Закон сохранения энергии на небесах - Анастасия Стеклова

* * *

Софи снова позвала их гулять ночью.

— Предлагаю пойти на железную пагоду Храма Металла. Она не такая высокая и довольно старая, охраны там меньше. Слышала, что тысячелетие назад её построили, чтобы выпрашивать у великого космоса металл. Короче, молили о метеоритной бомбардировке: в метеоритах же есть металл, а на небесные страны они падают довольно часто.

— Обожаю металл! — Эмань резво вскочила с матраса. — Особенно хэви, ню и глэм[1]! Куда лучше гусей, кусающих за жопы!

Хамуцо осуждающе на неё прищурилась.

— Не надо орать про гусей.

— А вообще самый крутой металл — это титан. Или вольфрам. Софи, не знаешь, есть ли здесь вольфрам? — задала Эмань совершенно неожиданный вопрос.

— Э-э-э, не знаю… В пещерах к северу может и есть, — неуверенно потеребила пальцы юная ниндзя. — Давайте собираться, пока ещё светло, в темноте успеем нагуляться.

В этот раз они пошли в другую сторону, и хотя здесь дома выглядели повеселее, впечатления у Хамуцо по-прежнему были мрачные, и она не могла понять, отчего.

Рядом протекал канал, днём там плавали лодки, на берегах находились открытые закусочные, веранды, пристани, смотровые площадки, а через серо-голубую ленту протягивались изящные широкие и узенькие мосты.

Но вот троица подошла к старой части города, где камень и древесина построек были крошащимися и выцветшими, деревья превратились в сухостой, а дороги были разбиты, и настроение у Хамуцо ещё больше испортилось, хотя две её спутницы были навеселе.

Вот уже впереди показалась широкая, кургузая, тёмная пагода, выглядевшая так, как будто её пригнула к земле гигантская ладонь. И Хамуцо поняла, что идти туда не хочет.

— Товарищи, — окликнула она впереди идущих, — извините, я, наверное, дальше с вами не пойду. Я тут, у канала погуляю, не волнуйтесь.

Эмань минорно просвистела.

— Назад сдаёшь, да?

Хамуцо подняла брови.

— Никого я не сдаю, просто не хочу мешать вам своим дурным настроением. Просто погуляю.

Софи подошла к ней поближе и мягко взяла за руку:

— Раз тебе плохо, то твои друзья тебе помогут!

Хамуцо покачала головой и мягко вынула свою руку.

— Мне поможет немного тишины. Ещё раз простите.

Эмань сняла рюкзак и теперь что-то пыталась достать.

— Ох, ну какая же ты… ы-ыхть! занудная. Вот, держи! — В руках у Хамуцо очутилась бутылка с алкоголем. — Потом вымоешь пол за двоих. Бай-бай, философ Лао Цзы!

Эмань двинулась к пагоде, увлекая за собой Софи, которая растерянно оборачивалась на оставшуюся на месте Хамуцо. Та оглядела бутылку, сунула её за пазуху и повернула обратно.

"В этом твоя и проблема". Чёрт возьми, в чём? В том, что она пытается помочь? Да разве не в этом смысл, чтобы помогать людям? Хотя… вот смотришь на эти дома, среди которых старые и сладковато пахнут гнилью, но там кто-то живёт… Правда, сейчас все спать легли, по улицам только всякие нехорошие шастают. Вот как этот вдали в темноте — шёл, шёл, свернул куда-то. Тут улицы узкие, пыльные, тёмные, а там, где они сегодня ходили, — светлые, красивые. Нет этой гармонии. Только машина времени из будущего в прошлое… Патруль ши-цза.

— Куда идёте, молодой друг?

— На берег канала, размышлять, — ответила Хамуцо. Похоже, она и правда сильно похожа на парня, а в темноте и не понять, что она с земли. За время общения с обитателями Дома даже нахваталась местных интонаций.

— Не дело, молодой друг, не дело! — хохотнул один из стражей. — Работать нужно, а для этого по ночам надо спать, а не думать. Ну да будет вам, спокойной ночи. В воду не лезьте, там всякие твари водятся, их только веслом по башке и надо. Если вы, конечно, не кормить их собой!

Патруль ушёл, смеясь, а Хамуцо порадовалась, что не сильно их заинтересовала. Её мысли снова вернулись к тому, что всё как-то не так.

Размышляя так, она дошла до берега канала, села на старую полуразвалившуюся лавочку в тени старой расщеплённой ивы почти у самой воды и достала бутылку. Было прохладно, за спиной была насыпь, так что никто не смог бы увидеть её из окна.

Пить одной, конечно, порок, но… Но трогать чужие вещи тоже порок, и забираться на храмы тоже порок, и уходить без ведома наставницы, и сомневаться в законах, и не верить, что мир прекрасен, и начать думать, что старшие не всегда правы, и…

— Вечер добрый. Редко кто приходит к воде поразмышлять, а вот пить — подозрительно часто.

Хамуцо обернулась. В тени насыпи стоял человек неопределённого пола и возраста в старом линялом ханьфу, вероятно, сине-зелёного цвета, с длинными чёрными волосами, кое-как собранными на голове и, вероятно, не очень чистыми, и с повязкой на глазах. Этакая смесь заклинателя и нищего. Кажется, это он шёл вдали, когда на Хамуцо вышел патруль.

— Простите, не стоило вас пугать, просто хотелось предостеречь от пьянства. Это плохой путь, он отравляет ци, — мягко и как будто сам себе сказал незнакомец.

Хамуцо отчего-то стало менее грустно, и она решилась пошутить, надеясь, что это не будет оскорбительно.

— Если выпьете со мной, это не будет считаться пьянством.

Незнакомец улыбнулся.

— Давно никто не приглашал меня, даже посидеть рядом.

Мысленно Хамуцо выдохнула: не обиделся! Наверное, потому что не знает, что за собеседник перед ним.

— Почему же никто не приглашает достойного человека?

— Видимо, из-за жизни в одиночестве мне не удаётся приводить себя в должный порядок, а это расценивается как неуважение, хотя мне кажется, что всякая жизнь достойна уважения хотя бы лишь потому, что продолжает существовать в круговороте энергии. Даже эта старая ива и толстый сом, что булькнул у самых ваших ног, всосав что-то съедобное.

По тому, как прохожий подошёл и сел на край лавочки, держа уважительную, но не отделяющую высших от низших дистанцию, Хамуцо поняла, что он действительно слеп, и повязка, видимо, скрывала серую муть вместо зрачков. Наверное, потому и причёска неаккуратная, и одежда в пятнах, и на шее видна грязь, хотя лицо было чистым. Но это было далеко не так странно, как то, что он сообщил про сома. Ива-то ладно, вид дерева можно определить по почкам и по коре. Или он мог застать её зрячим… если он когда-то был зрячим.

— Прошу прощения, глаза потерялись во время войны, хоть и не воин. Я резчиком по дереву буду, — точно прочитал её мысли незнакомец.

— Не извиняйтесь, если не виноваты, — обескураженно пробормотала девушка. — Я Чан Хамуцо, с земли, сейчас живу в Доме Мандаринок. Могу угостить вас, это рисовое вино, я не отпила ещё, — она протянула незнакомцу бутыль,