Охотник-убийца. Воспоминания оператора боевого дрона - Кристофер С. Стюарт

в качестве основы для нашего поиска. Аналитический инструмент помог мне яснее увидеть внутренние круги, упорядочить мои выводы, обнаружить закономерности и вручную нарисовать быстрые диаграммы о его мире, особенно о том, за кем еще мне, возможно, придется следить, чтобы получить цель, о которой идет речь. Часто нам приходилось отслеживать два или три уровня, например, друга или члена семьи, не подозревающих о незаконной деятельности, просто чтобы добраться до основной цели.

Все названия, которые появились, были затем запущены через передовое программное обеспечение, специально предназначенное для таргетинга, кое-что из разряда «лучшие технологии, которые можно купить за деньги».

Затем мы копаемся в их дерьме — в их машинах, домах, телефонах… во всем. И в то же время мы ищем точки давления (друзья, семья). В этих частях света нет более полезного рычага воздействия, чем семья.

Затем мы начинаем выстраивать паттерны жизни целей — места, которые они посещают, предыдущие места жительства, привычки, которым они следовали, даже если они знали, что Америка охотится за ними. Идя по этим следам мне нужно было найти настоящую «стартовую точку», точку в небе, из которой ударит беспилотник.

Стартовых точек на ранней стадии охоты множество. Мы собираем дополнительные данные за пределами семьи цели, просматривая любую информацию, которую мы могли бы почерпнуть из интернет-сайтов, отчетов и баз данных. Локациями может быть что угодно, например, дом дальнего родственника, местные магазины, мечеть, исторические места, связанные с другими членами его ближайшей группы, небольшие деревни, которые мы встретили, с похожими племенными характеристиками или которые имели общее происхождение с ним и его семьей.

Иногда ключом к поиску нашей цели может быть самая простая вещь, которую другие упустили из виду. Офисное здание, в котором он работал много лет до того, как стал экстремистом, кафе, которое, как известно, он часто посещал, мечеть, где он молился. Я также искал ключевые вещи, такие как его образование или отличительные черты, такие как сломанный нос или хромота.

Пока шел этот процесс, приданный моей команде постоянный специалист по электронной разведке, просматривал данные, связанные с целью — любые сообщения, пропагандистские видеоролики в Интернете, все, что он мог откопать. С таким уровнем доступа нас было не остановить. Для каждой цели мы собирали презентацию в PowerPoint, которые подробно описывали все о цели и их действиях — «бейсбольные карточки». Это называлось — вполне официально — «номинацией» на должность цели. Затем эти слайды пройдут по цепочке командования.

Собрав все вместе и получив утверждение миссии, мы начинали охоту. Предстояло следовать за наводками, связями и отношениями, пока не поймаем слом шаблона — необычный обмен между сторонами, поездка в глушь на белом «Бонго», многочисленные остановки на рынках без единой покупки, посетитель дома, который внезапно появился однажды без всякой причины.

Мы заносили такие остановки и местоположения любых взаимодействий на карты, постоянно сверяя каждую остановку с нашей базой данных на предмет любых подозрительных пересечений с другими целями, которые могли использовать эти локации прежде. Мы бы нанесли на карту не только их собственную историю, но и историю данной террористической сети, пометив ее по месту и снабдив перекрестными ссылками на телефонные звонки, текстовые сообщения и электронные письма, относящиеся к любому из них: паттерн цели начинает обретать форму.

Информация была ключом к нашему успеху — большие базы данных, которые мы создавали на протяжении многих лет, включали терабайты досье террористов, отчеты агентов, информацию из открытых источников, допросы и подробные оценки принадлежности деревни к террористическим группам и религиозным сектам.

Основываясь на многолетних данных, содержащихся в моих картах, я мог бы увеличить изображение дома с помощью дрона и сказать вам, кто там жил и проводилась ли ранее операция. Часто террористам нравилось повторно использовать дома других террористов (обычно после того, как их приятели были схвачены или убиты), как будто Америка каким-то образом забыла, где жил кто-либо из этих людей.

Все это происходило в режиме реального времени. Как только мы видели нужных людей, которые находились на расстоянии одного-двух градусов от цели, мы почти неизбежно добрались бы до нашего парня — при условии, что мы провели правильную разведывательную работу, были достаточно терпеливы и не допустили сбоев в преследовании — из-за погоды ли или из-за пробок.

А потом? В девяноста процентах случаев мы захватывали цели. В остальных — сносили их «Хеллфайром». Критерии для убийств были разными. Было много вопросов, которые я задавал себе во время процесса. Что значило убийство этого человека для всей сети или даже для местных властей? Как это могло бы нам помочь? Станет ли от этого хуже? Заслуживала ли цель смерти?

* * *

Нашей первой целью был лидер ИГИ[21], которого мы назвали «Усамой». Я думал о нем на протяжении всего полета в Ирак. Он был административным эмиром провинции Салах эд-Дин, которая занимала территорию площадью девять тысяч квадратных миль на севере страны — размером примерно с Нью-Джерси. Его обязанности, в сочетании со стратегической важностью этой провинции для ИГИ, означали, что Усама был несколько отстранен от вершины пищевой цепочки и управлял финансовой документацией группы. Он многое знал как о самих членах многочисленных террористических ячеек, действующих по всему северу Ирака, так и о их финансах и доходах. Он изо дня в день проводил время с командирами, он знал всю их ежедневную рутину. Мы должны были знать все, что знал он.

Во рту держался вкус дрянного кофе, я давал инструкции Джейку, тактическому диспетчеру, который сидел рядом со мной, передавая мои слова в системный чат для оператора камеры и пилота «Предатора» в Штатах. Вместе с нами работали еще четверо: мой заместитель, собирающий разведданные в режиме реального времени, радист, который был на связи с другими агентствами, задействованными в охоте, а также три офицера электронной разведки, перехватывающие емейлы, звонки и СМСки с гаджетов наших целей.

В течение нескольких дней мы использовали сменяющийся флот «Предаторов» и других воздушных судов для обследования представляющих интерес районов — маленьких деревень и крупных городов недалеко от Мосула. Команда, работавшая до нас, сделала то же самое во время своей командировки и передала мне все, что она успела накопить за месяцы работы. Усама был, что называется «подкованным в оперативной безопасности» — он прекрасно знал, что мы идем по его следам и можем снять его с доски в любой момент. Он сделал все, что мог, чтобы свести к минимуму наши возможности отслеживать его. Но еще на раннем этапе я усвоил одно: террористы, которых я отслеживал,