Суть дела - Эмили Гиффин

Я не говорю, что мы с Ником не любим вместе проводить время, — нет, нам это действительно нравится. Но мы не относимся к тем парам, которых водой не разольешь, и никогда такими не были, даже в начале. Наше рабочее время (у меня его в последнее время не стало), отход ко сну и даже трапезы разнятся чрезвычайно, а вечерами мы часто смотрим телевизор в разных комнатах, потому что едва ли он будет смотреть со мной «Танцы со звездами», как и я с ним — «Футбол в понедельник вечером». Я вполне довольна чтением романа в постели в одиночку и преспокойно засыпаю, если Ника нет со мной рядом.

Не уверена, будто их брак лучше нашего, но временами у меня появляется тревожное чувство, что нам есть над чем поработать. Кейт и Эйприл, с которыми я обсуждала этот вопрос, заявляют: я — нормальная, а вот Рэйчел и Декс типичные, если не сказать полные, чудаки. Эйприл, брак которой находится на другом конце спектра, особенно настаивает, что Декс и Рэйчел на самом деле «нездоровы и взаимозависимы». А когда я выношу эту тему на обсуждение с Ником, не важно — с завистью или тревогой, он, вполне понятно, начинает оправдываться.

— Ты — мой лучший друг, — говорит он, не греша, вероятно, против истины, так как у Ника вообще-то нет близких друзей, что типично для большинства наших знакомых хирургов. Когда-то они у него были — в школе, колледже и даже в медицинской школе, — но он не прикладывал особых усилий из года в год поддерживать эти отношения.

Но даже если я действительно лучший друг Ника по умолчанию, и даже если, теоретически, он — мой лучший друг, мне иногда кажется, что Кейт и Эйприл и даже Рэйчел знают обо мне больше, чем он, я имею в виду повседневные вещи, составляющие мою жизнь, — от сожалений по поводу съеденного мной куска чизкейка и радости от сногсшибательных солнцезащитных очков, которые я нашла на распродаже, до милых словечек Руби и поступков Фрэнка. В итоге, когда мы с Ником наконец встречаемся в конце дня, я рассказываю ему о них, если это все еще кстати или мучает меня, но чаще мысленно сокращаю количество важных событий, избавляя мужа от банальностей, ну или от того, что он, как мне кажется, таковыми посчитает.

Есть еще сексуальная жизнь Декса и Рэйчел, о которой я узнала по чистой случайности. Разговор этот завязался, когда недавно Рэйчел призналась, что уже больше года они пытаются зачать третьего ребенка. Это само по себе причинило мне боль, так как Ник давно уже категорически отказался от третьего ребенка, и хотя в целом я с ним согласна, случается, тоскую по чему-то большему, чем семья с двумя детьми, мальчиком и девочкой.

Короче, я спросила у Рэйчел, много ли усилий они к этому прилагают или просто пытаются так, мимоходом. Я ожидала, что она пустится в рассказ о типичных неромантичных стратегиях и методиках, к которым прибегают пары, пытающиеся родить ребенка. Комплекты для определения овуляции, термометры, совокупления по расписания. Но она ответила:

— Ну, ничего особенного мы не делаем... Но, знаешь, мы занимаемся сексом три-четыре раза в неделю — и безуспешно... Я знаю, год попыток — это не так уж долго, но с девочками все получилось сразу же...

— Три-четыре раза в неделю, а когда у тебя овуляция? — уточнила я.

— Ну, я вообще-то не знаю точно, когда у меня бывает овуляция. Поэтому мы просто занимаемся сексом четыре раза в неделю, знаешь... постоянно, — добавила она, издав нервный смешок, указавший, что она стесняется обсуждать свою сексуальную жизнь.

— Постоянно? — повторила я, вспомнив старую японскую притчу: если молодожены в течение первого года их совместной жизни будут класть в кувшин фасолину каждый раз после занятий любовью, а затем вынимать одну всякий раз, когда будут заниматься любовью впоследствии, они никогда не опустошат этот кувшин.

— Да. А что? Нам надо заниматься этим... меньше? — спросила она. — Может, приберегать для наиболее подходящих дней моего цикла? Не в этом ли проблема?

Я не могла скрыть своего удивления.

— Вы занимаетесь сексом четыре раза в неделю? То есть через день?

— Ну... да, — сказала она, внезапно превращаясь в прежнюю девушку, которую я так старательно извлекала из ее скорлупы, когда она только вышла замуж за моего брата, надеясь, что когда-нибудь мы станем как сестры, которых у нас не было. — А что? — спросила она. — А как... часто это у вас с Ником?

Я заколебалась, затем едва не сказала правду: мы занимаемся сексом три-четыре раза в месяц, если вообще занимаемся, но вмешалось элементарное чувство гордости, а может, и некоторого соперничества.

— Ну, не знаю. Может, раз или два в неделю, — заявила я, чувствуя себя абсолютно неполноценной, наподобие тех старых замужних женщин, о которых читала в журналах и уж никогда не думала, что могу в них превратиться.

Рэйчел кивнула и продолжила сетования по поводу своей истощающейся фертильности, а также поинтересовалась моим мнением, не разочаруется ли Декс, если у него никогда не будет сына. Можно подумать, она поняла, что я лгу, и, желая приободрить меня, привлекла внимание к своим тревогам. Позднее я подняла этот вопрос в разговоре с Эйприл, которая пригасила мои страхи, вероятно, как и свои собственные.

— Четыре раза в неделю? — чуть не закричала она, словно я сказала, что они мастурбируют в церкви. Или занимаются групповым сексом с соседями сверху. — Она лжет.

— Не думаю, — возразила я.

— Даже не сомневайся. О сексе в браке лгут все. Я как-то читала, что это самая недостоверная статистика, так как никто не говорит правды, даже в анонимных анкетах...

— Я не думаю, что она лжет, — повторила я, испытывая облегчение от мысли, что я не одна такая.

И я почти совсем успокаиваюсь, когда Кейт, которая любит секс сильнее, чем большинство достигших половой зрелости подростков, привела свои аргументы.

— Рэйчел всегда желает угодить. И пожертвовать собой, — сказала Кейт, приводя примеры подобного поведения: когда мы, еще не обзаведясь детьми, ездили на отдых девичником, она всегда брала себе самую маленькую комнату и поступалась своим мнением при выборе блюда на ужин. — Я так и вижу, как она жертвует собой, даже если и не хочет. С другой стороны... твой брат такой страстный.

— Хватит. Остановись, — говорю я, выдавая свою стандартную реплику, когда мои подруги начинают распространяться о том, какой страстный у меня брат. Я слышу это всю жизнь, по крайней мере со школы, когда у него появились поклонницы. Тогда мне даже пришлось отделаться от нескольких подруг: я подозревала, что они нагло использовали меня, чтобы добраться до него.

Я изложила Кейт свою теорию, что внешний вид мало влияет на влечение к супругу. Я считаю Ника красивым, но по большей части этого недостаточно, чтобы преодолеть мою пресловутую усталость. Люди могут влюбиться друг в друга из-за внешности или влечения, но в конечном счете эти вещи не так много значат.

Во всяком случае, я размышляю над всем этим, когда в гостиной наконец-то появляется Ник, здоровается со всеми и извиняется за опоздание.

— Ничего страшного, — первой отвечает моя мать, как будто бы это ей полагается извинять моего мужа.