Должность во Вселенной. Время больших отрицаний - Владимир Савченко

НетСурьез попытался подбить на это дела Мишу Панкратова.

Они вдвоем заправляли впрок, заряжали крутым НПВ обоймы уменьшенных в первой ступени цистерны для ЛОМов. Имярек предложил, мотнув головой в сторону кабины ГиМ:

– Не хочешь исполнить со мной второй контрольный? На ура.

– Это как?

– Ну как-как! Что вы все какаете… Очень же просто, я объяснял. И у нас все под рукой: ГиМ-3, НПВ, время при К200, когда никто не остановит, просто потому что не успеет. Еще не опомнились, а мы уже сделали. Без пустых разговоров. А?

– А зачем – так?

– Да хоть для своего удовольствия. Зажечь не просто звезду – сверхновую. Какие не каждый век в галактике вспыхивают – и затмевают все остальные. И это сделаем мы вдвоем, вселенские мошки. Может, они вообще так и взрываются – кто-то им помогает. Ну?..

Миша молча выслушал, плотно завинтил, где нужно, все вентили, вывел регуляторы напряжений на нули, отключил схему. Потом взял НетСурьеза за грудки, приблизил к себе. Он был выше ростом, тому пришлось подняться на цыпочки.

– Вот что. Я тебя уважаю больше, чем подвыпивший Дуся Климов своих собутыльников. Больше того, я преклоняюсь пред твоим интеллектом; он у тебя, по-моему, чем-то даже сверхчеловеческий… А теперь запомни: если я тебя одного здесь застану – даже не в кабине ГиМ, не возле, а просто на вышке, на зарядочной площадке, – сразу убью. Не выясняя, зачем ты здесь. Никого еще не убивал, но думаю, что смогу. От тебя, гада, больше опасности, чем… – он дернул головой вверх, – от четных циклов. Ты уже забыл, кто нас втравил в эксперимент захвата из МВ – не зная!.. А теперь просветился, кое-что разок получилось, так уже все знаешь и снова понес!?..

Он перевел дух. НетСурьез смотрел на него снизу, но так, будто и не снизу, с затаенной усмешкой.

– Я понимаю, – продолжил Миша, – что тебя, психа, а тем более Психа с большой буквы, угроза смерти может и не остановить. Но подумай вот о чем: ты лишишься жизни – и дальнейшие интересные дела и события здесь произойдут без тебя.

Он отпустил НетСурьеза. Тот оправил куртку и брюки. Потом сказал:

– А что, это довод.

Позже, когда отдыхали, зашел к Панкратову в люкс. Тот лежал, читал. Сел напротив.

– Знаешь, в том ядерном гадючнике «п/я № 1», где я начинал… и где плохо кончил, деятели, которые проектировали сверхреакторы, понимали, какую услугу они оказывают отечеству, да и человечеству в целом, продвигая ядерную энергетику. Да и как не понять, не дураки: та же цепная реакция, которая взрывает бомбы, – и пустить ее в массовую долговременную эксплуатацию. Но – с ядерными бомбами уже тогда исчерпались, сверх тех страшил, что, подвешенные к спутнику, могут испепелить полушарие, ничего не придумаешь, не предложишь… а стало быть, не подсуетишься ни на Героя Соцтруда, ни на Ленинку. А им не хотелось уходить из первого ряда.

Миша отложил книжку, слушал. НетСурьез помолчал, невесело усмехнулся:

– И вообще, оседлать цепную реакцию!.. Научное честолюбие – это как зараза. И я в этом отношении малость псих… а может, и не малость, как они. Правильно ты меня одернул. Хорошо, что ты не такой. Но только я исцеляюсь, раз от них отошел и понимаю. Так что если и окажусь ненароком возле ГиМ, ты меня не убивай, пожалуйста: не полезу я дуриком в МВ. Буду дальше всех убеждать.

– Ладно, – ответил Миша.

3

В этот день НетСурьез напрямую вышел на Любарского. Ждал его в «пецарии» на сто двадцать втором уровне, потом, не дождавшись, заявился в кабинет. Сел на край длинного стола.

– Так я все о том же, насчет опыта «из материала заказчика». Будем делать?

– А как?

– Да почти так, как прошлый раз. Только берем ЛОМДом на вышке тело не с полигона, а из нечетной пульсации МВ – и зашвыриваем его в четную. К тому, что поближе. Поувесистей, не в десяток тонн, в миллиарды. Чтоб было хорошо видно, что получится при столкновении. Или наоборот, из четной – антивещественное то есть, по-нашему, – в нечетную. Не имеет значения. Нет, серьезно. Так как?

– Я все-таки не понимаю: зачем?

– Да просто потому, что мы этого не делали. Освоить. И еще потому, что это будет именно мы сделали, а не с нами.

– Почему?

НетСурьез помолчал, сделал попытку улыбнуться.

– Что вы все райкинские интермедии разыгрываете: зачем да почему! Как сговорились… Нет, я понимаю, что после высказывания, что вы навалили в штаны, мне особенно рассчитывать на взаимопонимание не следует. Но нельзя же, извините, снова с того самого начинать. Почему? Очень просто: ежели что сделано с умом и умело, то это я сделал – и никто другой.

Он был невелик мастер убеждать.

– Ведь мы с вами первичники. Не то чтобы совсем, но все-таки больше других. Смотрите: первая ГиМ была чисто наблюдательной, да еще с аэростатным подъемом. ГиМ-два такая же, но уже без отрыва от вышки плюс НПВ-зарядка Ловушек. То есть Контакт уже шире и ближе, и с креном в действие… но поскольку ради выгод, то явно с нами делается… А теперь мы сделаем. Хоть и пользы отечеству никакой, но жахнем по МВ как следует. Нет, серьезно. Вы же сами понимаете, какая она опасность. Потому и таимся. А в этом случае лучшая защита – нападение. Активность. Нет, я серьезно!

Примечательно, что оба друг друга никак не называли. Варфоломей Дормидонтович избегал «имярекства», не хотел участвовать в игре, которая ему не нравилась; а НетСурьез вообще никого никак не называл. Раз у него нет имен, другим они тем более ни к чему.

«У него есть то, чего маловато у меня, – думал Любарский, – гнев сильного человека. Пожалуй, даже слишком. На все и вся. И понимает: мы с вами, говорит, первичники… а?»

– Нападение на что? На кого? – добивался ясности директор. – И следует ли?.. А если сдачу получим? От Вселенной-то. Не шутка.

– Не примитивничайте вы, не виляйте. Смотреть тошно. Мы оба все-таки знаем… про Контакт. И что он через нас. С одной стороны, не хочется, чтоб даже вселенные нами… подтирались, а с другой, вы вот опять: следует ли?.. Контакт все более переходит из умозрительности в область событий и действий, это же ясно. А действовать надо уметь. Единственной альтернативой «с нами делается», «под видом одного другое» и так далее – это действовать самим. Крупно и ново. Нет, серьезно. Иначе в самом деле надо отпустить Шар в космос с миром. От греха и опасности подальше. Потому что – не мы, так нас!..

НетСурьез слез со стола, повернулся к окну; но смотреть там было не на что – синеватая мгла.

Нелицеприятный разговор с неприятным человеком, думал Варфоломей Дормидонтович. И ведь это от НетСурьеза, от Имярек Имерековича, чтоб ему неладно, пошла идея брать вещество для К-Атлантиды из Шара. Вот теперь он снова. Все не успокоится.