Север и Юг. Великая сага. Книга 1 - Джон Джейкс

– Президент Дэвис заявил, что возьмет Самтер если не уговорами, то силой. Инаугурация Линкольна через две недели. Может, тогда все более-менее прояснится.

Два бывших солдата смотрели друг на друга в густеющих сумерках, и каждый из них знал, какого исхода хотят те, кто теперь у власти в их родном штате.

* * *

Примерно через сорок восемь часов после этого Хантун стоял на палубе сторожевого корабля «Найна». В одной руке он держал тарелку с салатом из цыпленка, в другой – бокал токайского.

Вместе с тридцатью джентльменами он совершал эту вечернюю морскую прогулку, чтобы посмотреть на мятежный форт. На кормовой палубе, под полосатым тентом, был поставлен большой стол с закусками. Еду приготовил недавно избранный женский комитет, где Эштон уже успела добиться весьма важной роли. Обслуживало фуршет шестеро рабов, взятых из разных семей.

С северо-востока дул порывистый ветер, предвещая холодную февральскую ночь. Пока Хантун жевал, «Найна» повернула в главный судоходный канал и пошла к городу, взбивая воду гребными колесами.

– Знаете, губернатор, – сказал Хантун, обращаясь к стоявшему рядом с ним человеку, – недостаток решительных действий начинает раздражать многих горожан.

– У меня связаны руки, – возразил Пикенс. – Скоро сюда прибудет генерал Борегар, и президент Дэвис весьма недвусмысленно дал мне понять, что именно он отвечает за все, а не я.

– Хм… – Хантун отпил вина. – Я думал, пальмовый штат вышел из Союза именно для того, чтобы сохранить свои суверенные права. Или мы уже отдали их другому центральному правительству?

Пикенс оглянулся через плечо, опасаясь посторонних ушей:

– Я бы на вашем месте не стал говорить так громко и так… безапелляционно. Во всяком случае, если вы по-прежнему надеетесь получить место в Монтгомери.

– Разумеется, надеюсь. И мне кажется, храбрые и принципиальные люди там сейчас очень нужны. Я считаю, что мы просто обязаны поднимать этот вопрос.

– Джеймс, вы слишком торопитесь… – начал было губернатор, но более молодой собеседник резко перебил его:

– Вздор! Сэр, если мы не начнем действовать, начнут другие. Вчера я стал свидетелем разговора, на котором обсуждалась новая волна сецессии. Часть влиятельных плантаторов штата всерьез поговаривает о том, чтобы отделиться от правительства Дэвиса и попросить Великобританию сделать Южную Каролину своим протекторатом.

– Это абсурд! – воскликнул Пикенс, однако в его голосе отчетливо слышалась нервозность.

И не без причины. Совсем недавно его друг и соратник Боб Ретт говорил ему, что ходят упорные слухи о планах восстановления британской колонии, которые продвигает Стивен Дуглас в последней попытке сохранить Союз. Губернатор не хотел иметь ничего общего с этой безумной идеей, но и идти на примирение также не собирался.

– Нам просто надо еще какое-то время подождать, – добавил он. – Делегация Дэвиса наверняка ничего не добьется в Вашингтоне. А пока продолжаются переговоры, сюда прибудет Борегар, и мы начнем войну.

– Надеюсь на это, – пробормотал Хантун.

Внезапно его внимание привлек какой-то офицер, стоявший на орудийной площадке Самтера. Приглядевшись, он узнал Билли Хазарда и поднял бокал в приветственном жесте.

Этот выскочка-янки небрежно кивнул. Хантун посчитал такой ответ оскорбительным. Ничего, подумал он, когда начнется война, ты будешь в числе первых ее жертв.

Пароход тем временем с громким пыхтением приближался к причалу.

Цепкая, в пятнах синяков рука крепко схватила Бретт за локоть.

– Эй, красотка! – прозвучал высокий голос с грубым деревенским выговором. – Я ведь только спросил, как добраться до…

– Спросите кого-нибудь еще.

Она попыталась отдернуть руку и ударила мужчину по ноге острым каблуком. Он выругался и обозвал ее грязным словом. Дернув руку сильнее, она наконец высвободилась от его хватки и побежала по Митинг-стрит, все еще чувствуя запах виски, исходящий от его дыхания. Мужчина, а вернее, грузный молодой парень в замызганной одежде и широкополой шерстяной шляпе бежал за ней.

Подгоняемая страхом, Бретт неслась что было духу в февральских сумерках. Добежав до перекрестка, она резко повернула на Традд-стрит. Ее преследователь прокричал ей вслед что-то насчет чарльстонских шлюх, но на углу неожиданно остановился.

Через несколько мгновений Бретт решилась оглянуться. Тот человек уже шагал по Митинг-стрит, смешавшись с толпой прохожих. Бретт судорожно перевела дыхание.

Чарльстон наводнился толпами приезжих со всех концов Юга. Они с любопытством разглядывали местные достопримечательности, глазели, как тренировочные снаряды прочерчивают красные линии на черном небе, слушали уличных ораторов, обливающих грязью эту неуклюжую обезьяну из Иллинойса, восторгались зрелищными учениями кадетов из Цитадели и обсуждали безвкусные фасоны мундиров южнокаролинского ополчения.

Большинство приезжих денег почти не тратили, а многие из них были и просто отрепьем, вроде того парня, от которого только что сбежала Бретт. Он пристал к ней, когда она торопилась домой с рынка, где помогала небольшому отряду из Самтера собирать корзину с сыром, хлебом, свечами и спичками для форта.

Там-то она и увидела, как сильно изменился город. Перед глазами все еще стояли искаженные ненавистью лица людей, которые осыпали ее ругательствами, когда она передавала корзину с продуктами капралу, и слово «предательница» было самым мягким из них.

– Мистер Ретт со своей сворой постоянно твердят о власти толпы на Севере, – сказала она Юдифи уже дома. – Мне кажется, у нас в Чарльстоне сейчас можно увидеть то же самое.

– Да, и мне так кажется, и с каждым днем это чувство только усиливается, – согласилась Юдифь, ласково похлопав сына по руке. – Джуда, не ковыряйся в тарелке.

Но мальчик продолжал возить ложкой взад и вперед.

– Мама, а папа вечером опять уйдет? – с беспокойством спросила Мари-Луиза, сидящая напротив.

– Да, у него сейчас очень много работы.

Юдифь и Бретт коротко переглянулись. Обе хорошо знали, что это вынужденная ложь. Никакие дела больше не заставляли Купера задерживаться на Джеймс-Айленде после наступления темноты. Строительство «Звезды Каролины» остановилось уже много недель назад, но Купер по-прежнему каждый день после ужина возвращался на верфь, оставаясь там до полуночи, а то и позже. Измученный и ослабевший, он вел себя как какой-нибудь упрямый свидетель железнодорожного крушения, который снова и снова бродит между обломками в поисках объяснений, как будто они могут что-то изменить. Бретт тревожилась за брата почти так же, как тревожилась за Билли.

– О, ты должна непременно взглянуть на номер «Нью-Йорк геральд», его позавчера принес Купер! – воскликнула Юдифь. – В Нью-Йорке играют новую пьесу о форте Самтер. В статье есть имя актера, который играет лейтенанта Уильяма Хазарда.