На пыльных тропинках далеких планет - Александр Викторович Горохов

его повалить, потому что поверху не перелезешь. В-четвёртых, разделить ангар для техники и склады. В-пятых, если не ограничиваться только субэкваториальной зоной, обязательно предусмотреть отопление. Меня, вон, как-то в Алжир занесло, так там зимой в помещениях прохладненько, электрокалориферы приходится врубать. В-шестых, должна быть хотя бы простенькая рембаза для техники. Да что там особо рассуждать? Просто взять за основу какую-нибудь небольшую американскую военную базу и творчески переработать её под местные условия и наши возможности.

Проговорили допоздна, а утром, ни свет, ни заря, в изолятор ввалился Машко в защитном антибактериальном костюме, но уже без маски и перчаток.

— Свободны. Ничего особо заразного, от чего у вас нет прививок, я не обнаружил. Только… помогите мешок с трупом на «космодром» отнести.

Вид у него был донельзя усталый.

От неожиданности я подорвался с кровати.

— Умерла?

Василий кивнул.

— Если бы вы её хотя бы дня два назад привезли, какой-то шанс у неё был бы. А так… Очень сильное истощение, обострение, в общем-то, безобидных болячек…

— Даже антибиотики не помогли?

— Что? — встрепенулся задумавшийся о чём-то своём Док. — Поздно было. Я, конечно, вколол всё, что требовалось и от заразы, и для поддержки организма, но… В общем, готовьтесь: как только будет доступен канал, надо будет отправить тело на Землю. Вместе со взятыми для более тонких лабораторных исследований образцами.

— Может, просто похоронить ребёнка? — усомнился Дуб.

— Центр требует переслать тело, — отрицающе мотнул головой Василий. — Ты же понимаешь: это уникальная возможность для исследования организма «инопланетян». Когда ещё выпадет такой случай?

— Да хоть сегодня! — скривился Артём. — На континенте их бегают тысячи: лети, лови любого. И переправляй.

— Не получится. Погода портится…

Машко не соврал: когда мы вынесли на пляж мешок с останками девочки и коробку с лабораторными образцами, дул порывистый ветер, на волнах появились белые барашки, а с запада небо темнело тучей.

А у нас до конца дня появилось очень интеллектуальное занятие: тащить в ангар вертолёт.

Реально интеллектуальное, сродни старой советской головоломке «пятнашка», в которой требовалось правильно расставить пронумерованные костяшки, или ранним компьютерным игрушкам про грузчиков. В общем, освободить пространство в ангаре так, чтобы туда можно было впихнуть вертолёт, но не перегородить выход для трактора, которым мы и тянули «Робинзона», весящего больше тонны. При этом ещё и не повредить ни винт о притолоку ворот ангара, ни поплавки о грубый бетон пола, ни фюзеляж нашим «тяни-толкаем».

Да, можно было просто посадить вертолёт на крышу и прочно закрепить растяжками. Но это вовсе не гарантировало того, что какая-нибудь сорванная ураганом ветка не прилетит в какую-нибудь уязвимую точку «гвынтокрыла» (опять словечко из феодосийской жизни припомнилось). Законы Мёрфи ведь никто не отменял.

Тоже вовремя справились, поскольку ворота в ангар закрывали уже под дробь начинающегося ливня.

Короче, приведя себя в порядок двадцатиминутным посещением душа, на правах руководителя экспедиции распорядился «гарнизону» базы через полчаса собраться в кают-компании. Не для пространных речей и постановки задач. Просто настроение после смерти девочки-туземки было ни к чёрту, и мне захотелось посмотреть в глаза людям, с которыми мне предстояло три месяца проторчать в ограниченном пространстве. А чтобы не выглядеть идиотом, тупо пялящимся на ни в чём не повинных мужчин и женщин, вытащил из «особого» отсека продовольственного склада пару бутылок «Кагора». И попросил Наташу (Вера хлопотала с показаниями автоматической метеостанции, а Инга с Людмилой, как обычно, шлёпали по клавишам и щёлкали мышками) настрогать каких-нибудь закусок.

Разлитый по стаканам кагор (что такое две бутылку на ораву из семи человек? Только губы смочить) вызвал удивлённое возбуждение людей, рассаживающихся вокруг стола.

— Ну, что, товарищи? Поздравляю всех нас с началом «зимовки», — поднял я стакан с пурпурным напитком.

Фрагмент 9

* * *

По материалам экспедиции и воспоминаниям Крохи, шторма тут длятся один, три, пять или семь дней. Первый в этом сезоне продолжался трое суток. Но и его хватило, чтобы убедиться в том, что место для «космодрома» выбрано крайне неудачно. В высокий прилив и достаточно сильный шторм самые крупные волны не докатывались до кромки растительности лишь метров двадцать. Видимо, за счёт того, что берег тут образует небольшую бухточку, и волны, попавшие в эту «воронку», усиливают друг друга. Пожалуй, если волнение усилится, то «Темза, сэр», будет ощущаться и на опушке. Так что ни о какой экстренной эвакуации в сильную непогоду речи идти не может. Что и записал в свой кондуит Листьев.

— Как только наступит пауза в непогоде, приступим к расчистке соответствующей площадки в джунглях, — распорядился я.

К счастью у нас пока ничего не течёт, вот и будем занимать личный состав работой, чтобы от безделья дурь в башку не лезла. И не только меня с Артёмом, но и Наталью с Ингой, которую я рассобачил изобилием секса, и теперь она бесилась, лишившись доступа к моему телу.

Центр идею одобрил. Все подстройки оборудования для этого — в пределах «ювелирной наводки», говоря артиллерийскими терминами. Так что, как только буря начала стихать, мы с Листьевым занялись расконсервацией бензопил. А вы думали, что мы все эти пальмы, лианы и кусты будем топориками тюкать? Мы же не мазохисты. Выпилим, крупные стволы оттащим трактором, потом выкорчуем пеньки (им же), и будет нам новый «космодром». Прежний, поскольку он западнее, можно назвать «Капустин Яр», а новый, более восточный, явно «Байконур». И в этой работе Мусиной отводится роль исследователя фауны, а Инга будет на подхвате: где-то спиленные ветки оттащить, чтобы под ногами не мешались, где-то бачок с бензином принести, чтобы пилу заправить, где-то Наташе помочь с описанием безжалостно уничтоженных грубыми мужиками эндемиков. Всё же лучше, чем обмениваться с Людкой злобными взглядами, работая за соседними компьютерами.

Испытав на прочность наши острова и западное побережье континента первым штормом, природа взяла двухдневную паузу. Как ни в чём не бывало, выглянуло солнышко, создавая нестерпимую духоту. А как же? Воды с небес вылилось столько, что ею пропитались и песок, и земля. И теперь солнечные лучи