, что строиться следует не здесь, а в парке боевых машин. Поспешили в парк. У ворот КТП тоже стоял «Уазик» с мигалкой, по парку разъезжал еще один, а следом за ним чёрная «Волга», явно большого начальника.

— Генеральская! Заместитель командующего генерал Кузьмичёв приехал, — авторитетно заявил зампотех, разглядев номер. — Принесла его нелёгкая на наши головы…

Волга затормозила, из салона вышел статный начальник и грозно рыкнул:

— Чего стоим истуканами? Вводная — боевая тревога!

Офицеры и солдаты помчались к боксам, принялись распахивать заваленные снегом ворота. Двери и ворота не поддавались, и началась суета. С горем пополам всё же открыли входные двери. Одни солдаты продолжали расчищать снег, другие заводили и прогревали двигатели танков, бронетранспортеров и автомобилей, третьи тащили боеприпасы и пулемёты. Подогреватель двигателя одного из танков полыхнул огнём, и языки пламени побежали под его днищем. В танке полный боекомплект, а рядом ещё десять танков! Рванёт — мало не покажется! Комбат