Белое дело в России. 1920–1922 гг. - Василий Цветков

Одним из важных актов, демонстрировавших единство Церкви и власти, стало возобновление работы Правительствующего Сената в Сибири и на Юге. 29 января 1919 г. в Омске, во время открытия сенатских присутствий и принесения присяги Колчаком и членами Российского правительства, архиепископом Сильвестром был отслужен торжественный молебен и передано благословение Верховному Правителю иконой Христа Спасителя. Важность восстановления права, как гарантии «грядущего воскресения Русской государственности», была подчеркнута на собрании по случаю открытия Правительствующего Сената в Новочеркасске 14 мая 1919 г.[678].

Благословения иконами лидеров Белого движения, генералов белых армий практиковались очень часто. Широко известным стало вручение управляющим Пермской епархией епископом Борисом Колчаку (во время посещения Перми 19 февраля 1919 г.) иконы Святителя Николая Чудотворца – точного списка с образа, расстрелянного во время боев в Москве в октябре 1917 г. Иконой Святого преподобного Сергия Радонежского благословил Колчака епископ Уфимский Андрей. Преосвященный епископ Феодор Харьковский преподал благословение чудотворным образом Озерянской Божией Матери генерал-майору А. П. Кутепову, благословение настоятельницы курского Свято-Троицкого монастыря, игумении Эмили чудотворным образом Божией Матери Скоропослушница было преподано генерал-лейтенанту В. З. Май-Маевскому, епископ Вениамин преподал благословение иконой Божией Матери «старинного письма в золотой оправе с ризой, расшитой жемчугами», генерал-лейтенанту П. Н. Врангелю, архимандрит Гурий, настоятель Антониево-Сийского монастыря, с братией преподали благословение генерал-лейтенанту Е. К. Миллеру, вручив ему знамя с вышитыми на нем иконами Святителя Георгия Победоносца и Преподобного Антония Сийского Чудотворца[679].

Показательно восприятие своего служения, как выполнения христианского долга борьбы со «злом большевизма», самим Колчаком. В своем выступлении перед представителями общественных организаций в Уфе (12 мая 1919 г.) Верховный Правитель отмечал, что «большевизм – не есть только известная политическая организация…, большевизм – это… отрицание морали, всяких религиозных начал, национального чувства, чести, долга и всяких обязательств по отношению к Родине. Этот большевизм, начавшийся в виде проповеди интернационализма и приведший Россию к распаду, распространился у нас гораздо дальше, чем политическая власть большевиков. Нет ни одного класса общества, в который не проник бы этот большевизм как моральное отрицание, отрицание высших начал жизни. И это очень затрудняет борьбу с большевизмом. Никакие успехи армии не могут привести к решительной победе над большевизмом, если вместе с этим не будет внутреннего, нравственного возрождения и оздоровления русских граждан. Без такого возрождения военные успехи могут быть лишь временными. Но я глубоко верю, что в русском народе не погибло чувство патриотизма, национального достоинства и чести, что в нем есть известные религиозные представления и сознание обязательств по отношению к Родине. Все это есть в интеллигенции и в крестьянстве – основе всего государства, – и в рабочем классе. И если бы я не верил в это и в возможность нравственного возрождения народа, я не принял бы на себя Верховной власти»[680].

Важность духовного возрождения подчеркивалась и в частных письмах архиепископа Сильвестра Верховному Правителю. В одном из них (14 июля 1919 г., в разгар боев на Урале) глава ВВЦУ и духовник Колчака писал о «необходимости для борьбы с большевистскими идеями послать в войска и в прифронтовые части, в народ, осведомителей и проповедников из 1) священников, 2) учителей и 3) профессоров, всего в количестве нескольких десятков человек». Архиепископ лично направлял запросы на участие в этих отрядах «известных личностей». «Кроме того, предложено всем Епархиальным Архиереям указать способных и соответственных для этого дела лиц. В удовлетворение той же потребности момента, по моему предложению происходили собрания духовенства местного, пришлого и мирян для деятельного участия в полезной работе. Намечаем ряд мер, организуется Гермогеновское религиозно-патриотическое Братство (в честь Московского Патриарха Гермогена), приступили к делу патриотической нарочитой проповеди в городских церквах, совершено Богослужение в американском госпитале, намечается производство сбора белья для армии… Обращение Святейшего Патриарха Тихона к народным комиссарам по поводу годовщины их владычества нами напечатано и рассылается не только по Омской епархии, но и по всем епархиям, подведомственным Высшему Управлению»[681].

Немалую активность в развитии практической церковно-приходской деятельности проявил епископ Уфимский Андрей. На страницах газеты «Наше Возрождение» он обосновывал важность образования новой общественно-политической структуры, опирающейся на «церковно-приходские советы». Но еще раньше, накануне работы Уфимского Государственного Совещания им была опубликована брошюра с характерным названием «Народ должен быть хозяином своего счастья». Критикуя «победоносцевский период», «синодальную эпоху», которые могли привести к полному отчуждению общества от Церкви и косвенно способствовали большевистскому «перевороту», епископ Андрей был убежден, что в условиях революционных перемен церковная жизнь должна существенно измениться. «У народа русского имеется налицо церковное настроение, нужно только использовать это настроение, прояснить народу его сущность и закрепить его в жизни. Тогда духовенство будет ближе к народу, а может быть вернется к народу и интеллигенции. Церковь есть общество, а без своей собственной общественной жизни оно, конечно, мертво».

«Общественная жизнь в Церкви» должна была, по мнению епископа Андрея, проявляться в самых различных сферах, в создании «собственных церковных учреждений». В области образования предстояло полностью отказаться от «духовных школ отжившего ужасного типа, в которых ничего не было ни духовного, ни церковного, кроме вывески и недоразумения» и повсеместно создавать «церковно-народные земледельческие школы, церковно-народные профессиональные учреждения, церковно-народные общеобразовательные училища». Показательно, что в качестве примера епископ ссылался на положительный «еврейский опыт», прежде всего в отношении «национального школьного воспитания», тогда как национальные традиции русской школы целенаправленно уничтожались.

У Церкви «должен быть и свой кооператив», основанный на опыте «церковной взаимопомощи старообрядцев», а также «древнерусского прихода», имевшего «собственные и благотворительные и просветительные учреждения, созданные на началах кооперации». «Церковно-народная жизнь, основанная на взаимном доверии и любви» должна строиться «на взаимном доверии и любви». «В этой жизни непременно должны участвовать все: и интеллигенция и буржуи… в Церкви не должно быть никого, кроме только братьев». «В Церкви – полная свобода и полная любовь! Но церковная свобода ни в каком случае не может переходить в нравственную распущенность. Это свобода – честно жить, честно трудиться, свободно защищать общественную правду. К такой настоящей общественной свободе русский народ очень близок, – для этого должны стать во главе жизни церковно-приходские советы. Тогда русский народ будет свободным хозяином своей жизни, полным хозяином своего свободного счастья».