Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

травматическим последствиям? Обнаружение собственной супруги в постели с обезьяной, размахивающей банкой просроченного плавленого сыра «Чиз-Уиз»!

— Ты хорошо знал де Хейвна? — спросил у Калеба Стоун.

— Да. Очень трагическая история, право слово. Он же был в отличной форме! Только что прошел полное обследование в больнице Джонса Хопкинса. Но, думаю, инфаркт может случиться у каждого.

— Так это был инфаркт? — уточнил Стоун.

— А что еще это могло быть? — Калеб явно был не очень в этом уверен. — Может, инсульт?

— Согласно статистике это, вероятно, был инфаркт, — заметил Милтон. — Самая частая причина так называемой мгновенной смерти в нашей стране. По сути дела, каждый может в любой момент свалиться и умереть, даже не успев удариться о пол.

— Черт бы тебя побрал, Милтон, — буркнул Робин. — Это не смешно.

— Пока не придут результаты вскрытия, мы можем только гадать, — заметил Стоун. — Но ты точно никого больше в хранилище не видел?

Калеб удивленно уставился на друга:

— Нет…

— Но ты прошел через все помещения достаточно быстро, так что вполне мог и не заметить человека на четвертом этаже.

— Оливер, в хранилище нельзя попасть без специальной электронной карточки. И там есть камера наблюдения, над входной дверью.

Стоун глубоко задумался.

— Сначала убивают спикера палаты представителей, а теперь заведующий отделом редких книг умирает при несколько загадочных обстоятельствах…

Робин внимательно посмотрел на него:

— Сомневаюсь, чтобы в наше время террористы охотились на всяких книголюбов, так что не надо все это превращать в очередной гнусный заговор, от которого зависят судьбы мира. С меня вполне хватает одного Армагеддона в месяц, спасибо вам огромное и за это!

Стоун моргнул.

— Что ж, отложим этот разговор, пока не узнаем больше.

— Могу подбросить тебя домой, Калеб, — сказал Робин. — Я на мотоцикле.

Робин очень гордился своим транспортом — полностью восстановленным мотоциклом «Индейский вождь» 1928 года выпуска с очень редко встречающейся коляской с левой стороны.

— Не думаю, что я к этому готов, Робин, — ответил Калеб и после паузы добавил: — Откровенно говоря, этот твой драндулет меня просто в ужас приводит.

В палату пошла медсестра, записала показания всех приборов и поставила Калебу градусник.

— Когда мне можно будет домой? — спросил тот.

Она вынула градусник.

— Температура у вас повысилась до нормы. Да, кажется, у доктора уже готовы ваши документы на выписку.

Пока Калеба готовили к выписке, Стоун отвел Робина в сторону.

— Давай-ка некоторое время понаблюдаем за Калебом.

— Зачем? Думаешь, он действительно заболел?

— Я не хочу, чтобы он вдруг снова заболел.

— Да этот парень умер от коронарной недостаточности, Оливер! Такое каждый день случается.

— Но вероятно, не с теми, кто только что прошел полную диспансеризацию в больнице Джонса Хопкинса.

— О'кей, а если у него просто лопнул какой-нибудь сосудик или он упал и расшиб себе голову? Ты же слышал, что сказал Калеб: парень был там совершенно один.

— Но Калеб не уверен в этом на все сто.

— Но там же есть камера наблюдения, и потом, эта электронная карточка… — не сдавался Робин.

— Все правильно, и все это может прекрасно свидетельствовать, что Джонатан де Хейвн был один, когда его настигла смерть. Но все же не доказывает, что смерть эта была ненасильственной.

— Да ладно тебе, кому нужен библиотекарь?!

— Враги есть у всех. Но некоторые об этом даже не догадываются.

Глава 8

— Ну как, проверил? — сказал Лео Рихтер в хедсет[545] телефона, набрав номер на клавиатуре. Он сидел в своей машине напротив подъездной дорожки к банкомату для автомобилистов в Беверли-Хиллз. В машине, припаркованной через улицу, Тони Уоллес, до недавнего времени мошенник, работавший в бутике, просматривал видеозапись на светившемся перед ним экране.

— Отлично. Прекрасная картинка: я вижу, как твои пальцы набирают пин-код. И четкое изображение лицевой стороны карточки, когда ее вводят. Если дать «зум» и поставить на «паузу», легко можно прочитать все, что на ней написано.

Накануне вечером они заменили металлический контейнер с банковскими рекламными брошюрами, привинченный сбоку к банкомату, на другой ящик, изготовленный Тони. Еще раньше он свинтил ящик с другого банкомата и изготовил его точную копию в гараже дома, взятого Аннабель в аренду. Здесь они и жили. Внутри «ящика для рекламы» Тони установил работающую от батарей видеокамеру и радиопередатчик. Камера была направлена на клавиатуру и приемник для карточек банкомата. Передатчик мог посылать сигнал на двести метров, так что их машина легко попадала в зону его действия.

В качестве дополнительной подстраховки они установили над щелью приемника для карточек еще и скиммер (считывающее устройство, также изготовленное Тони). Сделано все было так, что даже Аннабель не нашла к чему придраться. Сканировались все номера с карточек, включая записанные на магнитную полоску коды подтверждения, и передатчик посылал их на приемник, установленный в машине.

Аннабель сидела рядом с Тони. За ней маячил Фредди Дрискол, еще несколько дней назад продававший контрафактные «гуччи» и «ролексы» на набережной в Санта-Монике, пока на него не наехали Аннабель и Лео. Фредди возился с еще одной видеокамерой, объектив которой смотрел наружу сквозь тонированное окно машины.

— У меня четкая картинка — вижу все подъезжающие автомобили и их номерные знаки, — доложил он.

— О'кей, Лео, — произнесла наконец Аннабель в хедсет. — Выбирайся оттуда, не мешай людям, и начнем…

— Вы знаете, — заметил Тони, — камера на банкомате нам, в сущности, не нужна, раз уж мы там установили скиммер. Она явно лишняя.

— Сигнал со скиммера иногда поступает искаженным, — возразила Аннабель, глядя на экран перед собой. — Пропустишь один номер, и от карточки уже никакого проку. Кроме того, камера дает нам информацию, которую не получишь со скиммера. Нам надо все проделать за один раз. Ошибок быть не должно.

В течение следующих двух дней они сидели в машине рядом с банкоматом, а камера и скиммер снимали информацию с дебитных и кредитных карт. Аннабель методически сводила полученную информацию воедино с номерными знаками автомобилей, подъезжавших к банкомату, набивая все это в ноутбук в виде электронной таблицы. И тут же выделяла приоритетные цели.

— «Бугатти-вейроны», «салины», «пагани», «кенигсеггзы», «майбахи», «Порше-Каррера GT», и «Мерседесы SLR Макларены» — это пять звездочек. «Бугатти» продаются за миллион с четвертью долларов, а цена на остальные — от четырех до семи сотен тысяч. «Роллс-ройсы», «бентли» и «астон-мартины» получают четыре звездочки. «Ягуары», «БМВ» и обычные «мерседесы» — три, — заявила она.

— А как насчет «КИА», «сатурнов» и «хенде»? — пошутил Лео.

К концу второго дня они собрались в арендованном доме и наметили планы на будущее.

— Берем количеством за счет качества, — сказала Аннабель. — Тридцать карт. Все,