Твердь небесная - Юрий Рябинин

Заскрипели, зазвенели засовы и крючки, и дверь приоткрылась. Перед Александром Иосифовичем предстала красивая брюнетка в долгополом мягком халате. Мерцающий свет лампы в ее руке, играя по лицу и прегустым всклокоченным волосам красавицы и отсвечиваясь в огромных черных глазах, придавал ей дьявольскую соблазнительность, подчеркнутую и усиленную к тому же всею неубранною наружностью экзотичной чаровницы, свидетельствующей, что она сию секунду с постели. Прелестница пригласила Александра Иосифовича следовать за ней.

По каким-то темным закоулкам, протискиваясь среди шкапов и сундуков, они прошли в некий чулан или, скорее, кухню, отгороженную занавеской от более просторного помещения, бывшего, как можно было понять, спальней квартиранток. Девушка попросила Александра Иосифовича подождать здесь и скрылась за занавеской. Слышно было, как там она громким шепотом будила Лизу: «Вставай же! Лиза! К тебе пришли!» Вначале в ответ доносился лишь жалобный стон, свидетельствующий о том, что проснуться и подняться для кого-то теперь было лютою пыткой. Потом все-таки эта несчастная жертва раннего пробуждения зашевелилась, закопошилась и, на ощупь, не в силах открыть глаз, поплелась в прихожую к гостю.

Лиза сколько-то вглядывалась в раннего визитера, растирая ладошками то левый, то правый глаз, и… наконец узнала его! Весь сон ее мигом исчез!

– Александр Иосифович! Вы?! – вскрикнула она и подалась к нему.

Кажется, девушка готова была броситься в объятия к своему добрейшему знакомцу и спасителю, но удержалась в самый последний момент и лишь, как принято у социалисток, пожала Александру Иосифовичу руку.

– Ну как вы? Александр Иосифович! Вы были в Петербурге? – засыпала Лиза его вопросами. – Теперь вы куда?

Из-за занавески в это время послышалась какая-то возня. Можно было понять, что там кто-то поспешно одевается. Затем раздался несдержанный стук сапог по доскам, занавеска отлетела в сторону, и… перед Александром Иосифовичем предстал Владимир Мещерин!

Похоже, что и сам Мещерин потерялся. Он услышал, как Лиза назвала визитера по имени-отчеству, и, будто ужаленный, вскочил с постели. Но все-таки он до самого последнего мгновения, пока не увидел гостя воочию, не верил, что такое может быть. А увидев, остолбенел и онемел!

Александр Иосифович хоть и сам опешил, но сообразил все-таки отступить на полшага за Лизу, воспользовавшись заминкой Мещерина.

Этот ретирадный маневр Александра Иосифовича вывел Мещерина из секундного оцепенения. Он рванулся вперед. И невзирая на то, что Лиза оказалась между ним и господином Казариновым, обеими руками схватил Александра Иосифовича за воротник и принялся душить его.

– Убью! – хрипел Мещерин. – Подлец! Подонок!

Лиза так испугалась, что, наверное, села бы на пол, если бы не была намертво зажата между двумя борющимися. Хая, хоть и испугалась не менее Лизы, нашла в себе мужество прыгнуть на Мещерина сзади, чтобы отцепить его от жертвы. Но это нисколько не помогло: Мещерин будто и не заметил каких-то лишних трех пудов на своих плечах, – он продолжал наступать на Александра Иосифовича и рвать на нем шубу.

– Нечисть! Выродок! Жив! – пыхтел Мещерин, борясь, в сущности, с тремя людьми сразу. – Сколько загубил душ! Проходимец! Ее отец, – он показал страшными глазами на Лизу, – по твоей вине сложил голову! Негодяй!

Мещерин знал, что Лизе не было известно о гибели отца, но он так еще и не отважился за эти дни рассказать ей об этом. Да и зачем? – рассудил Мещерин, когда-нибудь она все равно узнает, а теперь уж никак не своевременно преподносить ей столь бедственное известие. Но явление Александра Иосифовича совершенно затмило Мещерину разум, почему у него непроизвольно и вырвалось о гибели штабс-капитана Тужилкина.

Потрясающая новость умножила у Лизы силы. Она ладонями уперлась Мещерину в подбородок и со всей мочи надавила. Только так его удалось оторвать от Александра Иосифовича.

Тяжело и часто дыша, Лиза испытующе смотрела на Мещерина, который только теперь сообразил, что выпалил в сердцах что-то лишнее. А осознание вины сразу охладило весь его пыл.

– Лиза… – виновато начал Мещерин, намереваясь, видимо, объясниться.

– Не надо! – оборвала его Лиза. – Мне все понятно.

Смекнув, как все обернулось, Александр Иосифович приободрился. Он поправил воротник, отряхнулся и, стараясь говорить как можно трагичнее, со слезами в голосе, – одышка и дрожь были ему очень кстати, – произнес:

– Лиза! я даже не знал, что твой отец погиб! Но если бы знал, – он повысил голос до плачущего фальцета, – поверь, мне достало бы элементарного человеколюбия преподнести это известие более осторожно и гуманно!

Александр Иосифович вдруг схватил Лизу за плечи и прижал к себе. Девушка же, ощутив себя наконец в объятиях близкого, дорогого человека, дала волю чувствам: она спрятала лицо в шубу своего проверенного, надежного доброжелателя и покровителя и разрыдалась.

– Ничего, ничего, милая Лиза, мы с тобой не такое пережили! – приговаривал Александр Иосифович, поглаживая девушку по голове. – Целый год ты была мне дочерью! И не для конспирации, а самою настоящею дочерью: доброю, нежною, любящею!

Увидев, что поведение Лизы и особенно их отношения между собой повергли Мещерина в изумление, Александр Иосифович окончательно взял себя в руки, даже почувствовал хозяином положения.

– Глупец! – укоризненно и одновременно насмешливо сказал он Мещерину. – Каким был, таким и остался! Жизнь ничему не учит…

– Ты лучше со мной не говори вовсе, – угрожающе прорычал Мещерин, – не буди лихо!

– Рад бы не говорить никогда ничего! – строго возразил ему Александр Иосифович. – Да теперь придется! По иронии судьбы мы с тобой теперь на одной баррикаде! товарищи по оружию! Кто бы мог подумать? Но мы и раньше таковыми были. Только ты по своему скудоумию ничего этого не понял! Не догадался!

– Товарищи?! Ты мне не товарищ! Мои товарищи от твоих проделок в земле лежат!

– Ах, вот ты о чем… Это правда! Кое-кто лежит. Я там здорово поработал. Потому что был и остаюсь солдатом революции! – с пафосом произнес Александр Иосифович. – Но что же ты теперь-то против этих своих товарищей сражаешься? Если царское войско тебе товарищи, так почему ты не с ними? Да небось успел уже и пострелять по ним? А может, и убил кого? А?

– Там мы сражались против иноземного врага! Там действовали другие законы!

Тут уж Александр Иосифович откровенно усмехнулся, причем посмотрел на Лизу и Хаю, будто приглашая их потешаться над простаком вместе с ним.

– Ты уж об этом больше никому не рассказывай, – снисходительно посоветовал он Мещерину. – Ладно? Если бы ты внимательнее читал сочинения вождей революции, ты бы знал, что внешний враг нам союзник. Вот она, – Александр Иосифович указал на Лизу, – сирота… так сказать, по отцовской линии, в отличие от тебя, знает, что настоящий убийца ее отца – царизм, развязавший войну. Вот кому мы должны мстить! И мы будем мстить! – возвысил он голос.