Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Ведь только один ЗапОВО не смог использовать 2732 — 2932 танка, а это эквивалентно свыше 70% численности гитлеровских танков, не встретивших соответствующего «приема».

А кто бы объяснил и вовсе вопиющий факт. Лично отвечающий за обеспечение округов топливом Жуков, оказывается, документально точно знал, что в западных округах свирепейший дефицит топлива, что основная его часть находится во внутренних округах.

Если искосить из текста его т. н. «гениального» плана от 15 мая 1941 г., то он знал об этом уже к 15 мая и тем не менее никаких мер не принял!

И не из-за этого ли в том числе Жуков и Тимошенко вообще не рискнули представить Сталину свой «гениальный план»?! Наряду с уже указанными причинами. Уж за такой-то бардак Сталин точно снес бы «башни» обоим. Но они-то остались целы — значит, Сталин не знал ни от них, ни даже от военной контрразведки.

Но тогда что же должно означать следующее обстоятельство: на допросе бывший командующий ЗапОВО Павлов не только озвучил факты о наличии в округе всею 300 тонн горючего и пребывании остального топлива в Майкопе, но и совершенно однозначно подчеркнул, что все это соответствует плану Генштаба!

Что хотел сказать Павлов? Что Жуков знал об этом и ничего не предпринял? Похоже на это. Но дело-то вот еще в чем. Факт острого дефицита топлива в западных округах фигурирует только в «гениальном плане» от 15 мая 1941 г. Но ведь и Павлов-то прямо заявил, что все это по плану Генштаба?! Между тем «гениальный план», как известно, не был подписан даже самими Жуковым и Тимошенко, а уж Сталину-то тем более не докладывался! Тогда как прикажете понимать обоих, т. е. Павлова и Жукова?!

Один еще 15 мая 1941 г. документально точно знал, что в округе топлива нет, что оно в Майкопе, и тем не менее ни хрена не предпринял, чтобы исправить положение?! За пять недель-то?!

Другой же не менее точно знал — тоже к 15 мая 1941 г., — что у него в округе топлива нет, что оно в Майкопе, и тем не менее тревогу не забил?! И тоже, за пять недель-то?!

И при этом Павлов настаивал на допросе, что весь этот бардак — по плану Генштаба, а план-то, еще раз подчеркиваю, во-первых, ни Жуковым, ни Тимошенко подписан не был, а во-вторых, и Сталину-то тоже не докладывался!

Ну и что же в итоге-то должно выходить?! Что за спиной главы Правительства использовался какой-то иной, отличный от официального план? Так, что ли, должно выходить?!

В свете всего изложенного в предыдущих главах едва ли возможен иной ответ… особенно если учесть, что Павлова весьма быстро спровадили на плаху, аж лично Жуков подписывал ордер на его арест, а вот сами Тимошенко и Жуков остались живы, потому как если бы Сталин увидел тот план хотя бы один раз, то по факту трагедии действительно не сносить бы им головы. Надеюсь, теперь стало еще более понятно, почему этот «гениальный план» выше был назван «действовавшим» — он действительно был «действующим», т. е. негласно, незаконно.

А теперь представьте ситуацию, в которой военная контрразведка не была бы подчинена Наркомату обороны в лице Тимошенко и Жукова.

Естественно, она давным-давно забила бы тревогу по поводу того, что в одном из наиважнейших вопросов боеготовности ЗапОВО царил полный бардак — мобильные части не могут выполнять боевых задач, ибо нет топлива! Естественно, что информация из округа ушла бы в Москву, если и не Берии, то уж Меркулову-то точно как наркому госбезопасности с 3 февраля. Тот доложил бы Сталину, и проблема была бы мгновенно решена, а заодно и кому следует холку намылили бы как полагается…

Едва ли военная контрразведка округа не пыталась поднять этот вопрос — такие вопросы в ее прямой компетенции, но вот ведь в чем же дело: докладывала-то она с 3 февраля 1941 г. прямиком в 3-е Управление Наркомата обороны, а следовательно, все тем же Тимошенко и Жукову…

Вот еще один пример, как начальник Генштаба Жуков, лично отвечая за связь с войсками (об этом он сам написал в мемуарах), фактически угробил накануне войны всякую связь с ними.

18 июня 1941 г. в округа наступает та самая директива, согласно которой, по указанию Сталина, их командование не только предупреждалось о возможности нападения Германии в ближайшие дни но и обязывалось привести подчиненные ему войска в боевую готовность.

Между тем во время следствия, а затем и на суде над командованием ЗапОВО выяснилось, что войска связи в этом округе вообще не приводились в боевую готовность!

Так, начальник связи ЗапОВО генерал Григорьев прямо на суде произнес, что его «части не были своевременно отмобилизованы, не были своевременно отмобилизованы войска связи Генштаба»[740]. Прошу обратить внимание на то, что когда он делал это заявление, никто из судей его за язык не тянул, во всяком случае, в официально опубликованном Протоколе закрытого судебного заседания военной коллегии ВС СССР на сей счет нет даже и тени намека. А перед этим, к тому же без каких-либо оговорок тот же Григорьев однозначно подтвердил, что «и после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность»[741].

То, что всеобъемлющая вина за этот бардак ложится лично на Жукова и Тимошенко, полагаю, нет нужды особенно доказывать — это была их прямая обязанности проконтролировать исполнение наиважнейшей директивы. Причем на Жуково даже в большей степени, т. к., по его же письменным признаниям, он лично отвечал за связь[742].

Но вот попробуйте понять то, чем же был занят тот же Жуков, если за четыре дня не удосужился проверить, как действует связь в войсках, в которых объявляется режим боевой готовности в связи с возможным нападением. Ведь мало того, что это была его прямая, личная обязанность, так ведь еще и Генштаб без связи с войсками даже просто канцелярией не назовешь — это неизвестно «что» без связи-то!

Едва ли военная контрразведка округа не обратила внимание на этот бардак, однако же, по восходящей вертикали, тем более военной иерархии, она опять-таки подчинялась 3-му Управлению Наркомата обороны, т. е. все тем же Тимошенко и Жукову…

Но тогда кто бы объяснил, почему же и это должно было совпасть с положениями «Плана поражения» Тухачевского, где прямо указывалось, что нужно проявлять «слабую заботу об организации оперативной связи по тяжелым проводам (за нее и отвечали войска связи ГШ. — А. М.) что неизбежно вызывает излишнюю работу раций и раскрытие мест стоянки штабов»? Между тем, к слову сказать, ни начальник связи ЗапОВО генерал Григорьев, ни тем более начальник Генштаба Жуков даже и не почесались, чтобы хоть как-то обеспечить войска округа теми же радиостанциями — ведь Генштаб, как свидетельствуют материалы бедствия, располагал необходимыми возможностями для укомплектования войск округа радиостанциями в штатной потребности![743] А уж о проводной-то связи и вовсе говорить не приходится. В итоге на первом этапе войны Генштаб практически не владел обстановкой…