Демоны брельского двора - Инна Мар

– Как можно забрать живого человека? Он же не вещь, – пробормотал Кловис, совершенно растерянный и подавленный.

– Так же как забрала у нее и вас, – фыркнула она. – Не придирайтесь к словам. Или, может быть, вы уверены, что командор не захочет уйти ко мне? – спросила она с деланным беспокойством.

Кловис, который ни в чем подобном уверен не был, лишь оскорбленно поджал губы.

– Думаю, я вполне во вкусе Рохаса. Впрочем, вряд ли из этой затеи выйдет что-то путное. Лучше заняться добычей покрупнее. Скоро возвращаются принц Арно. И принц Фейне. И королевский бастард. Кроме того, остается еще король, – она говорила неспешно и задумчиво, накручивая на палец длинное жемчужное ожерелье. – Вы бы на кого поставили? Вы так на меня смотрите, как будто я говорю невесть что. Впрочем, вы правы, это очевидно – ставить надо будет на того, кому я больше понравлюсь.

– Как вы можете так со мной? – взорвался Дамиани, оставивший попытки что-либо понять. – Зачем вы мне все это говорите?

Она удивленно вздернула бровь.

– Почему нет? Мы ведь с вами друзья.

– Мы не друзья! Я признался вам в любви и сделал предложение выйти за меня замуж!

– Неужели вы еще на что-то надеетесь? – изумилась она. – Мне казалось, мой ответ очевиден, и нет нужды произносить его вслух.

– Вы надо мной смеетесь. Вам доставляет удовольствие мучить меня, я это ясно вижу. Вы пришли сюда, чтобы поиздеваться над несчастным влюбленным, к тому же раненым, – с горечью бросил он. – Как вы жестоки!

– Дорогой друг, – задушевно произнесла Далия, – если вы попробуете поменьше жалеть себя и побольше – других, вам это только пойдет на пользу, поверьте мне.

Сделав над собой усилие, он сел на кровати, тяжело дыша.

– Я знаю, что вы меня не любите, но я надеялся, что, возможно, однажды, когда вы узнаете меня получше, вы полюбите меня…

– Хорошо, я скажу вам прямо, раз вы не хотите понимать по-другому. Я знаю вас достаточно. И не полюблю никогда.

Он уже не слушал ее, он смотрел ей в глаза, ожидая ответа таящейся в них бездны. Бездна равнодушно молчала, на этот раз не расточая ни уговоров, ни обещаний. «Как же так? – потрясенно вопрошал он ее. – Ты ведь мне говорила, ты мне обещала…». «Ты просто болван, – снизошла до ответа бездна. – Я ничего тебе не обещала. Ты сам все это выдумал. Не впутывай меня в свои дела».

– Нет, вы мне обещали! – выкрикнул он, продолжая диалог с бездной, бесстыдно отрекшейся от своих противоречивых указаний. Девушка вопросительно посмотрела на него; он понимал, что ведет себя как безумец, но ничего не мог с собой поделать. – Вы обещали, что полюбите меня, обещали пусть не словами, но глазами, голосом, улыбкой! Вы мне лгали! Вы… вы использовали меня, чтобы привлечь внимание и добиться успеха при дворе! Вы играли мной! Вы надо мной смеялись! Вы хотели мне отомстить за ту чушь, что я болтал о вас! О, вы не простили меня, верно? Эртега никогда не прощают, не забывают и не знают пощады!

– Наконец-то вы все поняли, – заявила она, поднимаясь. – Что ж, теперь, когда вы знаете, какая я дурная женщина, вам лучше позабыть меня.

– О нет, я вас не забуду! – Его сотрясало бешенство пополам с отчаянием. – Я заставляю вас заплатить за все. Вы любите играть – ну так мы еще сыграем!

– Не советую, альд Дамиани, вы плохой игрок, да и карты у вас никудышные, – засмеялась она и направилась к выходу.

– Я вас уничтожу! – задыхаясь от ощущения собственного бессилия и унижения, бросил он ей вслед. Он чувствовал, что переходит ту черту, когда пора замолчать, чтобы сохранить остатки уважения к себе, в том числе и собственного; где-то в глубине его сознания мелькнула мысль, что завтра его воинственный порыв улетучится, он сильно пожалеет о том, что сейчас наговорил, что ему будет за себя стыдно, однако он не мог остановиться. – Я знаю, чем вы занимались в Арласии – да, я знаю об этом, мой лакей встретил человека, который узнал вас! – До этого момента он не придавал значения росскозням слуги, полагая, что его друг обознался или просто несет околесицу, однако теперь, когда у него неожиданно вырвались эти слова, по ее лицу он понял, что все это правда, – Я всем расскажу это! Никто не захочет даже разговаривать с вами, и даже король вам не поможет! Можете забыть про свои победные планы! Вы просто грязная севардская шлюха, и ваше место в самом дешевом притоне! Будьте вы прокляты!

Она стояла на пороге и молча смотрела сквозь него, словно задумавшись о чем-то. Кловису внезапно стало жарко, он почувствовал, что пот льется с него ручьем. Все внутренности его как будто горели. Он вдруг явственно ощутил в воздухе запах горелой плоти. Он захотел закричать, но горло словно было перехвачено железным обручем. Потом вдруг стало холодно, откуда-то потянуло сыростью и могильным тленом. Его вдруг объял дикий животный ужас, однако он по-прежнему бы не в силах произнести ни звука. Внезапно к нему пришло ясное осознание того, что он не переживет эту ночь. Никогда в жизни ему не было так страшно. Он зажмурил глаза, а когда открыл их, то обнаружил прямо перед собой Далию, державшую в руках один из миниатюрных парадных арбалетов, лежавших на столе, которые он собирался подарить своим маленьким племянникам. Она неторопливо достала из колчана стрелу и зарядила арбалет, после чего посмотрела на Кловиса. Во взгляде ее не было ни гнева, ни угрозы – только бесконечная, равнодушная, ледяная пустота.

– Я уже и так проклята, – произнесла она, наводя на него арбалет.

9

Амато Мальвораль шел по длинному коридору центральной части дворца, увешанному портретами королей и картинами с батальными битвами, периодически останавливаясь, чтобы рассмотреть одну из них. Он был одним из немногих, кто это делал – обитатели дворца мало интересовались историей и искусством. Торен был практически пуст – на рассвете придворные и министры отправились с королем на трехдневную охоту в замок Мулине, давая возможность слугам отмыть огромную резиденцию. Можно было себе представить, как обрадовался альд дель Мулине перспективе кормить подобную толпу в течение несколько дней. Однако от чести принимать у себя в гостях короля и его свиту уклониться было невозможно, даже если она грозила разорением, чем совершенно беззастенчиво и пользовался августейший монарх. Говорили, что подобное гостевание экономило королевской казне до двадцати тысяч золотых