Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 - Карл Дениц

Все используемые типы подводных лодок (250-тонные – типа II, 517-тонные – типа УПС и 740-тонные – типа IX) оправдали наши ожидания. Субмарины среднего размера типа УПС доказали, что вдобавок к своему довольно мощному вооружению и хорошим мореходным качествам они имеют дальность плавания больше, чем показывали наши осторожные расчеты, сделанные в мирное время. В 1942 году, например, эти субмарины смогли совершать боевые походы с баз в Бискайском заливе к восточному побережью Северной Африки и обратно без дозаправки.

Команды подводных лодок высоко ценили свои корабли как грозное оружие войны.

При общем благоприятном заключении об оперативной ценности немецких подводных лодок следует упомянуть о двух негативных моментах. В ряде подлодок платформы, на которых были установлены двигатели, оказались слишком слабыми и не выдерживали нагрузок, связанных с длительным морским переходом. Их следовало заменить. А это было невозможно сделать без длительного периода в доке. Второй недостаток касался выпускных клапанов, предназначенных для перекрытия выхлопного отверстия двух дизельных двигателей при погружении лодки. Они оказались неудачно спроектированными. Клапаны закрывались против давления воды и поэтому не возвращались точно на свое место, как должны были при действительно эффективном функционировании. В результате на больших глубинах они пропускали воду. Постепенно лодка принимала достаточно большое количество воды, что создавало опасную ситуацию, если, к примеру, нужно было долго оставаться под водой, уходя от преследования. Вполне возможно, что некоторые из подлодок, погибшие в первые дни войны, теряли управляемость из-за затопления и были вынуждены всплывать, становясь жертвами надводных кораблей противника.

Я всегда придерживался мнения, что в мирное время тренировочные погружения должны занимать большую часть в процессе подготовки подводников и инструкции по этому поводу необходимо разрабатывать особенно тщательно. Во время войны погружение на большие глубины вполне может стать повседневной практикой, поэтому команды должны быть к этому готовы, да и субмаринам необходимо пройти проверку на прочность. Когда в 1936 году я командовал Веддигенской флотилией, тренировочные погружения проводились регулярно. Все команды и лодки доказали свою пригодность к действиям на больших глубинах. Подвела только «U-12», при постройке которой использовались некачественные материалы. Она при первом же погружении дала течь и едва не затонула. Поэтому в качестве меры безопасности военно-морское командование издало приказ, запрещающий субмаринам погружение на глубину свыше 150 футов. Я считал этот приказ ошибочным и неоднократно (но тщетно) обращался с просьбами о его отмене. За уроки, не усвоенные в мирное время, приходится дорого платить во время войны.

Однако в целом наши подводные лодки доказали свою высокую полезность для войны. Они являлись выдающимся достижением командования ВМС и двух инженеров-конструкторов – Шерера и Брёкинга.

А вот ситуацию с торпедами, которыми они были вооружены, нельзя было назвать благополучной. Вскоре после начала войны стало очевидно, что магнитные взрыватели, благодаря которым торпеда детонировала, достигнув положения под целью, оказались отнюдь не совершенными. Слишком часто детонация происходила преждевременно или, наоборот, позже, чем необходимо. Нередко торпеда вообще не детонировала. Глубина, на которой двигалась торпеда, обычна была больше установленной. Контактные взрыватели также часто отказывали.

Из-за участившихся случаев отказов торпед нам приходилось много раз менять приказы, направляемые командирам подлодок: дело в том, что истинные причины неудачных атак были установлены техническими экспертами далеко не сразу. В своем военном дневнике 21 января 1940 года я описал последовательность событий, приведших к отказам торпед (см. приложение 3).

К причинам отказов и их устранению я вернусь в конце следующей главы.

За успех, достигнутый подлодками в войне против торгового судоходства, минной войне и нападениях на военные корабли противника, мы заплатили потерей 14 подлодок. Потери были тяжелыми, но им не приходилось удивляться – нечто подобное мы ожидали. После каждого случая гибели лодки тщательно изучались известные или предполагаемые причины. Это было необходимо для того, чтобы командование подводного флота могло своевременно узнавать о противолодочных мероприятиях противника и вырабатывать контрмеры.

Должен отметить, что оборонительные меры противника оказались именно такими, как я предполагал еще в мирное время, здесь не было никаких неожиданностей. Эффективность британских асдиков оказалась гораздо ниже, чем утверждали сами британцы. Если бы это было не так, подлодкам «U-39», «U-29» и «U-56» ни за что не удалось бы приблизиться незамеченными к авианосцам «Арк Ройял» и «Смелый», которые вместе с линкором «Нельсон» следовали в окружении эсминцев охранения. Ограниченные возможности асдиков я тоже предвидел еще в мирное время.

После прекращения действия англо-германского морского соглашения объем строительства подлодок оставался совершенно недостаточным. В качестве причины, объясняющей этот факт, часто утверждают, будто через несколько недель после начала войны я записал в своем военным дневнике, что противолодочная оборона противника оставляет желать лучшего и находится на куда более низком уровне, чем я ожидал. Это неправда. Я никогда не писал ничего подобного.

Гибель 14 лодок означала болезненную потерю 400 моряков-подводников и 9500 тонн ценного военного тоннажа.

Для полноты картины следует упомянуть и о потерях, которые понес противник благодаря действиям нашего подводного флота за этот же период. Было потоплено 199 судов общим тоннажем 701 985 тонн; кроме того, подлодкам принадлежит изрядная доля в потерях противником судов, подорвавшихся на минах, которые всего составили 115 единиц (394 533 тонны). Отдельно следует отметить потопление линкора «Королевский дуб» (29 150 тонн) и повреждение линкоров «Нельсон» и «Бархам», а также крейсера «Белфаст».

Сравнение показывает, что подводная война является на редкость экономичной, когда малыми средствами можно достичь больших успехов, а понесенные при этом потери вполне могут считаться допустимыми.

«Цифры способны уничтожать», – говорил Нельсон о войне на море. И это вполне применимо к подводной войне. Имея достаточное количество подводных лодок, можно достичь непропорционально больших результатов.

Апрель 1940 года. – Отправка подводных лодок для предотвращения высадки англичан. – Наши неудачи. – Отказы торпед. – Магнитные взрыватели в северных водах. – Потеря веры в торпеды. – Мои меры по укреплению морального духа. – Следственная комиссия и военный трибунал. – Недостаточное внимание к торпедам между войнами. – Выход найден в 1942 году. – Торпеда становится грозным оружием

В начале марта 1940 года число подлодок в море оказалось меньше, чем когда бы то ни было. Собственно говоря, этого и следовало ожидать. Однако предполагалось, что к середине марта восемь подлодок будут снова подготовлены к выходу в Атлантику, а шесть маленьких – в Северное море. В Атлантике я намеревался использовать подлодки для атаки на конвои, применяя тактику «волчьих стай», а в Северном море – для нападения на морские торговые пути между Балтийскими государствами, Скандинавией и Великобританией. Для этой цели я хотел расположить подводные лодки вблизи норвежских портов. Уже были составлены проекты оперативных приказов для подлодок, направляемых и в Атлантику, и в Северное море.