Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

Итог дискуссии подвели Вологодский и Гинс. Премьер отметил несправедливость упреков правительства в отсутствии контактов с «общественностью», поддержав идею «усиления диктатуры» и возможного преобразования Совета министров в Кабинет министров. Управляющий делами подчеркнул, что правительство не «меняет курс», а лишь усиливает собственный общественный фундамент. Гинс высказался также за расширение представительства крестьянства через «мелкие земские единицы» (в декабре 1919 г. эта идея реализуется при реорганизации избирательной системы в ГЗС.) (12). В конечном счете, следует признать, что даже в условиях гражданской войны ГЗС могло стать наиболее демократичной общественно-политической структурой Белого движения в Сибири, имеющей перспективу стать представительной альтернативой как колчаковскому правительству, так и советской власти. Однако провал Тобольской операции, отступление белых армий к Омску и переезд Совета министров в Иркутск не позволили реализовать планы созыва ГЗС. В условиях кризиса на фронте Российское правительство снова начало реорганизацию, связанную на этот раз с изменением статуса Совета министров. Но эти проекты не спасли Восточный фронт. С ноября 1919 г. начинался последний этап Белого движения в Сибири.

* * *

1. Единая Россия, Омск, № 6, с. 10–12; Правительственный вестник, Омск, № 200, 2 августа 1919 г.; Русское дело, Омск, № 16, 24 октября 1919 г.; Кроль Л. А. Указ, соч., с. 193, 197.

2. ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 236. Лл. 10–10 об.; Русская Армия, Омск, № 160, 29 июля 1919 г.; Сибирские записки, Красноярск, август 1919 г. с. 100–102.

3. A Chronicle of the Civil War in Siberia and Exile of China. Op. cit. vol. 1, c. 290–291; Русское дело, Омск, № 14, 22 октября 1919 г.; Кроль Л. А. Указ, соч., с. 166; La Cause Commune. Общее дело, Париж, № 34, 12 февраля 1919 г.

4. A Chronicle of the Civil War in Siberia and Exile of China. Op. cit. vol. 1, c. 292.

5. Правительственный вестник, Омск, № 236, 17 сентября 1919 г.

6. Там же.

7. A Chronicle of the Civil War in Siberia… Op. cit. vol. 1, c. 294; Наша газета, Омск, № 53, 12 октября 1919 г.; Русское дело, Омск, № 3, 8 октября 1919 г.

8. Положение о выборах в Государственное Земское Совещание. Иркутск, 1919, с. 15–20.

9. Правительственный вестник, Омск, № 278, 9 ноября 1919 г.

10. ГА РФ. Ф. 193. Он. 1. Д. 55. Лл. 1–6.

11. ГА РФ. Ф. 193. Оп. 1. Д. 12; Сибирские записки, Красноярск, август 1919 г., с. 108–109.

12. Русское дело, Омск, № 3, 8 октября 1919 г.; № 4, 9 октября 1919 г.; Сибирские записки, Красноярск, № 2, апрель – май 1919 г. с. 96.

Развитие принципов Российской Конституанты в проекте созыва Национального Учредительного Собрания.

Идеи Всесибирского Представительного Собрания, «областной автономии» в планах Белого движения на Востоке России в 1919 г.

«Счастливейшей минутой моей жизни, – говорил Колчак в одном из своих выступлений, – будет та, когда в освобожденной от злых насильников России я смогу передать всю полноту власти Национальному Учредительному Собранию, выражающему подлинную волю русского народа». Важнейшим событием в деле восстановления прерванной революционными событиями февраля и октября 1917 г. преемственности российской государственности должен был стать созыв всероссийского органа представительной власти. Связанные с этим вопросы прорабатывались созданной в марте 1917 г. Комиссией по Учредительному Собранию при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов (работала с 27 марта по 23 мая 1917 г.), а также Юридическим Совещанием при Временном правительстве во главе с Ф. Ф. Кокошкиным и (с июля 1917 г.) магистром государственного права Н. И. Лазаревским. Специальные вопросы рассматривались также Особым Совещанием по разработке проекта Положения о выборах в Учредительное Собрание. Результатом работы стали подготовленные законопроекты о проведении выборов в Учредительное Собрание и о его структуре (1).

Принципиальные положения избирательной системы Всероссийского Учредительного Собрания были определены еще актом Великого Князя Михаила Александровича Романова о непринятии Престола. Это была т. н. четыреххвостка (всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании). Общественное доверие создавало тот прочный фундамент, на котором и должно было строиться создание государственного строя новой России. Всеобщность гарантировалась наделением равного активного и пассивного избирательного права граждан Российского государства по достижении ими 20 лет (в общемировой практике, преимущественно – с 21 года). «Поражение в правах» предусматривалось для «военнослужащих, самовольно оставивших ряды войск» и (под давлением делегатов Петроградского Совета) – для представителей Дома Романовых. Принципиально важным для «революционного периода» был вопрос о соотношении мажоритарной и пропорциональной избирательных систем. Сословно-представительная система вообще отвергалась. Пропорциональная система признавалась наиболее демократичной. По категоричной оценке В. И. Ленина (речь на II Всероссийском съезде крестьянских депутатов), пропорциональная система представляет собой «один из самых передовых способов выбирать, потому что здесь выбираются не отдельные лица, а партийные представители. И это шаг вперед, потому что революцию делают не лица, а партии» (2). Партийно-представительная практика вполне соответствовала «взбаламученному революцией» российскому обществу 1917 г., выдвигая на передовые политические позиции именно партийную элиту. Мало кого смущало, что голосование проводилось не за конкретных людей, а за довольно абстрактные партийные «списки». Особенно активно поддерживали пропорциональную систему члены социалистических партий, уверенные в своем успехе на предстоявших выборах. Но даже на VII съезде кадетской партии Кокошкин отмечал важность признания пропорциональной системы: «Центральный Комитет… высказывается в пользу пропорциональной системы и просит все местные организации подвергнуть этот вопрос обсуждению» (3). Мажоритарная («многоименная») система, при которой избиратели заносили фамилии предполагаемых депутатов в бюллетени, а победителем становился получивший простое большинство, считалась сложной и «недемократичной» (едва ли не «контрреволюционной»). Однако мажоритарная система позволяла выдвигать в Собрание именно тех, кто пользовался в глазах местного населения наибольшим авторитетом, известных, а не абстрактных депутатов из общепартийных списков. По существу, это было игнорированием «партийной стихии» и признанием необходимости более тщательного отбора депутатского корпуса российской Конституанты. Характерно, что выступавшие за мажоритарную систему В. М. Гессен, М.С. Аджемов, В. А. Маклаков, В. А. Мякотин стали в период гражданской войны активными участниками Белого движения. Выборы проводились в избирательных округах, составлявшихся по принципу: один депутат – на 200 тысяч жителей (или один депутат – на примерно 100 тысяч избирателей). Голосование проводилось за «связанные списки кандидатур», изменять которые не допускалось. Предполагалось, что границы избирательных округов будут приблизительно соответствовать губернским. Несмотря на господство пропорционального принципа голосования, мажоритарная система допускалась в Архангельском, Закаспийском, Камчатском, Прикаспийском, Якутском, Ордынском, Амударьинском округах и в округе КВЖД (4).