Офицер. Слово чести - Владимир Поселягин

Мои парни отреагировали мгновенно, в их руках появилось по револьверу. Не «наганы». У одного старый «смит и вессон», похоже офицерский, раньше они стояли на вооружении в Российской армии – тот, что четыре линии, у другого что-то английское.

Обыск явный учинять не стали, жандармы ко мне направились, пока солдаты сосредоточились по двору. Некоторые косились на ящики под навесом. Там же пролётка стояла. Лошади обитали на конюшне. Вообще, это подворье на окраине Калиша было довольно зажиточным, не знаю, как мои помощники уговорили хозяина взять их на постой, но семью, что тут жила, я почти и не видел. Хозяин – лавочник, на работе постоянно пропадал, хозяйка по дому, детишек четверо, старший в гимназии учится. Калиш – город крупный, по последнему подсчёту больше шестидесяти тысяч жителей. И вот тут мы такие смирные и спокойные постояльцы, детишек вон развлекали тренировками, и вдруг такие нежданные гости. Правильно говорят, что они хуже татарина.

– Чем обязан, господа? – с прохладцей в голосе поинтересовался я, знаком веля помощникам убрать оружие.

При этом постучал ложечкой по скорлупе и, разбив яйцо, принялся его чистить. Сам. Егор пытался всё сделать, но для меня это вроде как ритуал, традиция, перенесённая ещё из прошлого мира. А вообще мои помощники смотрели на меня и дивились, видя огромную разницу между мной и обычным офицерским составом. Мало того что усов нет, на что мне многие указывали, почти прямым текстом говорили, мол, позорю честь офицера. Идиоты. Ну, и спеси по факту у меня просто нет, я всегда сужу о людях по их делам, будь он хоть крестьянин. Для других офицеров это чернь, уровень животного, а я к нему обращусь с уважением и по имени-отчеству. Думаете, отчего мастера довольно высокой квалификации, что работали у меня на заводе, меня полюбили? А потому как я их всех знал в лицо, именовал по имени-отчеству и не брезговал здороваться за руку. В том же нашем полку особо офицеры служить не желали, всё бы им при штабе груши околачивать, при этом за дежурства и надбавки к зарплате с охоткой брали, а если не выдавали – за прогул, например, – скандалы устраивали с угрозами. М-да, вырождаются дворяне…

Заметно, что я произвёл на обоих казаков хорошее впечатление, да и видели они, как я себя вёл на заводе и как там ко мне относились. Пока мы на эту тему не говорили, но отношение ко мне было как к любимому чаду. Раз наставники, так, значит, наставники во всём. Меня ещё верховой езде учить планировали и стрелять с седла.

– Господин поручик, – обратился ко мне один из жандармов. Из этих троих я только одного знал, что навещал меня в больнице. – Потрудитесь объяснить, как вы оказались за границей?

– Вы меня удивляете, господа. Не знал, что с обучением в Корпусе жандармов всё так плохо. Однако я могу объяснить. Всё довольно просто, покупаете билет, проходите пограничный контроль, и судно направляется в другое государство. Если потребуется, обязательно воспользуйтесь.

– Шутить изволите, поручик?

– Каковы вопросы, таковы и ответы, господин штабс-ротмистр, – спокойно пояснил я и доел яйцо, посыпав его предварительно солью. Намазывая на тосты деревенское масло, продолжил: – Кстати, прошу к столу. Я ведь не только достаточно умный человек, но и, как вы заметили, гостеприимный. Видимо, вас интересует не как я отправился за границу, а почему?

– Это тоже, – кивнул жандарм, устраиваясь за столом и наблюдая, как Егор наливает ему чаю.

– Егор, принеси мою походную сумку, она под кроватью. Вроде туда закинул.

Тот громогласно, по-уставному, подтвердил приказ и, налив чай остальным офицерам, которые тоже не отказались от приглашения, а стаканы одолжила хозяйка дома, скрылся в моей спальне. Я же продолжил:

– Причина моего желания посетить Францию в том, что я мечтал приобрести там квартиру, что и сделал. Копии документов о покупке имею при себе. Если вы владеете французским, то можете изучить их. Я понимаю, что нарушил некоторые правила, не отпросился у командира полка, ведь без его ведома не положено, но у меня были веские причины. Он находился далеко. К тому же я накупил подарков для половины офицеров штаба, включая самого полковника, и не думаю, что меня накажут. Возвращался я через Германию и посетил Берлин. Скоро война с Германией начнётся, я уверен, гибель эрцгерцога это подтверждает, и наши войска дойдут до Берлина. Но кто первым там побывает из русских офицеров? Так я вам отвечу. Я буду первым. Точнее, был.

Сумку мне уже принесли, я достал фотографии, сделанные в Берлине, и показал их жандармам, где я с заносчивым видом гляжу в объектив фотоаппарата. Ну, и французские снимки показал, да и документы на квартиру. Один из офицеров знал французский, двое других немецким владели, возможно именно поэтому на границе службу и несли. Знавший французский подтвердил, что, действительно, приобретена жилплощадь на моё имя – русского дворянина Волкова. Тут поручик, что меня в больнице навещал, внезапно захохотал, разглядывая одну из почти четырех десятков моих фотографий, и показал остальным. Послышались смешки. Осмотрев её, штабс-ротмистр большими глазами посмотрел на меня:

– Как?!

На фото я стоял в форме российского офицера, Бранденбургские ворота за спиной, не спутаешь. Однако привлекало внимание не это, а то что я держу в руках табельное оружие, направив его на двух горожан, которые от усердия даже на цыпочки встали, подняв руки, так им хочется сдаться в плен. Да, реакция вполне ожидаема. Такое же фото я и родителям отправил.

– Ой, я вас умоляю, по пять марок каждому горожанину, и те согласились подыграть. Фотографа нанял, обычная услуга, и он катался со мной по городу. А идея изобразить эту сцену мне случайно в голову пришла. Самому понравилось.

– Интересный вы человек, господин поручик. Не расскажете, как получили повышение в звании и даже награду? Как я вижу, шашка у вас с «клюквой».

Офицерская ременная система с кобурой и с шашкой висела на стене дома, метрах в двух от нас.

– Это наградное оружие, аннинское, – добавил я. – В столице, когда стреляли в великих князей, о чём вы, конечно же, знаете, ведь все газеты об этом писали, я случайно услышал выстрелы и побежал к стрелку. Он в меня стрелял, я в него – он промахнулся, а я попал. Вот, кстати, полюбопытствуйте. Столичная пресса.

Я достал экземпляр газеты с интервью у дворца и своим фото и передал штабс-ротмистру, и тот с удивлением их изучил. Похоже, это издание до них не дошло, только известия о нападениях на высокопоставленных лиц. Далеко всё же полк от столицы, долго газеты идут. Хотя это странно, времени, казалось бы, достаточно прошло. Но не похоже, чтобы жандармы играли, они действительно были удивлены. Ну, а я лишь улыбался, поглядывая на них и попивая чай. В общем, подозрение из их глаз ушло, и теперь на приказ по их линии проверить меня они могут отчитаться со спокойной душой, всё же иначе не напечатали бы это интервью, да и император лично во дворце награждал, а это кое-что да значило.

Я рассказал, как Данциг посетил и поиграл там в карты с германским банкиром, как выиграл крупную сумму, что завод приобрёл с квартирой в столице, получив на то разрешение государя, ну и показал товар, выпускаемый этим заводом. Изучая каску, штабс-ротмистр удивлённо поднял брови и вслух озвучил клеймо с внутренней стороны: