Самая старшая - Полина Белова

Мальчишки были так счастливы вырваться на волю, что к приюту на Садовой не шли, а подскакивали, как кузнечики. Я им ещё по одному ушку дала, что тоже поспособствовало детскому счастью. Сашка, который в этот раз, естественно, хворост не получил, неожиданно стал в глазах братьев героем. Ещё бы! Он такую вкуснотищу не ест, отказывается, потому, что уже взрослый. Добрые душонки даже пытались поделиться с ним кусочками своих «ушек». Братец, конечно, мужественно отказался, чем завоевал ещё больше уважения. Я не стала сбивать с Сашки «корону» и сообщать младшим, что их герой уже слопал в два раза больше. Пусть…

Снаружи детский приют на Садовой выглядел как обычное зажиточное городское подворье: двухэтажный дом, крепкие высокие ворота, в них - калитка.

Я оставила мальчиков ждать на улице, а сама повернула тяжёлую железную ручку калитки и беспрепятственно вошла во двор. Никого…

Огляделась. Вот, значит, где сейчас обитают младшие Кузнецовы…

Безликая потрёпанная тряпичная кукла, забытая на деревянной лавке, облезлая поломанная лошадка-качалка на крыльце…

Чувствовала вину перед детьми за то, что прошло уже почти два месяца, а я сегодня впервые выбралась к ним. Волновалась. Как они здесь? Как встретят меня?

Тщательно обтёрла ботинки о соломенный плетённый коврик перед дверью. Постучала. Не получив ответа, немного подождала и вошла. Оказалась в больших холодных сенях. Сквозь два узких окошка, между которыми и над которыми, на гвоздях висели мешки и мешочки, плетёные короба и сумки, щедро лился дневной свет. По эту же сторону помещения, внизу, вверху и по углам, стояли или висели деревянные полки с самым разнообразнейшим наполнением: горшки, плошки, деревяшки, игрушки, кули и прочее, прочее, прочее...

А по другую сторону - по всей стене рядами наискосок были вбиты большущие гвозди. На них, как на крючках, висели детские тулупчики, пальто и куртки. Я заметила, что трое взрослых повесили свои вещи ближе к той двери, что вела на улицу. Пристроила там и своё пальто.

На полу, у стены с верхней одеждой аккуратно рядочком стояли детские ботиночки и сапожки разных размеров. Подумав немного, я тоже сняла обувь и пристроила её в ряд.

Пустой короб из-под «заячьих ушек», которые подарила мастеру из портняжной мастерской, оставила в сенях. Я рассчитываю забрать оба короба, с пустыми блюдами в них, вечером, когда верну детей в приют. Не таскать же их с собой весь праздник!

Подхватила плетёнку с оставшимся хворостом и, сдерживая волнение, в очередной раз постучала. В этот раз из-за двери услышала приглашение войти.

Вокруг большого овального стола на высоких табуретах плотно друг к другу сидели лысые дети. Почему-то причёска под ноль бросилось в глаза в первую очередь. У Наденьки была такая коса… В центре стола стоял пузатый самовар. Дети пили чай из одинаковых глиняных кружек. Каждый держал в руке кусочек сахара.

У противоположной от двери стены, прямо на полу в четырёх невысоких прямоугольных плетёных корзинах тихонько сидели или лежали самые маленькие воспитанники. «Бедные дети! Эти плетёнки похожи на лежаки для собак» - невольно сравнила я.

Мальчики и девочки за столом - все были в одинаковых одеждах. На первый взгляд, они отличались друг от друга только возрастом. На детях были коричневые рубахи с завязками у ворота и вязанные из грубой грязно-серой шерсти безрукавки.

Я сразу выхватила глазами свою четвёрку и улыбнулась им. Малыши смотрели настороженно, но с невероятной надеждой и верой. От этих взглядов душа перевернулась. «А вдруг крохи подумали, что я пришла их забрать? Может, только зря их растревожу?» - испугалась я.

Потом спохватилась и обратилась к одной из трёх женщин, которая выглядела наиболее представительно и, судя по одежде, была здесь главной.

- Здравствуйте! Я Кузнецова Мария. Самая старшая. То есть, есть ещё сестра, Дарья. Она уже замужем и её муж - наш опекун. Я - самая старшая из детей, – заговорила я, путаясь и позабыв, от волнения, заготовленную речь, Чтобы сразу объяснить младшим зачем я пришла, добавила, - Я прошу отпустить мою сестру Кузнецову Надежду и братьев Максима, Никиту и Михаила со мной на прогулку, до вечера. Хочу сводить детей в храм Богини Судьбы.

- Мы сегодня водили туда на проверку двоих воспитанников... - задумчиво произнесла женщина.

Она чуть наморщила лоб, видимо, решая удовлетворять ли ей мою просьбу, и, похоже, сомневаясь в положительном ответе. Я поторопилась склонить чашу весов в свою сторону – достала из короба блюдо с заячьими ушками.

-  Это вот гостинец всем. Называется - заячьи ушки. Пожалуйста, угощайтесь! – поставила хворост рядом с самоваром и отступила. – Я короб и блюдо заберу потом, когда детей приведу обратно. Хорошо?!

- Хорошо, - эхом ответила женщина, неожиданно для себя одновременно соглашаясь отпустить воспитанников.

Дети с любопытством рассматривали лакомство и нетерпеливо посматривали на старших. Представительная дама - кто там она, возможно, директриса - кивнула, разрешая брать угощение. Получив отмашку, детские ручонки живо потянулись к ушкам. Многие, например, Наденька, тянулись сразу двумя руками. Комнату заполнил тихий хруст, мордашки покрылись белой пудрой.

Эти робкие детские улыбки…

Честное слово, хотя в портняжной мастерской в обмен на подарок я буду получать лоскуты, а здесь имею только едва заметные улыбки малышей, в приюте угощать всех заячьими ушками оказалось намного приятнее и волнующе, до слёз.

Вскоре, мы вдесятером весело и шумно шли к центральной городской площади, само собой, придерживаясь правой стороны улицы. От приюта до неё было сравнительно недалеко, но, чем ближе мы подходили, тем больше становилось людей и повозок. Нам пришлось разделиться на пары. Я, конечно, ухватила за руку Мишутку, как самого маленького.

- Саша! Ты повыше, поэтому выглядывай Таню и Лизу! Они должны быть возле участка. И все тоже смотрите! - попросила я. Не ожидала, что будет столько людей!  .

Малыши по дороге успели поделиться с нами своими новостями. Оказывается, подаренные магами, лошадка и мячик сделали их приютскими олигархами. За право поиграть, подержать, потрогать эти детские сокровища моя малышня многое выторговывала у своих ровесников: еду, услуги, обещания на будущее. Я в первый момент головой покачала неодобрительно и хотела выговорить детям, но потом, подумала и промолчала – они тоже выживали и приспосабливались к жизни на новом месте, как могли.

Уже Мишенька, когда мы шли вдвоём с ним, рассказал мне, что на днях случилось большое горе – его лошадка была похищена или утеряна. Само собой, до сих пор не найдена. Когда Мишутка, говорил мне об этом, в его больших печальных глазах стояли слёзы, тоненькие бровки сложились домиком, и я, не выдержала, пообещала ему новую лошадку. Вот, кто меня за язык тянул?

- Ура! – завизжал мой самый младший братик, и передал моё обещание по цепочке всем остальным приютским Кузнецовым.

Дети были счастливы. Больше ничего не омрачало наш поход на праздник. Только мне добавилась ещё одна головная боль с этой лошадью.