Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Подчеркиваю, что едва ли военная контрразведка не обращала внимания на подобные факты. Объясню, почему «едва ли».

В ходе судебного следствия бывший командующий ЗапОВО генерал Павлов словами «это совершенно правильно» подтвердил по просьбе председателя суда свои же показания от 9 июля 1941 г.: «В отношении авиации. Я целиком доверил на слово рассредоточение авиации по полевым аэродромам, а на аэродромах по отдельным самолетам, не проверил правильность доклада командующего ВВС Копца (застрелился утром 22 июня, едва только узнал, что вся авиация округа разгромлена в результате налета гитлерюг. — А. М.) и его заместителя Таюрского. Допустил преступную ошибку, что авиацию разместили на военных аэродромах ближе к границе, на аэродромах, предназначенных для занятий на случай нашего наступления, но никак не обороны»[744]. (Кстати, обратите попутно внимание на дурацкое объяснение — ведь выдвинули-то для целей контрблицкрига, о чем свидетельствуют приводившиеся выше данные и схемы, а как грянул гром, то под дурачков стали «косить»!)

А далее Павлов добавил: «В начале боевых действий Копец и Таюрский доложили мне, что приказ народного комиссара обороны СССР о сосредоточенном расположении авиации ими выполнен. Но я физически не мог проверить правильность их доклада. После первой бомбежки авиадивизия была разгромлена. Копец застрелился, потому что он трус»[745].

Во-первых, приказ был не о сосредоточенном расположении авиации, а, наоборот, о срочном ее рассредоточении. Тут то ли Павлов перестарался в военном косноязычии, то ли публикаторы протокола судебного следствия не доглядели за типографией…

Во-вторых, оставим в покое и то, почему об исполнении этого приказа доложили только при начале военных действий — что, за три дня, т. е. с 19 июня, времени не нашлось?! То, что это был беспрецедентный бардак, и так очевидно.

Ну и в-третьих очевидно, что о подобном бардаке с сосредоточением всей авиации на ограниченном количестве передовых аэродромов военная контрразведка срочно доложила в Москву, иначе Тимошенко не издал бы свой срочный приказ о рассредоточении самолетов и срочной же их маскировке! Всеобъемлющие данные на сей счет, тем более по всем приграничным округам, могли быть получены только от военной контрразведки!

Сами понимаете, чего командующие ВВС округов никогда не стали бы писать в Москву о своей же преступной халатности… Но дело в том, что это было не только преступной халатностью: как и все остальные, ВВС округов действительно готовились к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу, тем более что авиации в нем отводилась роль «первой скрипки». Но контрразведка-то не знала этого и потому сигнализировала наверх о скученной дислокации авиации, а Тимошенко и Жуков, выходит, только бумажки сварганили, чтобы оправдаться, ежели чего…

Подобный бардак в ВВС ЗапОВО являлся хроническим, в том числе хронически покрываемым лично Тимошенко и Жуковым с непонятной их для высочайшего статуса на Олимпе советской военной иерархии заботливостью.

Соблаговолите ознакомиться с возмущенно-красочным описанием этого хронического бардака по состоянию на март 1941 г., составленным командующим авиацией Московского военного округа полковником (впоследствии генералом) Николаем Александровичем Сбытовым, тогда же, в марте сорок первого выезжавшим в Западный особый военный округ для инспекции его пограничных аэродромов[746]: «Помню, лечу на У-2 и вижу, что самолеты всюду не рассредоточены (и это еще в марте 1941 г., т. е. за три с лишним месяца до нападения Германии — А. М.), не замаскированы — стоят как на ладони! Приземлился на одном аэродроме — там новехонькие «пешки» (т. е. только-только начавшие поступать в войска фронтовые пикирующие бомбардировщики Пе-2. — А. М.) рядом выстроились. Проверял — а они даже горючим не заправлены[747]. Я хвост трубой и докладываю командующему войсками (МВО, т. е. по прямой своей подчиненности. — А. М.), тот — Щербакову (тогда 1-й секретарь МГК ВКП(б). — А. М.), Щербаков — Маленкову (Г. М. Маленков как кандидат в члены Политбюро в то время курировал ряд вопросов оборонного характера, в т. ч. и авиации. — А. М.). Так вот тогда был рожден документ о положении авиации на границе.