Навия. Проклятие - Елена Булганова

Отогнув полог, в палатку наполовину просунулся Дятлов.

– Пришел пожелать спокойной ночи, Данка, – сообщил он. – Похоже, увидимся снова на этой же поляне.

– В смысле? А в Навии?

– Вил говорит, что при переходе мы не проснемся. Сукр откроет проход и разбудит меня, а тебя я просто перенесу на руках и уложу на прежнее место. Не застегивайся изнутри, а то резать придется.

– Ну мы так не договаривались, я хочу осмотреться, – закапризничала я, не слишком настойчиво, впрочем.

– А чего там смотреть, темень, да и все. Потом отправимся в дневное время и все увидим. Ну, если со мной облома не выйдет, конечно.

Я сочувственно вздохнула: тут уж результат непредсказуем и не от Сашки зависит. Будем надеяться, что дятловские деды и бабки рук в крови не испачкали.

– Ну, до встречи, – Сашка таки дополз до меня, поцеловал. Ох, слишком страстно. Прошептал, обдавая теплым дыханием мои губы: – Кто бы знал, как мне хочется заснуть тут с тобой, а не с Вилом, хотя он, конечно же, отличный парень. А может, позволишь? Все равно после этих таблеточек я сразу отключусь и твоих, э-э-э, трансформаций не замечу даже.

– Нет, нельзя, – запротестовала я. – И потом, Вилли должен видеть момент перехода, чтобы послать за нами сукра.

– О-па, меня ждет незабываемая ночь, – пригорюнился Сашка. – Я буду спать, а Вил – сидеть рядом и не сводить с меня взгляда!

– Зато точно выясним, храпишь ты или нет. Все, спокойной ночи!

Едва Дятлов покинул палатку, я достала изумрудную лепешку и закинула в рот. Навия, нам предстоит новая встреча!

…Могла бы и догадаться, что во сне я увижу дочь. Мы сидели в заросшей травой глубокой ложбинке, и головки цветов путались в наших волосах. В Блишеме полно таких мест: кажется, ты где-то в глухом лесу, а на самом деле – всего в десятке метров от стен дворца. Наверно, мы с ней уже сходили на обязательную прогулку в Брит, и подол ее серебристого невесомого платьица полон подарков от тамошних обитателей.

Вокруг вовсю суетятся в траве малышки-неглядки, собирают для нас угощение на листьях лопуха, несут из своих норок пирожки размером с мой ноготь, с обязательно запеченной внутри ягодкой, орехи в плетенных из травы корзиночках, а лепешки размером с сердцевину ромашки тащат стопками на головах. Параклея взамен собирается щедро поделиться с ними подарками: фруктами, кремовыми пирожными и набором деревянных человечков как раз в рост неглядок. Человечки одеты с ног до головы, у них изящные прически из настоящих волос и важные лица.

Я рассказываю дочери о своем отце и старшем брате. Как кормила с рук карпов в прудике возле нашего дома и так увлеклась, что свалилась в воду. Выбежавший Тур вытащил меня и повесил за лямки сарафана на сук старой яблони. Не из вредности, а просто не знал, как еще меня просушить. А потом забыл обо мне, убежал с мальчишками, и я провисела так пару часов. Свалилась – не выдержала ветка – в сумерках прямо на вошедшего во двор отца.

Параклея ахает, смеется, а потом спрашивает: «А где они сейчас, твой отец и дядя Тур? Почему я с ними не знакома?»

Я теряюсь. Как объяснить ребенку, ничего не знающему о смерти, что их больше нет в живых? Старость, болезни, убийства – в нашем мире эти страшные слова почти не звучат.

«Они остались в другом мире, родная. В том, из которого я пришла, ты ведь об этом знаешь». – «Но разве нельзя попросить папу, чтобы он пригласил их сюда? Пусть живут с нами во дворце. У всех детей есть бабушки и дедушки, а у меня – только вы с папочкой…»

– Дана, Данка, просыпайся скорее!

