Наполеон III. Триумф и трагедия - Алексей Бабина

Вместе с тем внутренняя борьба на вершине пирамиды Второй империи не только не ослабевала, но и нарастала. Критика главы государства неслась и с правой стороны. Часть консерваторов прямо говорили о гибели режима в случае проведения либеральных реформ и опасности, грозившей династии.

Положение Наполеона III во второй половине 1860-х годов было неустойчивым. Франция столкнулась с серьезными проблемами в экономике и внешней политике. Императору пришлось активнее лавировать между различными силами. К сожалению для сторонников империи, харизма императора на фоне ухудшения здоровья начала тускнеть и уже не могла решительно сменить вектор общественных настроений.

Практически год прошел с момента обещанных реформ в сфере печати и публичных собраний. Либеральные круги и значительная часть общества требовали дальнейших практических шагов. В конце января 1868 года начались ожесточенные дебаты в Законодательном корпусе по вопросу внесения изменений в закон о печати. Столкнулись кардинально различные мнения: от категорического неприятия внесения любых изменений в действовавшую редакцию закона до полной свободы печати и отмены всякого государственного надзора.

Новая редакция закона была принята 9 марта 1868 года и опубликована 11 мая 1868 года[1999]. Этот закон разрешил открывать новые печатные издания без предварительного правительственного одобрения. Единственным сохранившимся требованием была обязательность опубликования имени владельца и издателя. Типографиям и продавцам книг больше не требовалось получать лицензии. Однако оппозиционные и либеральные круги были недовольны, поскольку по-прежнему сохранялся денежный залог и гербовый сбор (хотя они были значительно снижены), что затрудняло появление изданий и их распространение. Кроме того, газеты обязаны были печатать правительственные сообщения, а статьи должны были быть подписаны.

Парламентские прения вокруг закона о публичных собраниях начались 12 марта 1868 года. Новая редакция закона была одобрена депутатами Законодательного корпуса 25 марта и в мае — сенаторами. 6 июня 1868 года закон был опубликован[2000]. Впервые со времен учреждения Второй империи были разрешены публичные собрания. Однако для собраний, носивших политический характер, по-прежнему требовалось предварительное разрешение, выдававшееся только в период избирательных кампаний по заявлению не менее семи жителей коммуны, на территории которой предполагалось устроить собрание. На таких собраниях было обязательным присутствие полицейского комиссара. Он имел право распустить собрание, если нарушалась повестка дня. Более того, организаторы таких собраний и соответствующие ораторы могли быть привлечены к судебной ответственности.

Несмотря на наличие некоторых административных и экономических ограничений, новые редакции законов о печати и публичных собраниях знаменовали собой значительный шаг вперед в либерализации политической и общественной жизни страны. Проверку практикой вышеуказанные законы прошли уже в августе — сентябре 1868 года, когда состоялись довыборы в Законодательный корпус. Из четырех освободившихся депутатских мест оппозиция смогла отвоевать лишь одно. Его занял республиканец Жюль Греви[2001], кого поддержали большинство избирателей в департаменте Юра.

В эти месяцы в стране нарастала волна стачечного движения. Экономический спад и ухудшение жизни подтолкнули многих наемных работников к активной борьбе за свои права. Активизация политической жизни страны привела к тому, что в стачечном движении начали принимать участие политические партии и течения. Особое влияние в рабочей среде приобрели социалисты.

Определенное воздействие на французских рабочих оказали решения второго и третьего конгрессов Международного товарищества рабочих, которые состоялись в сентябре 1867 года в Лозанне и в сентябре 1868 года в Брюсселе. На это власти ответили полицейскими преследованиями. В конце декабря 1867 года лидеры французской секции Международного товарищества рабочих были приговорены к трем годам тюремного заключения за организацию тайного общества[2002].

В марте 1868 года в южных городах страны (Тулузе, Бордо и других) прокатилась серия массовых демонстраций, в ходе которых их участники требовали повышения заработной платы и улучшения условий труда. К рабочим добавились призывники, требовшие отменить конскрипцию. Демонстранты выдвинули и политические лозунги, многие распевали «Марсельезу», запрещенную в империи[2003]. На усмирение власти бросили войска.

Недовольные правящим классом Второй империи сполна воспользовались возможностями, возникшими после принятия нового закона о печати. За несколько месяцев в Париже и в провинции были открыты десятки изданий самого различного направления. Так, император основал собственную газету L’Époque с Девернуа в качестве главного редактора, появились умеренная Le Public, демократическая Le Gaulois, радикальная Le Réveil Шарля Делеклюза и другие[2004].

Буквально за несколько недель огромную популярность завоевал еженедельник La Lanterne, который издавал бывший маркиз и аристократ Анри Рошфор. В этом издании Рошфор, обладавший превосходным пером, с бичующей иронией в гротескной форме показывал сцены жизни правящей династии и верхушки империи. Попытки министра внутренних дел Пьера Пинара прикрыть издание вызвали негодование в обществе, а популярность La Lanterne стала еще выше. Даже после того, как издание было закрыто, а его номера изъяты из типографий, на улицах городов продолжали нелегально распространять еженедельник. В начале сентября 1868 года Рошфор бежал в Брюссель. Во Франции он заочно был приговорен к трем годам лишения свободы[2005], но это привело только к тому, что Рошфор стал героем в глазах общества.

Наполеон III был весьма уязвлен публикациями в La Lanterne и считал, что журналист не отражает реальные факты жизни существовавшего режима. Своими публикациями он разжигал недоверие к правительству. Ради справедливости следует отметить, что в определенной степени Рошфор и другие издатели и журналисты этого периода завоевывали популярность и достигали больших тиражей за счет одной только критики, которая, как показывает жизнь, так любима в народе, долгое время лишенном альтернативных точек зрения.