Кофе готов, милорд - Александра Логинова

несколько дней, с другой… А не провести ли нам тест-драв прямо сейчас?

– А вы проходите, тётка Марта, не тушуйтесь, – широко улыбнулась я. – Жарят, а как иначе? Такую свежую свинину Берта наша раздобыла, что пальчики оближешь. Отведайте с нами, не откажите, по-соседски посидим.

Анри уже несколько дней демонстративно жарил шашлык на открытом мангале во дворе нашего убежища. Как только пришло решение войти в местную сферу общепита, я сразу начала продумывать стратегию. А что тут думать? Самое приятное, что есть в нашем мире – это запах свежеприготовленного шашлыка и свежего молотого кофе. Так как готовить кофе мы больше не имеем возможности, остался последний и самый верный вариант.

– Мала ты еще по-соседски сидеть, хозяйку зови, – небрежно скинула теплый платок баба, плюхаясь за ближайший стол. – На кой клят вам столов-то столько?

– Сейчас позову, у неё все и выспросите, – развернулась я к кухне.

Догнавшая меня Мира выразительно покосилась на гостью, прошептав, что та ничего не заплатит. Ничего, ничего, если ей понравится, то платой станет болтливый язык нашей шаберки.

Дисциплинированно доложив поварихе о гостье и отправив её на встречу, мы перехватили у Анри пару шпажек с истекающим соком шашлыком, быстро настрогали овощи, доложили хлеб и маринованный лук. Сообразительная служанка присовокупила бутылочку земляничного ликера. Сомнительно, конечно, но путь будет.

– Ой, а подносы-то какие, прямо как в тавернах столичных. Неужто в доме графском так еду подают, а, Берта?

– Подают, да еще колпаком серебряным сверху накрывают, чтобы не остыло. Попробуй, как шашлык сегодня удался, Мартушка, – нахваливала мясо кухарка, собственноручно наливая стопочку одуряюще ароматного алкоголя.

– Ох, ну прямо по-королевски! Чай последний раз такую нежность ела в день Благоденствия. А чой-то вы тут задумали? Никак кухню свою открыть? – мысли бабы потекли в правильном направлении.

– Да вот, думаю, что пропадать умениям? Мы, конечно, не заграничные повара, но тоже не скалкой деланы, знаем толк в хорошем обеде. Вот и покумекала с внучками-племяшами как энто сообразить, что б и другим радость, и нам ярки на жизнь. А что? Дармоедов у меня пруд пруди, пусть девки хоть готовить научатся.

– Это правильно, правильно, – одобрила соседка. – Молодежь в ежовых рукавицах держать надобно, что б не бедокурила, особенно чужую. А так хоть при деле будут, не до сеновалов станет.

– Так что через недельку забегай на сырники да на пироги, попотчуем от души да со скидкой. По-соседски, – проигнорировала сеновальный выпад Берта, глядя как собеседница старательно собирает куском хлеба мясной сок.

Убравшись восвояси, довольная соседка хлопнула дверью, а я оценила рекламную акцию на твердую четверку. Наскоро перекусив шашлыком, мы разбрелись по своим рабочим местами: Мира – шить подушки на табуретки, Берта – думать над меню, я – сверять количество привезенной посуды с накладной. Мнущийся у дверей доставщик с тоской вдыхал мясное амбре, поторапливая меня невнятным ворчанием – день близился к обеду, курьер нервничал.

– Надо бы над светильниками помороковать, поярче их сделать, – спешащий в дом Ясень аккуратно отодвинул меня с прохода. – Вывеску посмотри.

Вывеска была выше всяких похвал. Деревянные буквы, выкрашенные в ало-золотой расцветке, сообщали, что отныне в этом доме функционирует ресторация «Голубь мира». Мы долго спорили о форме заведения: ресторан – слишком шикарно, кабак – привлечет сомнительных личностей, таверна и трактир – не оказываем гостиничные услуги, бар и паб – крепче глинтвейна ничего подавать не планируем. От предложенного мной «кафе», не знакомого в этом мире, все отказались сразу – проще сменить центральную гласную на «о» и на следующий день ждать террористов. И были правы, черт побери.

Был еще вариант столовой, но предварительно мы сделали стратегическую вылазку в единственное похожее заведение в городе, гордо носящее звание ресторана первого класса. Пропитый метрдотель ткнул пальцем в угловой стол с грязной скатертью, над которой кружили мухи, развязанного вида официантка принесла выщербленные кружки, похлебка отдавала болотной тиной… В общем, не стоит себя принижать.

Открытой оставалась проблема с количеством работников, которую никто не желал признавать.

– Да чего там справляться, голубушка? Десяток человек накормить по заранее известному меню – раз плюнуть! Да и вы рядом крутитесь, чай поможете.

– Но, Берта, – я ощущала легкую беспомощность и никак не могла подобрать аргументов. – Кто-то должен принимать заказы, разносить еду, мыть посуду, а еще есть обязанности управляющего, подсобных рабочих…

– Глупости всё это. За стойкой Ясеня поставим, мне Мирка помогать будет, к людям мужиков отправим, а по хозяйству Яким подсобит. Знай, управляй нами, ваша светлость, да не грей голову пустяками.

– Ну уж нет, – пришел мой черед сопротивляться. – За стойку сама встану, не велика проблема. Допустим, официантом может быть и Феликс, соглашусь. Но Анри-то у мангала останется как минимум на ближайшие две недели, пока люди не привыкнут. И даже с таким распределением нам нужна будет минимум еще пара человек для тебя на кухню.

– Сначала откроемся, а потом поглядим, кто потребуется, а с кем и погодить можно.

На этом обсуждение заглохло. Ну и ладно, сама потом к этому придет.

Меня не покидало ощущение дешевизны и сердитости, присущей нашему начинанию. С одной стороны, на это и был расчет – основной поток клиентов будет идти из населения среднего достатка, где ценится сытность и дешевизна еды, а красота заведения и приятность обслуживания только настораживают. С другой стороны, мне, как бизнес-леди современности, прекрасно известно, какое значение имеет своя «фишка» в сфере общепита и как дорого встанет её отсутствие. Именно поэтому я несколько дней подряд мастерила светильники, засовывая свои холодные искры в баночки и украшая их тоненькой бичевкой и бумагой. Получился эдакий стиль лофт, как нельзя кстати подходящй нашему незатейливому интерьеру.

Не отрицаю, мне самой будет уныло работать в окружении голых стен и простых столов, а потому считаю необходимым начать маленькие диверсии в сторону эстетики. Ну, на правах графини.

***

– Ты скажи сразу, мы ей надоели или наша светлость и впрямь на кухне угорела? – постная физиономия конюха раздражала Ясеня до колик, но вслух сердиться на друга – последнее дело.

– Собирай давай, – хмыкнул он, сунув в мешок симпатичную еловую ветку. – Приказы не обсуждаются.

– Эк тебя вымуштровали в Холопской тюрьме, – ехидство отдалось тяжестью в груди доверенного лица графини. – И слово против сказать боишься.

– Не боюсь. Но пока все её задумки на