Формула 1. Российский голос - Алексей Попов

Джордан решает оставить Ирвайна и на гонку в Австралии. Это последняя гонка в карьере Проста. И последняя гонка Сенны в «Макларене», где он провел большую часть своей карьеры. Первая линия – Айртон и Ален. Сенна – король поулов. Берет его на маленькой городской трассе, Прост вместе с ним на первой линии стартового поля. Так они и финишируют, разделяет их 9 секунд. Третий – Хилл. Сенна становится вице-чемпионом. Не так отстал, как предполагалось, и обогнал Хилла. Серьезное достижение: если посмотреть Кубок конструкторов, то в этом году «Уильямс» набрал ровно вдвое больше очков, чем «Макларен» – 168 на 84. Сенна очень достойно выглядел.

Хилл ставит лучший круг. Он провожает одного партнера по команде и встречает другого, потому что в 94-м он станет напарником Сенны. Некоторые ограничения по электронике пойдут, и «Уильямс» не очень справится с ними, – все окажется не совсем так, как ожидал Айртон. Сенна за этот год сделал все, что мог, в «Макларене» и приходит на коне в «Уильямс», куда так рвался. Прост, может, и не с диким отрывом, но все же выполнил программу-минимум и взял чемпионат. Звучит буднично, но это первый после Фанхио человек, который выиграл больше трех титулов. Тогда это было потрясающее достижение. Правда, никто не сомневался, что Сенна через год его повторит. Хотя многие думали про Хилла, про «Бенеттон», да и Хаккинен сильно себя показал… понятно было, что многое будет зависеть от мотора.

94-й обещал чемпионат «в одну калитку», но ведь то же самое говорили о 93-м и Просте. В итоге вышло гораздо более драматично. Совсем не по счастливому сценарию…

94-й – самый трагический, наверное, в истории Формулы-1. До сих пор люди вспоминают эту дату – 1 мая 1994 года – как дату гибели Айртона Сенны. Но вы даже себе не представляете, как это выглядело тогда. Сейчас мы уже знаем: погибли Сенна, Ратценбергер… Вот не так давно погиб Бьянки – не совсем в гонке, он несколько месяцев был в коме, но все равно. А к 1994-му в Формуле-1 не было смертей двенадцать лет…

До этого это был 82-й год – двое погибли. На старте в Канаде Рикардо Палетти и Жиль Вильнев в Бельгии. Великий Вильнев. Его гибель тогда была не меньшим шоком, чем смерть Сенны. И еще в 86-м году на тестах на «Поль Рикаре» погиб Элио Де Анджелис. Хоть за рулем машины Формулы-1, но на тестах. Это не было на гонке, не было показано по телевидению, не было такого размаха трагедии. Но даже если брать за точку отсчета 86-й год, то почти 8 лет без смертей. Машины эволюционировали, стали более надежными. Мне, как молодому человеку, который начал серьезно заниматься этим вопросом, все это было дико, далеко и из разряда мифологии: взять и всерьез представить, что кто-то может погибнуть в гонках, – это было совершенно невозможно. Вообразить, что погибнуть может Сенна, было вдвойне невозможно: человек-легенда, кто угодно, но не он. Настолько он сам создал имидж особенного человека, не от мира сего, ведомого рукой божьей. И представить, что он может погибнуть в гонке, было невозможно. А когда это произошло – это было настоящее сумасшествие. Но сначала произошел ряд интересных событий.

Сенна наконец-то пришел в «Уильямс», куда так стремился. Прост выходит на пенсию, он взял свой четвертый титул, остановился на этом и стал работать комментатором. Он записывал какие-то превью в паддоке, сидел в кабине и давал экспертное мнение во время каких-то гонок, более-менее присутствовал на этапах Формулы-1, но не всегда и не везде. Мэнселл по ходу 94-го несколько раз вернулся из Индикара. Он взял титул с первой попытки, но дальше усидчивости не хватило. Дела пошли не так хорошо, он начал смотреть назад – может, вернуться вновь в Формулу-1?

Состав команд такой: Хилл остается в «Уильямсе» вторым пилотом, опять вторым пилотом, и опять с нулевым номером. Потому что Прост взял титул и ушел. Соответственно, у нас оказываются Айртон Сенна и Дэймон Хилл.

«Макларен» уходит от «Форда», в ожидании чуда, супермотора, раз с «Крайслером», «Ламборгини» не получилось у Рона Дэнниса, зато получилось с «Пежо». Эта компания очень ревниво думала о том, что происходит во Франции. «Рено» побеждали и побеждали, 92-й год – в одну калитку, 93-й – с большей сложностью, но тоже выиграли. У «Пежо» в какой-то момент было желание прийти своей командой, не мотористом, а целиком. И Жан Тодт собирался ее возглавить. Он к этому моменту уже руководил спортом группы «Пежо – Ситроен», – то одна марка, то другая, но это было в ралли-рейдах, и он выиграл «Дакары». Он возглавлял в спорт-прототипах «Пежо-905», которые боролись за титул в Ле-Мане, следующий логический шаг – перейти в Формулу-1. Но в какой-то момент совет директоров «Пежо» собрался и сказал – нет, это очень дорого, давайте просто делать моторы, как «Рено», у них же нет своей команды. И они решили сделать так же. «Макларен» и «Пежо» нашли друг друга. Как выяснилось, это был сущий ад. «Пежо» нужно было потренироваться на кроликах несколько лет, а «Макларену» с амбициями Рона Дэнниса было очень тяжело не побеждать сразу же.

Зато начала возрождение «Феррари». Тодт, который отказался возглавить мотористов «Пежо», согласился перейти в Маранелло. А там давно искали что-то стабильное и, может быть, не итальянское, потому что когда оно свое, итальянское, то постоянно возникают скандалы: пять-шесть групп влияния, у всех журналисты, друзья, и результат – топтание на месте, все буксует. Даже такого мощного менеджера, как Чезаре Фьорио, просто съели эти интриги. Поэтому «Феррари» давно хотела взять иностранца, но не англичанина. А вот француз, с правильным складом ума, который понимает автоспорт изнутри, прошел всю пирамиду автоспорта – Тодт был штурманом в ралли, – им вполне подходил. Именно это решение предопределило все, что мы увидели в начале двухтысячных в Формуле-1. Но к этому мы вернемся позже.

Главным соперником «Уильямса» стал «Бенеттон». Электроника – Флавио Бриатторе и Том Уокиншоу поняли, куда нужно делать главный акцент. Росс Браун, Пэт Симонс, Хуан Вилладерплат, там была целая группа людей, которые занимались этим направлением, и они сделали супермашину к 94-му году. И эта супермашина оказалась суперпобедной с первой же гонки! Но она была заточена под одного человека – Михаэля Шумахера. К нему в партнеры взяли Юрки Ярвилехто, который изначально очень неплохо выглядел. Казалось, что он тоже быстр. Брандл перешел в «Макларен», первый пилот у команды уже был. Молодой, но уже быстрый Хаккинен, к нему в пару – опытный Брандл, который и в «Бенеттоне» ехал более-менее на уровне Шумахера. Но в «Бенеттоне» проблемы начались еще до начала чемпионата, на тестах. Тогда количество не было так регламентировано, как сейчас. Тестов было очень много на разных трассах, у кого сколько денег было, чтобы привезти машину и техников, потому что каждый километр стоит кругленькую сумму. Но чем богаче команда, тем больше она могла позволить себе тестироваться. У «Феррари» вообще был свой автодром, который располагался в 200 метрах от проходной завода в Маранелло – соответственно, они могли работать на нем с утра до вечера.