Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

сначала задрожал всем телом, а затем жалко съежился. Он висел на волоске от смерти, но все же смог выдавить из онемевшего горла несколько слов:

— Ты… это ты… ?! Ты… не… умер? Оказывается… ты… правда…

— Конечно, я не умер, ты ведь еще жив. Как я могу умереть раньше тебя? — с насмешкой ответил Сюй Шуанлинь. — Я всегда и во всем был лучше тебя и продолжительность жизни не исключение. Ты сгниешь в грязи, а я буду жить припеваючи. Но как же так, мы с тобой воссоединились после стольких лет разлуки, и ты от счастья в кои-то веки не знаешь, что сказать?

Он призвал огонь и небрежно сжег только что снятую маску. Пламя быстро распространилось по змеиной коже и обожгло кончики его пальцев, но он словно и не чувствовал боли. Взмахнув рукой, Сюй Шуанлинь прижал обгоревшие подушечки пальцев к губами Наньгун Лю и, чуть склонив голову, насмешливо сказал:

— Господин бессмертный глава, давно не виделись… Или мне все же следует называть тебя… старший брат?

Глава 169. Учитель, это первая запретная техника

— Наньгун Сюй[169.1]!

Среди тех, кто еще не покинул берег озера, кто-то из людей старшего поколения громко крикнул:

— Это ведь он?!

— И правда, это Наньгун Сюй…

— Разве он не умер давным-давно?!

— Ло Фэнхуа убил его своими руками… так как же… как он смог выжить?

Е Ванси была потрясена больше всех. Изящное лицо побелело, губы беззвучно что-то шептали. Со слезами на глазах она неверяще покачала головой и попятилась:

— Отец…

Сюй Шуанлинь посмотрел на нее и с улыбкой позвал:

— Листочек, подойди к своему папе. Папа не причинит тебе вреда.

— Даже не думай еще раз дотронуться до нее! — вдруг выкрикнул кто-то и, схватив Е Ванси за руку, потянул ее прочь. Обернувшись, она увидела лицо Наньгун Сы, с налитыми кровью глазами, перекошенное от боли и ненависти. — Е Ванси, встань позади меня!

Фальшивый Сюй Шуанлинь рассмеялся:

— Мой замечательный племянник, по характеру ты ни капли не похож на своего отца, а скорее уж вылитая матушка.

— Закрой рот! Ты недостоин даже упоминать о моей матери!

— Почему это я не достоин? — медленно проговорил Сюй Шуанлинь. — Знаешь ли ты, что единственным мужчиной, которого она любила, был я, а вовсе не твой отец?

— ..!

Видя, как гнев и отвращение исказили лицо юноши, прочитав в его глазах боль на грани умопомешательства, Сюй Шуанлинь почувствовал настоящее наслаждение, словно чужие страдания питали его собственную ненависть, давно отравившую кости. Не скрывая радости, он довольно рассмеялся:

— Твой отец уничтожил мою репутацию, отнял у меня все, и что теперь? Духовная школа Жуфэн… Духовная школа Жуфэн под его руководством пришла к своему закату. Ненавидишь меня, Сы-эр? Ненавидишь меня… старший брат?! Ха-ха-ха… А ты-то ведь надеялся, что этот жалкий Наньгун Сюй просто возьмет и сдохнет? Думал, что я послушно лягу в могилу и с того света буду смотреть, как вы все живете долго и счастливо?

Его улыбающееся лицо исказилось в свирепой гримасе:

— Даже не мечтайте! — он зло сплюнул.

С этими словами он подошел к Наньгун Лю, который был грани смерти, но все никак не мог умереть, и, схватив своего старшего брата за грудки, поднял его словно испачканную грязью и тиной кучу тряпок.

— Что толку от блистательной Духовной школы Жуфэн, если она попала в руки такого отброса? И это глава школы… смешно! Занимая этот пост много лет, он был лишь послушной марионеткой в моих руках. Все это время ты, словно пес, бегал за мной и послушно исполнял все мои прихоти. Скажешь нет? — он со смехом похлопал по окровавленному лицу Наньгун Лю, но, несмотря на то, что на губах его играла самая доброжелательная улыбка, в глазах горел темный огонь. — Старший брат, какой же ты все-таки пиздабол, трусливая размазня, самый что ни на есть никчемный человечишка!

Стоявший чуть в стороне от остальных глава ордена Гу Юэе, Цзян Си, обратился к нему:

— Ваша светлость, неужели ваша единственная цель за один день разрушить вековое наследие Духовной школы Жуфэн?

Сюй Шуанлинь повернул голову и, озадаченно моргнув, ответил:

— Вековое наследие? Это такая ерунда! Если фундамент разрушен, можно возвести новое здание, если семьдесят два города сгорят дотла, можно построить их заново. Сердца людей сгорят и превратятся в пепел, ветер подует и развеет золу над полями, вот тогда я буду счастлив, — он сделал паузу, а потом ослепительно улыбнувшись, закончил, — я хочу сжечь все ваши сердца.

Эта исполненная неясной угрозы фраза, сказанная безумцем со счастливым выражением лица, заставила людей содрогнуться от ужаса. Никто еще не успел среагировать, а терпение Наньгун Сы уже подошло к концу.

Во взгляде его вспыхнул огонь преисподней, в глазах не осталось желания жить, лишь жажда мести, ненависть и безумие. Услышав призыв яшмового свистка, из леса с воем вылетел демонический волк размером в три человеческих роста и в пару прыжков приземлился рядом с хозяином. Наньгун Сы размытой тенью взлетел ему на спину.

— Призываю Маньто[169.2]! — и тут же в яркой вспышке у него в руках появилось его божественное оружие — лук. Привстав в стременах, он натянул тетиву и с бешеной ненавистью на лице послал сразу три стрелы, целясь в жизненно-важные точки на теле Сюй Шуанлиня.

— Сы-эр, какой ты непослушный, — со смехом сказал Сюй Шуанлинь, с легкостью уворачиваясь от двух стрел. Сообразив, что от третьей ему не уйти, он быстро схватил тело полумертвого старшего брата и прикрылся им от стрелы.

В конце концов, Наньгун Лю был родным отцом Наньгун Сы, и даже если он повел себя не лучшим образом, почтение к нему с детства отпечаталось на его костях. Не в силах сдержать свое оружие, он до крови прикусил себе губу и напрягся всем телом так, что в висках застучало, а рот наполнился кровью…

— Все еще хочешь поиграть со своим дядюшкой? — с ласковой издевкой спросил Сюй Шуанлинь, одарив его самой доброжелательной улыбкой. — Дядя рад составить тебе компанию.

— Наньгун Сюй, я убью тебя!

— Дитя, мы же одна семья, к чему эти угрозы? — речь этого доброго дядюшки была полна доброжелательности, однако руки его уже проворно плели заклинание, способное нанести серьезный вред