Закон сохранения энергии на небесах - Анастасия Стеклова

— Ясно…

Хамуцо снова боролась с собой, желая задать не очень корректный вопрос.

— Ваши фигурки… Если они не для ценителя, то они дорогие, потому что…

Бирюза, как всегда, догадался, что у него хотят спросить.

— Не всегда стоимость определяется обложкой, — загадочно ответил он.

— Материал? — с надеждой угадать произнесла девушка.

— Можно и так сказать.

Хамуцо ещё раз оглядела тёмное, неубранное, неуютное помещение со спёртым воздухом, где всегда была глубокая, лихая ночь.

— Наверное, трудно вам живётся…

Но тут дверь неожиданно распахнулась, и это был тот покупатель, что ушёл с жабой. Только теперь он шатался чуть сильнее.

— Слышь, С-сяолун, а би-билетики остались?

— Билетов полно, — отозвался ему Бирюза.

— Дай нам с муж-жиками пятёрку задаром, а? Мы ж т-тебе рис и чай обеспечиваем, хе-хе-хех! — он неприятно засмеялся, показывая редкие, точно стёсанные по бокам зубы.

Бирюза потянулся к другой фигурке с углублением, пошарил и вынул пять длинных бумажек с иероглифами и печатью.

— Держите. Послезавтра как обычно.

— Вот с-спасибо, слепой хуй! — Вошедший бережно, пусть и неловко, забрал бумажки. — Пусть тебе вс-с-се девч-чонки сосут!

— Предпочитаю ночные прогулки вдоль канала, — слегка обиженно улыбнулся Бирюза, как обычно, в сторону.

— Да у т-тебя все прогулки ночные, — забормотал и захихикал покупатель жабы, уходя и забыв закрыть дверь. — Только, б-бля, помойся в бане, з-заебал с-сальными патлами тр-трясти… Х-хуй волосатый…

— Что за билеты? — шёпотом поинтересовалась Хамуцо.

— В театр. Я там, что называется, доброволец.

Глаза у Хамуцо загорелись: вот что-то, а театры — это здорово. Наверное, можно попытаться сходить, не всё же по пагодам лазать, рано или поздно поймают, и тогда Си Ши точно запрёт их на десять лет в подвале.

Если в театре, конечно, есть вечерние представления. Тогда придётся рисковать попаданием в подвал.

В ходе расспросов Бирюзы выяснилось, что да, театр есть, представления обычно поздно вечером и начинаются, билеты недорогие, Бирюза три штуки безо всяких обязательств даст и до места проведёт, потому что ему там всё равно быть надо, вот только о самой идее побывать в театре он странно высказался:

— Порой пороки людей уж больно сильно бросают в лицо. Не стоит это видеть, если не готовы прощать.

— Театр? — переспросила Эмань, ловя палочками выпадающую изо рта лапшу. Си Ши куда-то ушла из Дома, так что обедали они без неё.

— Можем пойти туда втроём с Софи, — предложила Хамуцо, которая уже поела, потому что не стала крошить в бульон ничего постороннего, в то время как тайванька всё отмеряла какие-то приправы. Меркурия ела молча и усердно, а потому её уже здесь не было.

— Софи не будет ближайшую неделю, — щёлкнула палочками в воздухе Эмань, что было несколько вызывающе. — Её засекли и теперь она будет в тени, иначе своё задание провалит. По её словам, — она странно выделила последнюю фразу.

Хамуцо посмотрела на лежащие перед собой три билета. Тут до неё дошло, что текст напечатан, а не написан от руки, да и бумага дешёвая с машинным узором по краям и следами перфорации. Всё-таки настоящие билеты, как на земле, и Бирюза старался.

— Можно позвать Меркурию. Всё-таки мы в одной лодке.

Эмань фыркнула.

— Думаю, это ей не зайдёт и она откажется, а если и согласится, то только из уважения к тебе. Заставь себя уважать.

— Лучше попытаться и получить отказ, чем струсить и не попробовать, — заявила Хамуцо, собирая посуду. Опять дежурство вне очереди…

— Отказы получать больно. — Эмань наконец допила бульон. — Да и сама затея, честно говоря, странная. Наверняка какая-нибудь порнография будет.

— Ты же это любишь, не? — слегка съязвила Хамуцо.

Эмань важно показала палочками вверх.

— Между эротикой и порно разница такая же большая, как между развратом и пошлостью. А порно отвратительного качества — это оскорбление человеческого достоинства. Я прочитала столько хуйни, что хуйню не скажу!

Вместо ответа Хамуцо молча и незаметно подержала брови поднятыми.

— В театр? — переспросила Меркурия. — Можно. А что ставят?

Хамуцо была так удивлена положительным ответом, что пропустила вопрос. Наверное, причины согласия была та же, по которой "полубелая" лежала сейчас на матрасе, не занимаясь ничем полезным. Уже второй день.

— И ты не боишься?

— Чего не боюсь? — не поняла Меркурия, в то время как её соседка растерялась.

— Ну то что мы уходим тут… правила нарушаем…

Меркурия пожала плечами:

— Тут все нарушают правила и никому нет до этого дела. Вообще удивительно, почему на Дом Мандаринок до сих пор не напали какие-нибудь бандиты. Наверное, его что-то защищает, и поэтому мои попытки определить значение поля дают неверные результаты.

— Понятно… — ничего не поняла Хамуцо и села рядом на матрас. — Знаешь, что странно? Мы с тобой как-то вообще не разговариваем, хотя живём вместе…

— Да, — ответила Меркурия, глядя в потолок. — Разговоры мешали мне работать. Но теперь я не работаю.

— Почему? — удивилась Хамуцо.

Меркурия приподняла голову, из-за чего между подбородком и шеей образовалось множество складок, делающих её и без того не эталонную внешность не очень удачной.

— Я упускаю что-то важное.

Некоторое время в комнате была тишина.

— Но в театр идёшь?

Меркурия медленно моргнула.

— Делать всё равно нечего. Пойду.

* * *

Меркурия надела поверх ципао свой неизменный свитер и в кои-то веки причесалась. Эмань завязала свои длинные волосы в высокий хвост и накинула рыжий пиджак. Хамуцо же в себе ничего не изменила, только как обычно ленту с головы сняла.

Бирюза ждал их возле берега канала.

— Приветствую Чан Хамуцо и её подруг! — он слегка поклонился. Эмань скептически осветила его фонариком Хамуцо, отметив и неопрятность, и следы от стружек, и шрамы и…

"Пятна крови на подоле? Интересно, чья она…"

Меркурия молча кивнула в ответ скорее по привычке, потому что Бирюза всё равно не мог почувствовать с такого расстояния этого жеста.

— Дерзну попросить сейчас вас следовать за мной, поскольку мне следует быть в театре до начала представления.

— Вот видишь, он нормальный, — шепнула Хамуцо Эмань, когда они уже пошли вдоль улиц в сторону стены.

— Ага, — безразлично ответила тайванька.

Тогда дочь генерала, пафосно приподняв голову, догнала идущего впереди Бирюзу и начала с ним светскую беседу.

— Как поживаете? Выглядите усталым.

"Да он выглядит как маньяк, — подумала Эмань. — Он может по-доброму улыбаться, но это не значит, что с ним всё в порядке".

— Со мной всё хорошо, просто пришлось больше поработать, потому и сбился режим, а это не стоит делать, если хочешь остаться в гармонии с собой. Но сейчас мы свернём, чтобы обойти патруль.

— У нас вроде пока не было проблем с ши-цза, — задумалась Хамуцо.

— Они