Загадочная Шмыга - Лада Акимова

Но ничего с собой поделать не могла. Страдала, мучилась, плакала. Возвращаясь вечером после спектакля, она видела стоящую во дворе его машину. Подходила к ней, гладила верную коняшку по железному боку и плакала, плакала, плакала. «Тебя тоже бросили», — шептала она. Знала ведь, что не права, никто ее не бросал. Просто так сложились обстоятельства.

Пройдут годы, и она многое поймет. Сама она не из здоровых людей. А мужчины, как известно, не любят, когда их жены болеют. Ее муж оказался редким исключением из общего правила. С ним она перестала бояться болеть.

— Таня! Татьяна Ивановна! — Эта сцена у служебного входа театра повторялась после каждого спектакля, в котором они были заняты вместе. — Садись в машину, поехали домой.

— Толюнь! Я не могу, я же должна с людьми поговорить.

— Ты уже обо всем поговорила, тебя не увезти, так ты до утра простоишь! — Муж честно пытался сделать свой голос строгим.

Так было всегда, так есть и так будет — уже которое по счету поколение поклонников стоит возле служебного входа. Любовь к его единственной королеве передается из поколения в поколение. Только ведь, если ее вовремя не увезти домой, она действительно проговорит с ними до утра. И неважно, какое на улице время года — весна, осень, зима, лето… Наконец его королева усаживается в машину.

— Толюнь! Езжай только помедленнее, а то неудобно.

…Премьера «Перекрестка» состоялась 4 ноября 2005 года на сцене Театра имени М. Н. Ермоловой.

Тот спектакль она почти не помнит. Все происходило точно в тумане. Так бывает во время болезни, когда температура зашкаливает и все плывет перед глазами. Ноги ватные, хорошо, что хоть по мизансценам она иногда присаживалась в кресло. Если бы не чуткое партнерство Владимира Андреева, неизвестно, что могло бы случиться. Он-то и взвалил на свои плечи ее дебют на драматической сцене. В какие-то моменты буквально за руку водил по сцене и львиную долю ее текста произносил сам. «Это провал», — единственное, что пронеслось в голове. На поклонах ей показалось, что на какой-то момент она потеряла сознание, мужа своего с трудом узнала, что уж говорить о поклонниках. А придя в себя, вдруг обнаружила, что стоит на сцене. «Шмыга! Шмыга! Шмыга!» — скандировал зал. Чтобы не упасть, она крепко сжала руку своего партнера по спектаклю. Да так, что кольца впились в пальцы.

— Танечка! — услышала она шепот Андреева. — Все позади! С премьерой!

Эй красотка, что ты тянешь? Почему не скажешь да?

Неужели ты не знаешь, что любовь не в силах ждать? —

запел он на ее юбилее.

И в проигрыше зал вдруг услышал: «На подтанцовках у меня сама Татьяна Шмыга!»

А ведь этого юбилейного вечера могло и не быть. Нога болела нестерпимо, она с трудом не только поднималась и спускалась по лестнице, а просто ходила. Это она — кто до недавнего времени и ходить-то не умела, потому что все время бегала.

И по лестницам в первую очередь. В театре, перепрыгивая через три ступеньки, думала про себя: «Ребята скажут — бабушка с ума сошла!» Дома умудрялась сшибать все углы и лишь звонко хохотала в ответ на вопрос мужа: «Ты когда-нибудь впишешься в собственную квартиру?»

Ноги… ее ноги, которые сводили с ума миллионы поклонников самых разных поколений, вдруг перестали ее слушаться.

Почему-то вспомнился один эпизод. Она тогда только пришла в театр. И вышла на прославленную сцену в роли Берты — одной из служанок кабачка «Седьмое небо» в оперетте «Вольный ветер». По сюжету ее героиня танцевала на столе. До сих пор помнит она то свое полуобморочное состояние. Антракт.

— Чьи это там такие хорошенькие ножки мелькали? — вдруг услышала она.

К актерам подходил Георгий Самойлович Фукс-Мартин — прекрасный дирижер и большой ценитель женской красоты.

— Где, Георгий Самойлович? — актеры, едва сдерживающие смех, сделали вид, что не поняли…

— Как — где? На столе конечно же…

— Это же наша Танечка Шмыга…

Сама же Танечка Шмыга в тот момент, забившись в какой-то угол, чуть ли не плакала. И сама себя успокаивала: «Значит, что-то во мне все-таки есть… хотя бы ноги…» Ей и в голову в тот момент не могло прийти, что на протяжении долгих лет ее жизни на этой сцене ее стройные ноги будут сводить с ума миллионы почитателей. Что чуть ли не с балконов будут падать во время исполнения знаменитой «Карамболины», пытаясь лучше рассмотреть искрометный канкан и неповторимую «шмыговскую» проходку ее Нинон. Да что говорить о простых зрителях, если ее родители, заглядевшись на ножки, не сразу узнали свою дочь на сцене.

В апреле 1959 года состоялась премьера оперетты эстонского композитора Бориса Кырвера «Только мечта». Риза Осиповна праздновала свою маленькую победу. Наконец-то ей удалось «раздеть» застенчивую Шмыгу. Она нарядила ее героиню — красотку Долли — в купальник серебристого цвета. Правда, упрямица Танечка «выторговала» себе еще и длинную юбку такого же цвета. В одной из мизансцен она, спускаясь по лестнице, на самой середине сбрасывает с себя юбку.

— Танечка! Такую красоту грех прятать. Не торопитесь. Дайте зрителям возможность полюбоваться на такие стройные ножки. Это же оперетта!

На прогонах в костюмах она, спускаясь по лестнице, то краснела, то бледнела. И никак у нее не получалось сбросить юбку так, как требовалось по роли.

В глубине души тешила себя надеждой: может, ее снимут с этой роли. Но Галина Шаховская и Владимир Канделаки и не думали делать этого. Частенько она слышала смех за режиссерским столиком, где они сидели.

— Шмыга! — отсмеявшись, «грозно» произносил Канделаки. — Еще раз!

Тогда они уже были мужем и женой.

И вот однажды, вновь спустившись по лестнице и опять не так сбросив юбку, она услышала окрик Канделаки:

— Стоп! Принесите мне какую-нибудь длинную тряпку.

Костюмеры бросились врассыпную.

— Шмыга! В зал!

Ни жива ни мертва она спустилась со сцены.

— Ближе, бандерлоги, ближе… — Глаза у него смеялись. — А теперь, девочка, смотрите, как примадонна должна сбрасывать юбку!

И через мгновение он сам спускался с лестницы. А на середине, остановившись, так эффектно сбросил с себя тряпку, в которую его завернули костюмеры, что все легли от хохота.

Но Канделаки не был бы Канделаки, если бы не довел свою партию до конца.

— Шмыга! — вновь услышала она. — Я конечно же могу показать еще и свои «стройные ноги»…

— Володя, — плакала она дома, — ну зачем ты так со мной? Что я тебе плохого сделала? Не могу я опускаться до такой гривуазности.

— Глупенькая! У тебя никогда этого и не получится. Ты совсем другая. Танечка! Это же оперетта, в которой, как правило, глубокие декольте, открытые руки, оголенные спины. Оперетта — это канкан, исполняя который актрисы показывают свои ноги. А вот как они их покажут, это уже дело вкуса каждой. Если у актрисы есть вкус, даже в самой пошлейшей оперетте она никогда не будет выглядеть гривуазно. Если к стройным ножкам прилагается еще и ум, то все будет в порядке. А ты у меня девочка умная. И талантливая. Не бойся. В твоем исполнении нет ни грамма пошлости.