Самая старшая - Полина Белова

Я хмыкнула: «Ну прямо дворец».

- Таня! Здесь тепло! – продолжала восторгаться Лиза.

- Ты и в магическую лавку успела сбегать? – удивилась Таня, торопясь войти в дом. – Зря ты так потратилась. Скоро лето.

«А мне сегодня было холодно», - подумала я, а вслух произнесла:

- Ничего, заработаем ещё!

Эх! Не подумала я… Нужно было первым делом дорожку к отхожему месту вымостить! Теперь вдруг захотелось, а рядом - сёстры! Как мне пройти через весь двор, чтобы они не заметили, что мои ботинки остаются абсолютно чистыми? А никак!

Делать нечего… Пришлось настроиться, почувствовать волшебное тепло в солнечном сплетении и представить, будто тянутся оттуда вниз невидимые ласковые лучи… Прикоснуться этими магическими нитями к земле, а потом, спокойно и строго приказать, как учитель ребёнку, чтобы она вела себя со мной так, как со всеми. И… Идти к небольшому деревянному строению в самом дальнем углу двора, волоча за собой тяжелеющие с каждым шагом ботинки.

К приходу брата мы с сёстрами много чего сделать успели: притащили из сарая стол, лавки, плиту и всю домашнюю утварь, которую нашли: несколько чугунков, сковороду, мотовку, ложки, ножи, разделочную доску, сито, вёдра, лохань, корыто, ночвы, кувшины, ковши и много всего прочего по мелочи.

Всю нехитрую мебель и плиту, прежде, чем заносить в дом, мыли во дворе. Девочки несчётное количество раз ходили к колодцу, приносили воду. Грязи во дворе развели столько, что в ней можно было утонуть, как в болоте. И мои настилы не спасали! И солнце начало клониться к горизонту, его приятное весеннее тепло исчезло и совсем ничего не подсушивало. От такой мокрой работы, мы с девочками замёрзли прилично, потому, что, не только наши руки постоянно погружались в ледяную воду, но и ноги мы, все трое, промочили и одежду кое-где не уберегли. 

Когда Лиза стала заметно стучать зубами, мы посоветовались и решили всё мелкое мыть в доме, в тепле. Не хватало ещё простыть!

Я с неудовольствием смотрела, как чистая, пахнущая деревом большая комната, превращается в филиал сарая. Куча грязного хлама на полу росла и вскоре заняла всё свободное пространство.

Город медленно окутывали сумерки.

Лиза и Таня занялись мытьём и стиркой в доме, а я, пока ещё было видно, продолжила работать на улице. Даже через закрытые двери услышала, как сёстры сокрушалась, что все полавочники и скатерть превратились в никуда не годное тряпьё.

- Надо было их тоже в дом Афанасия забрать! – чуть не плакали девочки.

Я почувствовала вину. Кто же спорит? Надо было. Надо было нам самим, а правильнее сказать - мне, всё наше небогатое имущество собирать и сохранять. Теперь не стонали бы, что того нет, пропало, а это испортилось. Я зашла в дом.

- Лиза, ты говорила, что от старой рыбацкой сетки, кроме большого куска, осталось несколько маленьких кусочков, которые непонятно куда деть, да?

- Да. Я их прихватила.

- Вооот… Сейчас постираете всё тряпьё, высушим его, и ты сделаешь из того, что похуже, пару половичков: в сени и на крыльцо - ноги с улицы вытирать, - предложила я. – А с тем, что получше, Таня начнёт работать. Она у нас, если сможет научиться, то будет плести коврики на продажу.

Танюшка даже подобралась вся, будто засветилась изнутри, от предвкушения. Лиза тоже выглядела довольной и гордой: Тане ещё научиться надо, а она уже умеет и даже продала один! Настроение у нас всех снова стало приподнятым. Работать продолжили так, будто отдохнули.

На улице наступил вечер. У лавки напротив зажегся уличный фонарь, который немного освещал и наш двор. А вот в дом, через три небольших окна большой комнаты, что выходили на улицу, этого света попадало маловато и нам с девочками пришлось зажечь наш единственный комнатный фонарик. Он представлял собой небольшую, прозрачную, скорее всего, что слюдяную, коробочку с тонким железным каркасом и дверкой. Внутри находился магический шарик, который поворотом маленькой железной ручки у основания, наливался огнём, распространяя тусклый свет, как лампочка слабой мощности.

Я нашла в сарае и натянула верёвки для сушки белья во дворе, и забрала у девочек постиранное, чтобы прополоскать и развесить. Ох! Вот, когда я пожалела, что река далеко от нас. Из колодца воды не наносишься, когда такая большая стирка.

«Надо бы свой колодец во дворе выкопать» - пришло мне в голову, когда я возвращалась домой с полными вёдрами воды, которые оттягивали мне руки до земли. Хотя… У колодца мне понравилось. Я там все городские новости узнала всего за несколько минут, будто телевизор послушала: и что маг в этом году только один выявился – седьмой ребёнок в семье бондаря, и что, пока его жена обливалась слезами и причитала за сыном на всю улицу, как за покойником, бондарь в трактире чуть ли не насмерть упился от радости, и что он разбазарил на угощение для друзей и тамошних выпивох едва ли не треть откупных. А ещё женщины судачили, что маги очень удивились тому, что у одарённого мальчика определилась магия воды, они откуда-то были уверены, что у ребёнка должен быть воздушный дар. Впервые в истории города одного ребёнка провели через магическую проверку дважды. 

Я немного разволновалась после полученной информации. Как теперь поведут себя маги? Будут ли искать воздушного мага?

Даже решила было больше не пользоваться магией. Но… Отмела своё решение, как нерациональное, уже через пять минут. «Можно, если осторожно», - договорилась я сама с собой, помогая воздухом нести вёдра.

Я поймала себя на том, что теперь, чем бы я ни занималась, мне хотелось, прямо зудело, попробовать помочь себе волшебным способом. Очень, очень, понравилось делать всё вместе с магией!

Я её даже пыталась пристроить к полосканию, но не смогла придумать как. Пришлось старым проверенным способом самой трепать вещи в корыте, на крыльце. Зато, когда за развешанными тряпками и в сумерках, меня стало не разглядеть со стороны дома и улицы, я быстренько с помощью магии доделала ответвление настила из досок в сторону отхожего места.  

Когда пришёл Саша, родительский короб, который служил чем-то вроде деревянной кровати, мы почистили и вымыли, поставив на попа прямо на новом настиле возле крыльца, перекрыв проход и окончательно сделав наш двор непроходимым. Ничего, я на ночь уже плохое ведро в углу сеней поставила, а до завтра земля просохнет немного.

Последнюю боковицу Лиза драила уже на весу. Короб занесли в дом и поставили в спальню для девочек. Он занял ровно её половину.

На ужин Танюша на отмытой плите сварила кашу. Мы с девочками ели устало и молча, но довольные собой и домом, а Саша, не умолкая, восторгался теплом в комнатах. В мастерской он не привык к такой роскоши. Там был один нагреватель на всю огромную пошивочную, где спали подмастерья и ученики.

Перед сном брат ещё успел прибить в сенях полки, и вбил гвозди, вместо крючков, для верхней одежды. Девочки расставили по отдраенным лавкам посуду и утварь, которая была уже чистой. Всё не почищенное и не помытое отставили на полу - до завтра.