Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

Но тут раздался плач Роберта.

– Извини. Посмотрю, из-за чего он ревет.

Вернувшись, она застала Кейра уже в пальто.

– Мне надо идти. – В его голосе снова звучала неприязнь. – У меня действительно полно работы.

Только потом Элспет догадалась, что́ подстегнуло его уход. На подоконнике лежал конверт с американской маркой. Письмо было от Иззи, но Кейр наверняка подумал, что от Маркуса. Черт и трижды черт! А ведь у них был шанс сделать шаг к примирению.

* * *

– Это такая честь! – сказала Кэти ликующая Дженна. – До сих пор поверить не могу. Это письмо от Венеции и Адели. Они просят меня выступить на мемориальной службе в честь Селии. Меня, представляешь? Я ведь Литтонам даже не родня. У Селии полным-полно внуков, но они почему-то приглашают меня.

– Ну, шик! Дай-ка прочесть… Боже мой, Дженна! Что ты наденешь?

Дженна и сейчас восхищалась Кэти. Она знала, что это восхищение не пройдет и потом, когда они вырастут. Но с годами их жизненные дороги все сильнее расходились. Дженна училась принимать это как данность и не пытаться сражаться с природой. С Кэти можно было часами говорить о прическах, нарядах и парнях, а вот для разговоров о политике, путешествиях или об искусстве ее сводная сестра не годилась. Лучше и не пытаться вовлечь Кэти в серьезный разговор.

Нет, у Кэти было много прекрасных черт. Она очень любила Барти, умела поддержать, всегда могла выслушать и поплакать вместе, и это крепко связывало Дженну с ней. Такое не забывается. Дженна знала, что всегда будет ей благодарна за поддержку. Но родства душ между ней и Кэти не существовало. Вот и сейчас Кэти почему-то сразу заговорила об одежде.

– Я… я не знаю, – искренне ответила Дженна. – Надо будет подумать об этом. И вообще обо всем. Я еще не уверена, хватит ли мне смелости выступить.

– Конечно хватит. Ты произнесешь отличную речь.

– Надеюсь.

Дженна была польщена оказанной ей честью, но очень боялась. Ужасно боялась. Она бы ни в коем случае не посмела отказаться. Дженна помнила слова матери: «Если тебе нужно сделать что-то, что для тебя важно и значимо, обязательно попытайся это сделать, как бы тебе ни было страшно».

Она сделает это. Для себя и для своей матери. Можно будет сказать о том, что она знает наверняка. О Барти. О том, как Селия ее растила и сколько сделала для нее. А еще можно сказать, какую огромную помощь Селия оказала ей самой, когда мама погибла. Ей будет трудно говорить. Даже сейчас, думая об этом, Дженна чувствовала подступавшие слезы.

Адель и Венеция писали, что у нее есть предостаточно времени на подготовку, однако о своем решении она должна сообщить им как можно раньше. «До церемонии осталось чуть больше месяца. Если ты отказываешься выступать, напиши нам как можно скорее, поскольку тогда нам придется искать кого-то другого».

Нет, она должна выступить сама. Она сейчас же напишет им о своем согласии, пока они вдруг не передумали.

– Да. Я буду выступать, – сказала Дженна, улыбаясь Кэти.

– Ты замечательно выступишь. Но ты не ответила на главный вопрос: в чемты будешь выступать?

Дженна бросила на нее задумчивый взгляд и улыбнулась почти так, как взрослые улыбаются маленьким детям. Во многом она ощущала себя значительно старше Кэти. Но в одном Кэти ушла далеко вперед. Она успела лишиться невинности и после садовника сменить уже троих парней. Дженна об этом знала доподлинно. И не только она.

– Кэти Паттерсон не просто быстра, – говорила одна из их подруг в Дана-Холл. – Она мчится со скоростью света.

Природа наградила Кэти привлекательностью. Огромные голубые глаза, красиво вздернутый носик, кукольное личико, миниатюрная фигура, но с пышной грудью и очень стройные ноги. Она была настоящей приманкой для парней, которые буквально липли к ней. Девчонки знали: если хочешь поразвлечься вчетвером, не вздумай приглашать Кэти Паттерсон, иначе весь вечер будешь с тоской глазеть, как она флиртует с обоими парнями.

Дженну тревожило, что Кэти спит с кем попало. Помимо риска забеременеть, хотя Кэти уверяла, что с ней такого не случится, это сказывалось на ее репутации. Кэти могли счесть шлюхой, чего никак нельзя было допустить. Участь доступных девиц всегда незавидна.

Но была и другая причина, заставлявшая Дженну тревожиться: Кэти выпивала, причем часто. И не только на вечеринках, где выпивали все, но и перед ними, а также в будние дни. Дома она украдкой пробиралась к серванту или холодильнику, наливала себе в бокал водки и разбавляла апельсиновым соком. Внешне все выглядело так, будто она сидит у телевизора, невинно попивая апельсиновый сок.

Чарли однажды напрямую спросил Кэти, не ворует ли она у него водку, поскольку содержимое бутылок подозрительно быстро заканчивается. Дженна с изумлением и даже восхищением наблюдала спектакль, разыгранный Кэти. Голубые глаза наполнились слезами, губы задрожали. Тоном оскорбленной невинности Кэти спросила отца, как он мог подумать о ней столь чудовищные вещи. Чарли всегда ей верил…

Дженне спиртное не нравилось, зато ей нравилось общаться с парнями. Летом, вернувшись из Англии, слегка обиженная поведением Лукаса, она впервые в жизни влюбилась. Это было так здорово и волнующе. Парня звали Томми. Ему было семнадцать. Как и она, он проводил лето в Саутгемптоне. Дженне понравилось, что он не лез к ней поминутно с объятиями и поцелуями. Томми нравилось с ней разговаривать. Они очень весело проводили время. Томми был симпатичным и ужасно любил плавать под парусом. Однажды они целой компанией устроили барбекю на берегу. Томми предложил ей прогуляться. Они отошли подальше от ребят. И вдруг он остановился. Дженна подумала, что сейчас начнется то, что обычно бывает в подобных случаях. Но Томми даже не пытался задирать на ней футболку и лапать ее. Он признался Дженне в любви. Она была настолько удивлена и счастлива, что сама обняла его и призналась в ответном чувстве. Потом они целовались, по-настоящему. Весь остаток лета они были неразлучны. Но лето закончилось. Томми вернулся в Чоат, где находилась его школа. Поначалу он часто писал ей. Затем письма стали приходить все реже и реже, а затем прекратились вовсе. Дженна поняла: это отнюдь не была любовь на всю жизнь, и сумела молча пережить первую любовную трагедию. Сейчас она с нетерпением ждала ноября, рассчитывая увидеться с Лукасом.

* * *

– Нам нужно выяснить один вопрос, – сказал Джонатан Уайли. – Вы вполне уверены, что ваша покойная жена не оформляла юридически отказ от претензий на равную долю наследства для ее ребенка? Это могло бы стать очень серьезным аргументом против нашего иска. Нам пришлось бы доказывать законность подачи самого иска.

– Я… не знаю, – пробормотал Чарли, чувствуя, как у него останавливается сердце. – Но если такой отказ существует, они же не замедлят сунуть нам его под нос.

– Конечно. Потому я и склонен думать, что она не оформляла отказа. Но у ее адвокатов обязательно должны быть соответствующие документы. Возможно, это может быть каким-то образом связано и с ее завещанием. Правда, тогда бы мы уже знали. Но прежде чем отправиться в суд, мы должны точно знать, что отказа не было.