Минус два - Максим Коляскин

Андрей не понимал, что с ним происходит. В глазах поплыло, но это ему было приятно… Он словно читал свою жизнь, а странная женщина своими руками читала её вместе с ним… Счёт времени был потерян… Но когда она отпустила его виски, голова мужчины бессильно упала на её колени. Словно разрешая Андрею передохнуть, женщина лёгкими прикосновениями поглаживала его волосы, а потом снова взяла его руки в свои, и мужчина, приподняв голову, посмотрел в её глаза. Понимание — вот, что он увидел в них. Понимание и дружеское… нет, какое-то родственное участие… А затем она положила его руки на свои виски.

Ничего подобного Андрей в своей жизни не переживал. Утонув в глазах женщины, а затем, опустив ставшие тяжёлыми веки, он увидел окружавший его мир другим. И тот, сейчас далёкий, прежний мир вдруг соединился с нынешним естественными, хотя и не совсем понятными связями. Мужчина, по сути, осознавал совсем немногое из того, что видел каким-то внутренним зрением, касаясь пальцами висков удивительной Хранительницы тайн… В одном из видений, он узрел таинственное и страшное ущелье, зажатое между двумя скалами такой высоты, что разглядеть их вершины не представлялось возможным. По дну ущелья тёк ручей раскалённой лавы и освещал его пугающим жёлто-красным светом. Андрей словно летел над ним, изучая… Затем ему будто захотелось выбраться из ущелья, но в пещере, казавшейся безопасной ему встретились неведомые существа. Мужчина почему-то знал, что они его не тронут, но боялся за кого-то сейчас невидимого, кто путешествовал с ним… Потом он увидел другое, уходящее вниз, в глубину, ущелье, по которому тек уже не ручей, а бурная река раскалённой лавы. На широком уступе одной из скал, образовавших это ущелье, стоял прекрасный Золотой Дворец. А во дворце, в центральном его зале стоял золотой трон, на котором сидела… Мымра! «Какая же она Мымра?!» — подумал Андрей, глядя на прекрасную женщину с золотистыми волосами, одетую в изумительное воздушное платье голубых тонов. Она восседала на троне, как повелительница миров и протягивала ему руку, к которой мужчина с жаром прикоснулся своими губами… И тотчас дворец исчез, исчезли страшные ущелья… Андрей видел свою комнату в старой квартире, а на его диване лежал и смотрел на мужчину большими улыбающимися глазами младенец, похожий на него самого и ещё на женщину, которую он сейчас не мог вспомнить…

Руки Андрея бессильно соскользнули с висков прекрасной женщины, молча рассказавшей ему сейчас так много удивительных историй, и голова мужчины упала на её колени. «Ма…» — хрипло произнёс Андрей и заплакал. Но она так ласково гладила его по голове, что мужчина быстро успокоился и забылся… Возвращался в гостиную Андрей удивительно очищенным и просветлённым, но так и не понявшим, что же произошло с ним в комнате этой непостижимой Хранительницы тайн. Зато он понял, наконец, жест, которым она провожала его в Ультра-Петербург и напутствовала сейчас. Женщина освящала путь Андрея крестным знамением!

— Тебя долго не было! — глядя на по-детски улыбающегося друга констатировал Илья, покачивая головой, — Неужели ты сделал это? Ты был близок с Мымрой?!

— Близок? — возвращая своему лицу более-менее сосредоточенное выражение, переспросил Андрей, — Это наверняка можно назвать близостью, но не той, о которой думаешь ты. И перестань называть эту женщину Мымрой, Изя… Забудь это имя!

— Как же мне называть её? — растерялся Илья.

— Я буду именовать её Ма, — раздалось в ответ.