Я вздрогнула, выпадая из своего прекрасного сна. Рывком села, покрутила головой. Так, я все еще в палатке, полог распахнут. Край елового леса, который я могу отсюда видеть, уже не черный, а темно-зеленый, значит, дело к утру. Но как же так?

– Что случилось? – хриплым со сна голосом вскрикнула я и на всякий случай ощупала лицо и руки. – Ничего не вышло?

Сашка, не отвечая, возился в углу палатки, нащупал в кармашке фонарик, зажег его, направив зачем-то на себя. Я увидела, что лицо его бело как мел, движения суетливы, рукав синей куртки перепачкан чем-то черным, блестящим…

– Это что, кровь?!

– Дана, послушай меня, – заговорил мой друг быстро, напористо. – Я побывал там, в Навии. Совсем недолго, сукр разбудил меня, уже открыв проход.

– А как же я…

– Погоди, это сейчас не самое главное. Я не знаю, сколько там пробыл, ну еще до палатки шел с другой стороны поляны, от большого камня. А когда заглянул в нее, Вила там не было. Вещи скомканы кучей на самом пороге, будто он с кем-то дрался. Я об эту кучу споткнулся, растянулся на голом брезенте, и вот, – он показал мне ладонь, на которой алели пятна. – Похоже, на него напали, пока меня не было. Ты что-нибудь слышала?

– Нет!

Я выползла из палатки, вскочила на ноги, понеслась по направлению ко второй палатке. Дура, зачем отделилась от них, боялась, понимаете ли, что меня увидят в неподобающем виде!

В палатке было, как Саня и сказал, голое днище, спальные мешки и верхняя одежда комом громоздятся у входа. Почему-то мне подумалось, что не было тут никакой драки. Вилли ранили сразу, как только исчез Сашка, иначе он успел бы выйти, чтобы проверить меня и ждать на воздухе возвращения сукра. Вил упал, а потом кто-то выволок его наружу, он же огромный, вот и вещи все сдвинулись. И он был сильно ранен, потому что кровь везде, даже на вялых травяных стеблях в паре метров от входа в палатку, на которые случайно упал свет моего фонарика.

От ужаса у меня закружилась голова, я бы упала, не подхвати Дятлов меня за талию. Поддерживал, пока я тяжело втягивала в себя воздух, потом осторожно повел куда-то.

– Куда мы?

– К машине. Хочу как можно скорее увезти тебя отсюда.

– Как, а Вилли?!

– Дана, его ищет сукр. Он сам почуял неладное и тут же рванул в чащу. Наверняка взял след. Он найдет хозяина и доставит его, куда надо. В крайнем случае позовет нас на помощь. Но прежде ты должна оказаться дома.

– Давай подождем тут! – взмолилась я. – Может, сукр уже возвращается, но он же не сможет сам сделать перевязку! А бежать до дома сколько, Вил кровью истечет!

Сашка явно был против, но все же уступил. Крепко обняв меня со спины, все время крутил головой по сторонам. Я же напряженно вглядывалась в том направлении, куда, как мне было сказано, убежал сукр. По злой иронии судьбы это была та самая опушка…

– Не понимаю, кто нас мог тут выследить, да и зачем, – в ухо мне совсем тихо проговорил Дятлов.

Я покрылась липким потом: кое-кто знал. От меня.

– Знаешь, я даже рад, что в палатке кровь.

– Что? А, да…

Странно, что о Смертной Тени из нас двоих первым подумал Сашка. То есть о том, что это была не она.

Прошло пять минут, десять, потом полчаса. Ничего не менялось, и это было страшно. Все указывало на то, что здесь побывали всадники, иначе сукр давно бы уже справился и с хозяином вернулся назад. Никто не в силах победить этих адских псов, но даже они не в состоянии противиться внушению всадников или убийственному взгляду всадницы.