Кошки-мышки с мафией - Андрей Трушкин

Я тяжело вздохнул. Трудно с ними, со взрослыми. Стоит что-нибудь придумать, так они сразу же твою идею по полочкам разложат, препарируют и выяснят, что она яйца выеденного не стоит.

Тем не менее я не сдавался. Все вертел башкой вдоль пустых стен, пока не додумался до одной идеи. Нет, наверное, не зря я так много рыбы ем! Идея была оригинальная и неожиданная.

Сергей Антонович, Порфирий Петрович, — обратился я к своим однокамерникам. — А если я одного охранника нейтрализую, вы вдвоем со вторым справитесь?

Как же ты его, э-э-э, нейтрализуешь? — из вежливости поинтересовался Сергей Антонович.

Очень просто! — объявил я.

Фирма "Банзай" привлекла мое внимание относительно недавно. Вообще различные фирмы возникают сейчас часто, как грибы после дождя. Правда, так же часто и лопаются. Смотришь, только что был офис, был счет в банке, была фирма. И вдруг — бах! — остается одно воспоминание да вывеска.

Да-а, много крови попили из нашего брата следователя эти коммерсанты. Что ни деятель, то хват, прикрыт со всех сторон — голыми руками не возьмешь. Кто за нашу доморощенную мафию прячется, кто свою руку среди муниципалов имеет, у кого брат в налоговой полиции, а у кого зять — депутат. Вот и выходит: этого не тронь, на этого не взгляни, а того — и вовсе лучше за три километра обходить.

Сколько мне наш начальник райотдела Сивуха из-за этих коммерсантов выговоров настрогал — и не счесть. Твое, говорит, дело домушников брать и медвежатников. Вот и занимайся ими и нечего баллон на уважаемых людей катить. Я ему говорю: да какой идиот нынче в медвежатники пойдет, когда все уже давно воруют открыто. Охота кому по ночам не спать да фомкой со сверлом орудовать!

В общем, во взглядах на современную преступность не сошлись мы с моим начальником. И особенно сильно он меня прижимать начал, когда я вплотную стал заниматься фирмой "Банзай".

Произошло мое знакомство с этим предприятием случайно. В тот день я дежурил по отделению. Вдруг из ресторана "Электрочугунск" звонок. Дебош, пьяная драка. Обычное дело. Прихватил я сержанта Прокопенко, "газик" зарешеченный — и на место происшествия. Повязали двух мужиков, привезли их к себе — показания снимать. Один оказался ничего, спокойный. А второй — с гонором. Сел он передо мной на стул, из внутреннего кармана портмоне выудил, достал оттуда из пачки сто долларов (моя месячная зарплата, между прочим) и скучающим голосом Евгения Онегина заявляет:

— Надеюсь, командир, этого хватит, чтобы замять наш инцидент?

Я ему спокойно так отвечаю:

— Ты, гнида блатная, засунь себе эти сто долларов в… в… свой банк. И разговаривать так с таксистами будешь, а не в милиции.

Ну, в общем, слово за слово, он стал орать, что меня уроет, заставит кровавыми слезами умываться, ну и прочее, что обычно эта урла несет, когда ей на хвост наступишь. Я же сказал, что его в КПЗ посажу. И посадил.

Что было утром! Сивуха ко мне в кабинет прибегает, подбородок его жирный трясется, глаза чуть на лысину не выскакивают.

— Що це за нарушитель у нас у камере сидит?

Это он так обычно на свой родной язык переходит, когда волнуется.

Руководитель фирмы "Банзай" Ползунков, — рапортую я. — Взят вчера в ресторане "Электрочугунск" за дебош и драку.

Да ты знаешь, кто це такой?!

Руководитель фирмы "Банзай" Ползунков, — повторяю я.

Где протокол задержания? — клокочет Сивуха.

Вот.

Схватил он эту бумаженцию и умчался. Через час в КПЗ заглянул — точно — Ползунковым там и не пахнет. Первый герой, вчерашний, из ресторана, уже проснулся и нудит:

А меня-то когда выпустят, начальник? Подельника моего-то того… А меня — нет. Почему?

Не имей сто друзей, а имей сто долларей, — присаживаюсь с ним рядом. — Это что — приятель твой был?

Не-а, — кривится мужик. — Рядом за столиком сидели. Ну и достал он меня. Болтливый больно. Всех, говорит, вас скоро с японцами купим и в Китай на развод пошлем. А здесь японцы будут жить, а то им на своем острове уже тесно. Я ему намекнул, чтоб не вопил, так он с кулаками полез!

Ну и как? — посмотрел я на разбитые костяшки его пальцев. — Морду ты ему начистил?

А как же! — ухмыльнулся мужик, но тут же поправился: — В порядке самообороны.

Ну за это тебе от российской милиции большое спасибо! — похлопал я его по илечу и подтолкнул к выходу: — Домой газуй.

Не мог же я его в КПЗ держать, когда и протокола-то о задержании уже не существовало.

Он обрадовался, манатки свои сгреб.

Я его еще на секунду задержал:

Значит, ничего больше об этом Ползункове ты не знаешь?

Нет, — пожал он плечами. — Может, что Верка, буфетчица, знает? Она говорит, он у них завсегдатай.

Да-а, задел меня тогда за живое господин Ползунков. Кто же это такой, что сам начальник отделения перед ним на цирлах ходит?

После обеда зашел я в "Электрочугунск" с буфетчицей потолковать.

— Вер, — опираюсь на стойку. — Вчера тут один деятель у вас шороху навел. Ползунков. Глава русско-японской фирмы.

Как же, — откликается она. — Каждый божий вечер они тут ужинают, а потом водку пьют чуть не до утра.

А когда ж они трудятся? — изумляюсь я. — Это же какое здоровье надо иметь, чтобы ночью пить, а утром еще умудряться деньги заколачивать.

Да кто ж его знает? — щурится Верка. — Только у меня такое ощущение, что они и не работают вовсе. Иной раз целый день тут ошиваются. Та этот Ползунков, то его приятель с серьгой.

Тут что-то у меня в голове сверкнуло. Хоть сейчас многие парни серьги носят, но чем черт не шутит? Достаю из планшетки фотографию Моченого — недавно сбежавшего из колонии рецидивиста и Верке подсовываю.

Она стойку протирает, делает вид, что занята. Потом наконец откликнулась:

Этот. С доски почета, что ли, снял?

Ага, — киваю я. — Из красного уголка исправительно-трудового предприятия номер 17819/8. Последняя ходка за рэкет.

Надо же, — выжимает Верка тряпку, — а такой обходительный мужчина. Шоколадки дарил…

Ладно, — подвел я итог. — Как только этот товарищ с большой дороги у вас объявится, звякни мне в отделение. Верка набычилась:

— А что мне с этого будет?

Тут я рассердился:

— На первый раз глаза закрою, что ты сигареты мимо кассы продаешь. Поняла?

Она согласно кивнула.

Но звонка от нее я так и не дождался. Видать, не зря ей Моченый шоколадки дари л…

Вот так вот я начал заниматься "Банзаем" вплотную. Отмазка от Сивухи у меня была хорошая, — мол, взял в разработку связи рецидивиста Моченого. И запретить проводить такую работу Сивуха мне не мог. Хоть у нас в милиции, равно как и в армии, на свое начальство жаловаться не принято, при особо вопиющих случаях могли взяться за проверку работы отделения круто.