— Ма? Странное имя… Иногда мне кажется, что ты сходишь с ума… или я… Хорошо, пусть будет Ма… Знаешь, я иногда боюсь её… а ещё мне она часто кажется обнажённой, хотя я ни разу не видел её нагой… Но стоит мне взглянуть на эту особу, как на обыкновенную женщину из плоти и крови, она в ответ смотрит на меня, как на ребёнка…

Лечь спать накануне похода по подземельям к острову Андрея решили пораньше. Ужин устроили также ранним и лёгким. После десерта Ильсина с Татьяной ушли на кухню мыть посуду, Илья отправился в кабинет, чтобы ещё раз просмотреть предстоящий маршрут по своей карте подземелий. Андрей собрался было составить ему компанию, но его остановили.

— Могу я попросить Вас, мой Господин? — застенчиво обратилась к нему Эмма, — Нам кажется необходимым, чтобы эту ночь Вы провели с Ильсиной и Татьяной.

— Вам?! Ты тоже так думаешь, Ма? — Андрей удивлённо посмотрел на с улыбкой кивающую женщину, которую отныне он называл только новым именем и на «ты», вполне сообразуясь с её желаниями, — Тогда, объясните мне, пожалуйста, прекрасные женщины, почему?

— Во-первых, потому что завтра Вы отведёте их на студию, и они долго Вас не увидят, Господин! — пояснила Эмма.

— Допустим, хотя и… А во-вторых?

— Во-вторых, Вы, вероятно, не закончили с ними Ритуал посвящения в рабыни… А это необходимо сделать до… продолжения нашего путешествия.

— Что? Вы обе считаете, что Ильсина и Татьяна непременно должны стать моими рабынями? Неужели, по-другому нельзя, Ма? — с сомнением спросил Андрей, но Ма отрицательно покрутила головой, — Дорогие мои! Но почему опять рабыни?.. В конце концов, у меня даже ошейников для них нет…

— Ма считает, что это не самое главное, — заявила Эмма, а женщина, держащая её за руку, улыбнулась, — А мне кажется, что ошейники успеют сделать, пока Вы будете ждать провожатых для женщин на острове… Ведь встречаться со всем коллективом студии не входит в Ваши планы, Господин?

— Я планировал встретиться только с Иваном и Юлией, — задумался мужчина, — Пожалуй, выйдя на поверхность, можно не только связаться с ними, но и заказать ремешки… Хорошо, я сделаю это, если по-другому нельзя… Но где же сегодня будешь спать ты, Эммочка?

— Я могу лечь в кабинете, — сказала его секретарша, но Ма возражала. Эмма подняла брови, — Вы хотите, чтобы я спала с Вами, Госпожа?..

— В таком случае, сейчас мы сходим с тобой вдвоём в сауну, — обратился к Эмме Андрей, — Ненадолго…

Минут десять они молча сидели в парилке, иногда соприкасаясь руками, и в эти мгновения Эмма вздыхала. Мужчина не выдержал и принялся размазывать капельки пота по её плечам и груди, животу и ногам… Женщина от удовольствия закрыла глаза, но в какой-то момент схватила его за руку и потащила под душ. Там они долго мыли друг друга без всяких там мочалок, голыми руками и ароматным мыльным раствором.

— Я очень хочу Вас, мой Господин! — шептала Эмма, касаясь мокрыми губами мочки его уха, — Но я хочу…

— Чтобы в этот время я принадлежал только тебе? — пришёл ей на помощь Андрей, — Ты хочешь отложить это до завтрашнего вечера, девочка моя?

— Да! Да! Да! — женщина порывисто целовала его лицо, прижимаясь к его мокрой груди, — Вы всё чувствуете, мой Господин! А я просто… очень люблю Вас… Завтра Вы вернётесь, и я буду ухаживать за Вами, кормить, поить, ласкать Ваше усталое тело… Я буду любить Вас, как только смогу, всем своим телом и душой…

— Ах, Эммочка-Эммочка… Что бы я без тебя делал? — улыбнулся мужчина, сдерживая своё возбуждение.

— Так бы и мучились! — улыбнулась она, а затем уже без улыбки добавила, — И грустили бы, как грустите теперь, вспоминая Катрину…