Русский вечер в Ницце - Екатерина Барсова

знает его контактные телефоны.

Бракшните что-то черкнул в блокноте.

Зазвонил сотовый. Мужчина глянул на экран дисплея и нахмурился.

– Извините, – бросил он Инге.

Затем с кем-то кратко переговорил. Положил сотовый на стол и сказал балерине:

– Я должен сейчас уехать. Дела.

Инга встала и протянула собеседнику руку.

– До свидания.

Бизнесмен взял ее ладонь и чуть задержал в своей руке. Рука его была мягкой и теплой. Но вместе с тем – сильной. И Инга почувствовала это.

– Я провожу вас.

В лифте они ехали в молчании.

Бракшните довел ее до самого выхода.

Инга шла к машине, ощущая на спине взгляд мужчины.

В квартире, не раздеваясь, она бросилась звонить Целадзе. Дома Михаила не было. По мобильному танцовщик тоже долго не откликался. Наконец в трубке зазвучал его голос:

– Алло!

– Миша! Добрый день. Это – Инга Мартинсоне…

– Я узнал. Привет! Как дела?

– Нормально.

– Я слышал, что твой балет закрыли.

– Так оно и есть.

– Расстроилась?

– Не очень.

– Молодец!

– Как твои дела?

– На подъеме.

– Из телевизора не вылезаешь?

Целадзе хохотнул:

– Еще бы! В день несколько предложений поступает где-нибудь сняться. Приходится выбирать. Разрываюсь на части! Предложили даже вести программу «Любовный перекресток».

– Ты согласился?

– Пока думаю.

– Ты в Москве?

– В настоящий момент да. Но через три недели лечу на сафари в Африку. Потом на гастроли в Вену.

– У меня к тебе есть предложение.

– От Андрея?

– Нет. А почему ты так решил?

– Он у тебя деловой.

– А я что, не могу быть такой?

– Можешь, можешь! Если только сильно захочешь.

– Спасибо за комплимент.

– И что ты мне предлагаешь?

– Сняться в одном рекламном ролике.

– Сколько заплатят?

Инга с досадой подумала, что не спросила об этом у Бракшните.

– Я точно не знаю. Но, думаю, прилично.

– Узнай и перезвони. Предложение заманчивое.

– Ладно.

Инга набрала номер Бракшните.

– Инга, извините, – прогудел он, – я сейчас не могу разговаривать. Попозже.

– У меня только один вопрос. Я говорила с Целадзе, и он интересуется оплатой.

– Семь тысяч долларов.

– Хорошо.

– Он уже согласился?

– Михаил попросил меня выяснить финансовый вопрос и перезвонить ему.

– Добро. Я жду от вас звонка с окончательным ответом.

Инга решила выпить кофе, а потом уже звонить Целадзе. Но не успела вскипятить воду, как Михаил сам позвонил ей.

– Ну что?

– Я выяснила. Семь тысяч.

– Меня устраивает. А что за ролик? А то мне недавно предложили сняться в рекламе чая. Заплатили копейки: пару тысчонок, да еще поездку отменили. А должны были организовать мне тур на Цейлон – отдых в лучшем отеле, всякие там спа-процедуры… Представляешь? Вот жлобы!

Инга промолчала. Миша был великолепным танцовщиком, но и первоклассным рвачом. Ни один бакс не проходил мимо него. Он назначал себе супергонорары и требовал на концертах самые высокие ставки. Его участие в многочисленных ток-шоу и телевизионных передачах объяснялось деньгами. Миша любил и умел зарабатывать их. Из просто танцовщика он сделал себя раскрученной фигурой шоу-бизнеса.

– Ролик концерна «Нестлана». Знаешь такой? Выпускает шоколад, кофе, молочные продукты.

– Знаю, знаю. Кто же не знает «Нестлану»? У нее был такой ролик. «Утром встаем мы рано вместе с любимой “Нестланой”».

– А теперь они хотят выйти на другой уровень. Расширить круг потребителей и сделать симпатичный ролик.

– Раз они пригласили тебя, ролик точно будет симпатичный.

– Умеешь ты говорить комплименты…

– Я не волшебник, я только учусь.

– Не скромничай.

Михаил оглушительно расхохотался.

– Ладно, Инга. Когда приступать? Мне нужно освободить время в своем графике.

– Примерно через месяц.

– Ясно.

Все было довольно быстро улажено. После короткого разговора с Ингой Бракшните сам позвонил Целадзе и заручился его принципиальным согласием на съемки в ролике. А потом Валдис перезвонил Инге и сообщил о результатах.

Как хорошо все складывается! Инга почувствовала усталость и решила прилечь отдохнуть.

Глава шестая

На тумбочке в спальне Инга не обнаружила жемчужных сережек. Куда они делись? Еще утром лежали здесь. Инга выдвинула ящик, но там их тоже не было. Странно…

Инга мгновенно вспомнила, что уже исчезли из ее дома статуэтка, некоторые письма и открытки, фамильная брошь. Теперь – сережки. Катя говорила, что только Валя, домработница, могла взять вещи. Но Валя все отрицала. Сегодня, пока Инга была в офисе Бракшните, Валя убирала в доме. Надо вызвать ее и спросить насчет сережек. Инга позвонила домработнице и попросила ее срочно приехать.

Чтобы немного отвлечься перед неприятным разговором с Валей, балерина решила разгрузить почту и ответить на письма.

Маша Л. спрашивала ее, какое время года она любит больше всего. Инга ответила – весну. А письмо Вадима Сета с вопросом, снятся ли Инге эротические сны, просто удалила.

Были послания и от незнакомых адресатов. Но не успела Инга написать одному парню, что не может выслать фото Ариадны Волошиной, как пришло письмо от Жиzel.

Привет, Инга!

Как твои дела? Как настроение?

Прочитав начало письма, Инга невольно усмехнулась. Настроение было паршивым, хуже некуда.

Были ли у тебя моменты, когда все валится из рук? Терзало ли тебя когда-нибудь чувство вины, что ты кому-то сделала плохо или обидела? Или просто заняла чужое место? Ну, например, тебе дали чужую роль или партию, о которой другой человек давно мечтал. Ты получила все, а он – ничего. Или это – нормальный закон жизни, когда побеждает сильнейший и удачливый? Как ты считаешь, так все и должно быть?

Инга вдруг подумала, что, возможно, они когда-то сталкивались с Жиzel.