Мальчики-охотники за удачей в Панаме - Лаймен Фрэнк Баум

племени текла. Но мы позволяем тебе жить, потому что назвали тебя другом. Нарушить эту дружбу значило бы уничтожить вас. Прошу тебя больше не просить отдавать наших рабов твоей жестокой и несправедливой мести.

Мне было интересно смотреть на лицо Налиг-Нада. Он не хотел рисковать, бросая вызов неизвестной силе пришельцев, но если ему не подчинятся, он станет королем только по имени. Некоторые его вожди многозначительно переглядывались, другие были явно встревожены нашим смелым поведением.

Я стоял, держа руки в карманах, и улыбался, когда король неожиданно посмотрел на меня. Наверно, его терпение не выдержало наглости белого мальчишки, потому что он поднял руку, и по этому сигналу в воздухе пролетела петля, упала на меня и стиснула грудь.

Меня мгновенно сдернули с ног и потащили к группе воинов, которые все, словно заранее договорившись, прыгнули вперед и угрожающе направили копья на Бри и Нукса.

Глава 13. Мы смотрим в глаза опасности

Захват произошел так быстро, что прошло несколько мгновений, прежде чем я понял, что происходит. Я был несколько помят и побит, но в целом не пострадал, и еще до того, как меня поставили на ноги, я крикнул своим:

– Садитесь в машину и будьте осторожны! Обо мне не думайте. Позаботьтесь о себе.

Они тут же послушались и едва успели: как только закрыли дверцу, по куполу застучал дождь стрел. Теперь все уловки и хитрости кончились; они наконец «пустили стрелу», и в будущем мы можем ожидать только неприкрытую ненависть.

Два сильных воина, захватившие меня, поставили меня на ноги, но лассо продолжало окутывать мое тело. Локти у меня так крепко были прижаты к бокам, что я не мог даже достать руки из карманов.

Меня потащили к дому короля, и я услышал за нами от группы, которую мы только что покинули, крики отчаяния. Я сумел чуть повернуть голову и увидел, что автомобиль сделал полукруг и понесся прямо на короля и окружавших его воинов. Некоторые сумели убежать с его пути, но самые полные достоинства колебались, и их, как деревянных солдатиков, разбросало во всех направлениях.

Однако легкость машины препятствовала серьезным ранениям, и, пока Дункан гонялся за ними, с несравненным искусством управляя автомобилем, воины, побитые и измятые, поднялись и, уворачиваясь, как могли, побежали во дворец и в дома, куда ужасное чудовище не могло следовать за ними.

Забыв на мгновение свое незавидное положение, я от всего сердца смеялся над этим зрелищем, пока два вождя не толкнули меня грубо к двери, провели по узкому коридору и ввели в большой двор.

Здесь собирались вожди, разгневанные недавним поражением; они бросали на меня взгляды, полные такой злобы, что я мгновенно отрезвел.

Вошел, прихрамывая, король и опустился на скамью; лоб у него был как грозовая туча. Он был не ранен, но по его королевскому достоинству был нанесен ужасный удар.

Пока один человек держал конец моего лассо и сторожил меня, остальные выстроились перед королем, который, с неподобающей, как я подумал, поспешностью сказал:

– Какова должна быть участь белого чужака?

– Смерть! – свирепым хором воскликнули все.

– И немедленно, – добавил Налиг-Над. Он осмотрелся. – Тебе, Тетч-Тца, я дарую эту привилегию.

Крепкий молодой парень с большим количеством королевской зелени на одежде с мрачной улыбкой выступил вперед и извлек длинный нож. Глядя на него, я сжал пальцами рукояти двух самовозводящихся револьверов, которые, к счастью, были у меня в карманах и которые я незаметно держал, когда меня обхватило лассо. Я не способен был их достать, потому что ремень прижимал мои руки к телу, но я правой рукой, как мог точно, направил ствол на своего будущего палача. И когда он был в нескольких шагах от меня, я выстрелил в него.

При первом выстреле он остановился, словно удивленный, но при втором вскинул руки и упал.

Я мгновенно повернулся и выстрелил в человека за собой, но у меня было такое неудобное положение и не было возможности целиться, что я быстро опустошил гнездо револьвера, не зная, попала ли хоть одна пуля.

Воин пошатнулся и выпустил конец лассо; расслабляя петлю, я побежал по залу к двери.

Когда петля упала к ногам, я споткнулся и упал, успев уклониться от брошенного копья. Я вскочил, второе копье пролетело мимо уха, третье задело бедро. Но я быстро выбежал из дома и направился к машине.

Меня увидели и открыли дверь, чтобы я запрыгнул. Копье ударилось о стекло, когда дверца уже закрылась; оно было брошено с такой силой, что наконечник наполовину пробил стекло, и я подумал, что мы внутри не в такой уж безопасности, как считали. Я лежал, отдуваясь, на полу, а Бриония опустошил два револьвера в толпу моих преследователей и заставил их остановиться.

– Становится чуть жарковато, – спокойно сказал Дункан Мойт. – Я не уверен, Сэм, выдержим ли мы еще один день.

– Рад, что ты убежал, мастер Сэм, – сказал Нукс, наклоняясь ко мне. – Тяжело ранен?

– Думаю, нет, – ответил я, все еще тяжело дыша.

Чернокожий расстегнул мою одежду, которая над бедром была пропитана кровью. Копье разрезало плоть – напоминание, что было бы, если бы оно было нацелено лучше, – но рана неглубокая и из-за своего местоположения вызовет у меня только некоторую скованность при ходьбе. Нукс принялся перевязывать рану, используя полосы, оторванные от рубашки, и применяя липкий пластырь, который мы прихватили с собой. Я сам немного умею перевязывать раны и подумал, что Нукс делает это очень хорошо.

Могу представить себе, как разъярились туземцы из-за моего побега. После нашего отпора они не решались выйти на открытое пространство, но оставались у дверей, уверенные, что нам не уйти из-за стены и что со временем мы не сможем сопротивляться.

Дункан ожидал, что появится принцесса, как она обещала в случае начала открытой войны, но либо она не считала, что это произошло, либо ей просто помешали действовать, как она хочет.

– Без нее я не уйду, – решительно сказал изобретатель.

– Скажите мне, – попросил я, – зачем вы хотели ждать до завтрашнего утра, прежде чем сбежать отсюда? Не вижу, что хорошего даст нам еще один день в плену, и мне очевидно, что увести отсюда машину мы не можем.

– Наверно, мне нужно объяснить, – начал он и замолчал, словно погрузившись в глубокие раздумья.

– Можете не торопиться, Дункан, – нетерпеливо заметил я.

Он не заметил сарказм, но мой голос словно разбудил его, и он сказал:

– Может быть, вы помните о глицериновой взрывчатке моего изобретения, которая приводит автомобиль в движение. Вначале маленькая капля вводится