Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

…настоящим предлагается, на основании 28-го параграфа «Закона штата Нью-Йорк о наследовании имущества умерших лиц», попечителям фонда Лоренса Эллиотта выступить в суде с обоснованием причин, дающим им право не включать в равную долю наследования состояния вашего мужа мисс Дженетт Эллиотт, родившуюся 17 марта 1945 года и формально имеющую права наследства…

– Боже мой, – прошептала Аннабель Эллиотт и потянулась к телефону, чтобы позвонить своему адвокату Грегори Поллаку.

Поллак тут же ее успокоил, сказав, что, по его мнению, это обыкновенный пробный шар, отчаянная попытка алчного семейства заполучить деньги. Он обещал во всем разобраться и попросил Аннабель заехать к нему через пару дней, но, когда она приехала, прежней уверенности в голосе адвоката уже не было.

– Боюсь, они действительно подают иск. Разумеется, мы можем его оспорить, но по закону эта девочка имеет право на треть отцовского наследства.

– Но ведь она даже не упомянута в завещании Лоренса.

– Скорее всего, только потому, что на тот момент он не знал о ее существовании. Ваш муж погиб раньше, чем родилась его дочь от второго брака. Одному только Богу известно, почему его жена вдруг вздумала подавать иск сейчас. Впрочем, я догадываюсь. Возникли финансовые трудности. Насколько помню, ей принадлежат лишь два дома и небольшой пакет акций. Люди такого типа считают, что деньги должны сыпаться на них с неба.

– Этой женщины нет в живых, – сказала Аннабель Эллиотт.

– Она умерла? Когда?

– Почти полтора года назад. Погибла в авиационной катастрофе, возвращаясь из Англии. Я читала об этом в газете. Вы ведь помните, что она была англичанкой?

– Да, конечно. Какой интересный поворот событий! И кто же теперь является опекуном ребенка?

– Очевидно, тот, кто кое-что смыслит в законах и решил воспользоваться шансом.

– Похоже что так. Ладно, я напишу в фирму «Уайли, Раффин и Уинн» и сообщу им, что мы будем оспаривать их иск.

– А мы это можем сделать?

– Естественно. Им еще нужно доказать, что девочка действительно является посмертнорожденным ребенком мистера Эллиотта.

– Думаю, им это будет сделать нетрудно. Что еще?

Поллак медлил с ответом.

– Мистер Поллак, надеюсь, этих «еще» – не целая гора? Мне вся история видится так. Этот ребенок – Дженетт, названная, как ни странно, в честь матери Лоренса, – имеет право на треть наследства. Все проще простого. Меня интересует, о какой сумме идет речь? Примерно о тридцати миллионах? Я права? Надеюсь, у попечителей фонда есть точные цифры.

– В этом, миссис Эллиотт, можете не сомневаться. Вам не стоит раньше времени беспокоиться. За прошедшие годы имущество вашего покойного мужа существенно выросло в цене. Да вы и сами это знаете. Мы можем представить множество аргументов. Самый существенный: почему вопрос о включении этой девочки в число наследников поднимается только сейчас? Закон не любит отсрочек. В особенности закон о наследстве. Хотя… – Поллак снова умолк. – Хотя должен вам сказать, что в «Уайли, Раффин и Уинн» работают необычайно умные юристы. Мне бы очень хотелось знать, кто их настропалил. Если ее опекун, тогда мы имеем дело с весьма пронырливым человеком.

– Моим детям эта новость не понравится, – сказала Аннабель Эллиотт. – Совсем не понравится.

* * *

– Кейр, хочешь выпить? У тебя невероятно усталый вид.

Вид у него и впрямь был усталый. Конечно, если весь день провести с двумя маленькими детьми, такое времяпрепровождение отдыхом не назовешь. Но Кейр был, выражаясь словами ее матери, устало уставшим.

Он колебался:

– Нет, вряд ли. Спасибо. Мне пора идти.

– Куда ты спешишь? Сегодня же суббота. Или вечер у тебя чем-то занят?

От этой мысли Элспет стало больно.

– Нет. Вечер занят у меня работой. У меня полно работы.

Сегодня Кейр был не таким упрямым и держался менее враждебно. Это ободрило Элспет.

– Работы на «Уэсли»?

Две недели назад Кейра приняли туда на работу. В издательском и книготорговом мире эту тему активно обсасывали.

– Кейр, скажу тебе честно: если бы бабушка узнала, что ты работаешь в «Уэсли», то метнула бы в тебя молнию с небес. Она их жутко ненавидела.

– Тем более мне есть смысл там работать, – сказал Кейр, но при этом слегка улыбнулся.

Улыбка еще более воодушевила Элспет.

– Не торопись. Посиди. Выпьешь чего-нибудь. Поможешь мне уложить детей.

– Да, да! – обрадовалась Сесилия, громко топая по полу.

– Ладно, – вздохнул Кейр. – Задержусь ненадолго.

Он никогда не помогал Элспет купать детей. Все годы после рождения Сесилии Элспет делала это сама. Дети просто визжали от радости. Спустя час – весьма мокрый час, надо сказать, – Роберт уже лежал в своей кроватке, а Сесилия доедала омлет. Элспет достала бутылку вина:

– Или ты хочешь виски? Как настоящий шотландец?

– Пожалуй, виски.

Кейр налил себе солидную порцию. Элспет предпочла вино.

– Как видишь, со времени твоего ухода я научилась всему. И что ты можешь сказать про «Уэсли»? Кит ими восторгается. Ты разделяешь его восторги?

– Да. Они прекрасные издатели. Мне нравится с ними работать.

– Ты придешь на мемориальную службу?

– Сомневаюсь.

– А почему, Кейр? Тебе обязательно нужно прийти. Ты же знаешь, как бабушка тебя любила и сколько для тебя сделала. Она бы очень огорчилась.

– Но ведь ее там не будет, правда?

– Не слишком любезно с твоей стороны.

– У меня такое ощущение… Словом, не надо мне туда идти. Элспет, я же знаю мнение твоей семьи обо мне. Меня считают чуть ли не предателем. Отказаться от ее подарка… Ну зачем мне портить им церемонию?

– А по-моему, они и обо мне невысокого мнения, – без улыбки сказала Элспет. – И все-таки тебе нужно пойти. Кейр, обещай мне подумать об этом.

– Хорошо, я подумаю.

– Спасибо.

– А как дела в «Литтонс»? Ты теперь, наверное, работаешь полный день. Так? Избавилась от своего тюремщика и наслаждаешься работой.

– Нет, я работаю только три дня в неделю, – ответила Элспет, стараясь говорить без дрожи в голосе. – Я обещала, что дети будут видеть свою мать, и выполняю обещание.

– М-да, – пробормотал Кейр. Чувствовалось, он немного смущен ее ответом. – Вот оно что.

Элспет посмотрела на него:

– Кейр, мне кажется, у тебя сложилось неверное представление обо мне. Ты придумал образ жесткой, жадной до карьеры женщины. Но я не такая.

– Элспет… Элспет, я…