Выживут только волшебники - Людмила Клемят

Домой возвращались молча. Кир обдумывал свою догадку, Рада хмурилась каким-то своим мыслям. Наконец, она нарушила молчание.

– Я не могла не принять этот подарок.

– Какой? – Кир не сразу выбрался из своих раздумий. – А, серьги! Ну, ты имеешь право принимать что угодно от кого угодно.

А что он еще мог сказать? Что принимать подарки от посторонних богачей неприлично? Так почем ему вообще знать, что тут прилично, а что – не очень.

– Да нет же! Просто это комплект. Считается, что украшения из одного комплекта, если попадают к разным хозяевам, ослабевают. А еще, что они стремятся воссоединиться. И владелец не должен этому мешать… Эти серьги привезли уже давно, и будь у меня достаточно денег, я должна была бы их выкупить. Заполучить при первой же возможности, понимаешь? И если кто-то предложил их в дар, я не могла отказаться.

– Тебе не обязательно оправдываться и что-то мне объяснять, – буркнул Кир.

Рада вспыхнула и ускорила шаг. Всю остальную дорогу она молчала.

* * *

– Письмо тебе! – объявил Махагрон, когда они вернулись, и протянул пухлый пакет.

Из Сарегона. Это хорошо. Рикс перед отъездом обещал отвечать на все вопросы, и теперь Кир ждал одного – очень важного – ответа.

Рада незаметно проскользнула в свою комнату. Кир поднялся к себе.

Он вскрыл конверт. Сверху лежало письмо от отца: скупые строчки о том, как он рад, что у Кира все в порядке, краткий пересказ последних событий в Марвилле и пожелания успешной работы и серьезных открытий. Кир отложил письмо в сторону. Он еще вернется к нему и перечитает.

На душе скребли кошки. Все-таки зря он так с Радой. Похоже, она и сама была не в восторге от того, что пришлось принять подарок. Но кошки тоже могли подождать.

Кир вчитывался в строчки, написанные мелким, аккуратным почерком Рикса. Не то, не то… Важный вопрос был один. Только Киру почему-то не хотелось, чтобы Рикс знал, что именно его интересует, а потому он добавил к важному вопросу полтора десятка менее важных и, прямо скажем, совсем не важных. И теперь приходилось пробираться между биографиями знаменитых соотечественников, биржевыми ценами, математическими формулами. Кроме прочего он затребовал и биографию Аэрис – все, что удастся найти, с самого детства. Но и эти несколько листков он отложил – к отцовскому письму. Изучит позже.

Вот! Нужный и важный вопрос.

Есть ли какие-то новости насчет похищения и гибели Маты?

И лаконичный ответ.

Нет, смерть наступила от естественных причин. Ничего необычного обнаружено не было. Дело закрыто.

Кир задумался. Конечно, можно убедить себя, что видение, в котором Рикс рассматривает отпечатавшуюся на признании Маты карту, было лишь игрой воображения и к реальности никакого отношения не имеет. Но вероятность этого крайне мала.

Так что либо речь идет о каком-то совсем секретном расследовании, в которое Кира не посвящают, либо Рикс ведет двойную игру. Как бы то ни было, он врал, а следовательно, верить ему – единственному, кто сейчас связывает Кира с родиной, нельзя.

Теперь Аэрис. Ого! Она унаследует одно из самых крупных состояний в Сарегоне… Была болезненным ребенком, и первые три года жизни к ней допускали только врачей… Отец умер рано. Мать коллекционирует редкости. И еще, и еще… Куча разрозненных, мало что значащих фактов. Вплоть до списка статей в студенческом журнале. А вот, например, о том, встречается ли она с кем-нибудь, ни слова!

Кир отложил пакет в сторону. Завтра перечитает внимательно еще раз, а потом сожжет.

Он ворочался и не мог уснуть. Что-то было не так. Какая-то мысль крутилась, но не давала ухватить себя, словно хорошо знакомая формула, которая никак не желала приходить в голову.

Ну конечно! Кир подскочил на кровати. Он задал шестнадцать дурацких вопросов, но получил только пятнадцать ответов.

Кир снова схватил письмо и начал торопливо перебирать ответы, судорожно силясь вспомнить, о чем именно спрашивал Рикса. Разумеется, никаких копий или шпаргалок своего послания он не оставил – секретность, чтоб ее!

Вопрос – ответ, вопрос – ответ, и еще, и еще…

Неужели?! Кир перелистал всё, чтобы убедиться: именно этого ответа нет. Что бы это значило? Пунктуальный и скрупулезный Рикс ошибся и пропустил один вопрос? Или не хотел на него отвечать? И если не хотел, то почему? Вопрос был самым простым, Кир задал его для количества, ну и, пожалуй, из праздного любопытства.

Что стало с тем второкурсником, которого отчислили за взрыв в юго-западном крыле академии?

«Земля, прощай!» Кир взмахнул веткой – и ступа взвилась в небо. Уши заложило. Резкий рывок – на пятнадцать метров вверх – и такая же резкая остановка. Кира хорошенько встряхнуло, но он удержался.

При ближайшем рассмотрении ступа оказалась не сплошь стаканом. Внутри имелся выступ-скамейка с одной стороны и ручка, чтобы держаться, – с другой. В принципе, здесь можно было разместиться не то чтобы с комфортом, но и без особых неудобств: коленки никуда не упирались, места хватало.

Великий интеграл! Он висит в воздухе на высоте пятиэтажного дома! Смотреть вниз совсем не хотелось.

«В добрый путь!» Дернувшись, ступа начала свой неровный полет.

Ветер дул в лицо – хлестко, холодно. Ступа никак не желала двигаться плавно, как ей и положено. Вместо этого она тряслась, подергивалась, сваливалась в воздушные ямы, словно нарочно пытаясь сбросить неопытного пассажира…

Нет, конечно, никакого злого умысла у нее не было. И не могло быть: все-таки это транспортное средство – насквозь волшебное, но ни капельки не живое. Управлять ею, в общем-то, несложно – почти как велосипедом или сигвеем. Только если велосипед и его потомки реагируют на движения тела, то ступа слушается исключительно веления разума. Или души. Или еще чего там.

Уговаривать эту штуку бесполезно, приказывать не только бесполезно, но и опасно – это Кир уже ощутил на собственной шкуре. Зато если ты на все сто процентов уверен, что сейчас она поплывет ровно и красиво, да еще и в нужную тебе строну, – так и случится. И вот этой самой уверенности Киру пока не доставало.

Он сосредоточился. Итак. Ровное движение, вперед по прямой. Ступа скользит по воздуху, легко, свободно, плавно. Легко, свободно и плавно!

Ого! А ведь и правда. Тряска прекратилась, и полет стал таким, каким и должен быть. Неужели долгие тренировки наконец дали результат? Отлично, а теперь попробуем повернуть. Вправо!

Ступа резко накренилась и, не удержав равновесия, опрокинулась. Кир изо всех сил вцепился одной рукой в ручку, другой – в край ступы. Ногами уперся в стенки. Больше ты меня не сбросишь! Выравнивайся! – чуть ли не кричал он. Висеть вниз головой на такой высоте и бесстрастно отдавать распоряжения – задачка не из простых.