Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

class="p1">— Понятно. Это было глупо с нашей стороны, что мы не купили тебе пару новых ботинок в Оппланде.

— Я и сам об этом не подумал.

— И мы тоже, — дружелюбно сказал Марко. — Так что надевай свои резиновые сапоги!

Марко продезинфицировал рану и снова перевязал ее. И все вместе они принялись надевать ему на ноги сапоги. Стиснув зубы, Габриэл терпел боль. Теперь можно было идти дальше.

Когда все немного перекусили, Натаниель попросил Халькатлу сделаться невидимой и подняться на ледник.

— Посмотри, не видно ли где-нибудь Властителей Времени, — попросил он ее.

— Уж я-то хорошо посмотрю по сторонам, — ответила Халькатла, гордясь оказанным ей доверием. — Я дам знать, если путь свободен.

С этими словами она исчезла. Габриэл съежился от испуга. Он нередко забывал о том, что Халькатла была духом из 1300-х годов. Он привык уже считать ее одной из избранных, привык считать живой. Но… он слышал ее жалобы накануне вечером. О том, что она не сможет попасть вместе с ними в долину. О том, что ее время истекает. Он не задумывался тогда над ее словами — слишком устал.

Теперь же он лучше понимал ее. Ему стало грустно. Ему не хотелось терять такого друга, как Халькатла.

— Будь осторожна! — крикнул он ей вслед.

Она посмотрела на него и подняла вверх большой палец — в знак того, что высоко ценит его заботу.

Халькатла растаяла в солнечном свете. Небо было покрыто тонкой пеленой облаков, но солнечный свет от этого становился еще более резким. Идущей по льду Халькатле приходилось щурить глаза, прежде чем они привыкли к такому яркому освещению.

Белое и голубое — повсюду. А по краям — черные громады скал.

Ослепленная солнечным светом, она медленно и осторожно продвигалась вперед по открытому пространству.

Нигде никого не было видно. И уже несколько часов не было слышно стука копыт. Значит, эти жуткие Властители Времени были все же ночными существами.

Халькатла не спеша оглядывалась по сторонам.

И, наконец, она крикнула тем, кто стоял внизу:

— Путь свободен!

Все поднялись наверх, и она снова материализовалась — главным образом потому, что Ян чуть не наскочил на нее. Он от испуга подскочил на месте, когда она появилась ни с того, ни с сего в нескольких сантиметрах от его лица.

Оба долго хохотали.

Так что день начался хорошо.

— Осмелимся ли мы идти через ледник или нам следует обойти его по краю? — спросил Натаниель.

Подумав, Марко ответил:

— Людей нам бояться здесь нечего. Властителей Времени тоже нет. Так зачем нам теперь скрываться?

Все были согласны с его рассуждениями. На обход ледника потребовалось бы несколько часов.

И они вышли на ледник. Семь маленьких, темных точек посреди огромного ледяного пространства.

Язык ледника не был абсолютно ровным. Ледяная масса сплошь была покрыта буграми и трещинами, то здесь, то там встречались коварные откосы, по которым можно было соскользнуть в глубокую расселину.

Они держались вместе. Впереди шла Халькатла, потому что она была невесомой и могла находить скрытые опасности и предупреждать об этом тех, кто шел следом.

Раны на ногах Габриэла снова дали о себе знать, но они уже не болели так, как накануне вечером. Он шел следом за Руне, сзади него Натаниель. От яркого света у него болели глаза. К сожалению, никто из них не прихватил с собой солнечных очков. А они бы теперь очень пригодились.

— Во всяком случае, мы сможем загореть, — весело сказала Тува. И тут же мрачно добавила: — Если только кто-нибудь сможет увидеть наш загар.

— Куда это запропастился сегодня Линкс? — спросил Ян.

— Ему уже некого послать, — ответил Марко. — А сам он идти сюда не желает.

— Мы раньше уже говорили об этом, но не кажется ли вам, что и он тоже не может быть в соседстве с ясной водой? — спросил Натаниель. — Вы же помните, что он набросился на Эллен только после того, как она обронила бутылку с водой.

Натаниель замолчал. Ему всегда становилось ужасно больно при мысли об Эллен.

Переход по леднику требовал много времени. Скользя по льду, они продвигались вперед медленно, рывками.

На открытом пространстве, где не было трещин, идти стало легче.

— Здесь идешь, как по полу, — с облегчением произнес Габриэл.

Оглядевшись по сторонам, Марко подбадривающе произнес:

— Мы уже прошли половину пути… — и добавил: — Я так думаю.

— Конечно! Стоит только оглянуться назад и увидеть, как много мы уже прошли, как становится намного легче переносить трудности, — сказала Тува.

Все оглянулись — и закричали.

За ними гнался огромный всадник! Но он был виден не так отчетливо, как ночью, контуры его тела были расплывчатыми, словно он был снежной фигурой, выросшей прямо на леднике.

— Бежим! — крикнул Марко. — Бежим как можно скорее! Халькатла, показывай нам путь!

«Вот почему мы не видели его, — задыхаясь от страха, подумал Габриэл. — Его фигура становится заметной только по ночам. Днем же он почти прозрачен, словно сделан из света!»

Они чувствовали теперь, как лед дрожит под ударами могучих копыт. Стук копыт становился все ближе и ближе.

— Тенгель Добрый! — крикнул Натаниель.

— Мы здесь, — ответил тот. — Но мы ничего не можем сделать с Властителями Времени. Хотя я думаю, что ваши бутылки защитят вас.

Ледник не кончался. Здесь у них не было возможности спрятаться.

— Там, дальше, есть углубление! — крикнула Халькатла. — Мы спрячемся там! Скорее!

Но было уже поздно.

Властитель Времени настиг их. Они видели, как он проскочил мимо, словно солнечный зайчик на льду, почти невидимый и, в то же время, ослепительно сверкая оружием и доспехами. Габриэл, повисший на руках Натаниеля и Марко, был уверен в том, что настал его последний час. Но Властитель Времени проскочил галопом мимо них, а также мимо Руне и Тувы.

Теперь он бросился в погоню за Халькатлой. Его плащ развевался на ветру, из-под копыт коня летели во все стороны искры — и вот всадник наклонился и схватил ее.

«У нее нет при себе бутылки, — подумал Габриэл. — И Тенгель Злой ненавидит ее за то, что она отвернулась от него и обманула его».

Халькатла отчаянно закричала, пытаясь отбиться от Властителя Времени, но она почти целиком помещалась в его руке, одетой в перчатку.

Все бросились ей на помощь. Руне бежал впереди всех, выкрикивая ее имя в глубоком и искреннем отчаянии. Он бросился за всадником, чтобы стащить его с коня, но в его руке остался лишь лоскут от его плаща. Лоскут этот был таким ветхим и истрепанным, что расползся у него в руке. Руне стоял, держа