Чужой для всех. Книга 3 - Александр Михайлович Дурасов

от прямого ответа. — Все указанные им цели оказались верными. После артобстрела штурмовики и танкисты без особых потерь углубились почти до Ставло. Мы разрезаем американскую оборону, словно ножом масло. Среди американцев полная неразбериха и паника. У местечка Бонье, недалеко от Мальмеди, большая группа американских солдат взята в плен.

— Прав тот, бригаденфюрер, кто может больше давать указаний, — взбесился Модель уклончивым ответом подчиненного. Небритое лицо фельдмаршала перекосилось. Глаза зловеще засверкали. — Меня напрягает точность разведданных, переданных Ольбрихтом. Я склонен больше довериться мнению, что он агент одной из неприятельских разведок и может привести нас в западню, чем поверить в его сверхъестественное чутье. Это чушь, бригаденфюрер, простое совпадение… Хотя… — Модель вскинул голову, внимательно посмотрел на Шпеера. Министр слушал разговор в оба уха, терся рядом. Фельдмаршал знал информацию из рейхсканцелярии, по чьей рекомендации фюрер приблизил к себе подполковника Ольбрихта. — Я, возможно, ошибаюсь?..

— Какие будут указания, господин фельдмаршал? — осторожно вырвалось из трубки.

— Я поздравляю вас с первыми успехами, бригаденфюрер. Я доволен результатами первого дня. Расслабляться нельзя. В район Ставло в помощь будут направлены дополнительные силы. Город очистить утром, немедленно. На складах выставить двойную охрану СС, закрепиться. Не допустить их уничтожения американцами. Подтягивайте и вводите новые силы. И вперед, вперед. Не давайте опомниться генералу Ходжесу, разгромите его штаб и возьмите в плен. Жду по команде письменный рапорт об отличившихся в боевых действиях.

Громко звякнула опущенная трубка. Фельдмаршал выпрямился, повел важно плечами.

— Как успехи, Вальтер? — обратился тут же к командующему Шпеер. Лицо министра сияло. Он понял разговор военных.

— Вы слышали разговор, Альберт, вам и так понятно, — улыбнулся Модель, показав крепкие, но пожелтевшие передние зубы. — Сияете, как школьник, получивший на Рождество сладкий мармелад «Харибо». Или вам по вкусу сладости с марципаном?.. Пошутил. Отправляйтесь на отдых, господин рейхсминистр. Заслужили. Десять миллионов галлонов топлива в ваших руках.

— Спасибо, Вальтер! Это большая радость для меня, — Шпеер восхищенно пожимал и потрясал руку командующему.

— Не благодарите меня. Это сделали наши солдаты, — вдруг лицо Моделя вытянулось, заострилось, приобрело лисьи черты. — У меня есть срочное дело, господин рейхсминистр. Мы должны расстаться. Обязанности требуют. Извините, — фельдмаршал вытянул ладонь из вспотевших лодочек министра. — Вам еще ехать пятьдесят километров, отправляйтесь. Будьте осторожны в пути. Туман как студень. Ваша машина ждет у подъезда. Вас будет сопровождать охрана, я распорядился.

— Да-да, — заторопился рейхсминистр, сутулясь, надевая кожаное пальто с меховым воротником. — Какая радость. Фюрер будет доволен.

Мысли Шпеера были далеки от Ставки Моделя. Фельдмаршал также торопливо выпроваживал гостя, указывая рукой на выход. Хитроватый немигающий взгляд. Формальные пожелания. Ноги тотчас разворачиваются и бросают собранное поджарое тело к столу, как только захлопывается дверь. Жадный охват телефонной трубки с гербом Третьего рейха. Душу саднило то, что лавры достанутся в большей степени Ольбрихту. Этому выскочке, молокососу…

Подполковник Ольбрихт догнал свой авангард лишь у Ставло перед мостом через реку Амблев. Задержка у Бонье стоила того. Ему удалось спасти жизни ста пятидесяти военнопленных американцев.

Тяжелые «Тигры», «Пантеры» с трудом преодолевали сложный поворот по узкой заснеженной брусчатке, уходили за большую скалу, за которой находился мост и далее город.

— Степан, тормози, — приказал Ольбрихт. — Надо осмотреться.

Командирская «Пантера» съехала на обочину, не мешая продвижению техники. Заглохла. Франц прильнул к прибору наблюдения. Туман садился, но еще можно было рассмотреть очертания небольшого бельгийского городка.

Ставло со своими кирпичными домиками постройки XVIII века и складами, возвышавшимися над рекой, показался ему маленькой крепостью. По главной площади города бампер к бамперу уходили грузовики 7-й бронетанковой дивизии в направлении на Сен-Вит.

«Здесь, оказывается, немало янки», — подумал он.

В эту минуту три танка разведки повернули за угол и въехали на мост. Под первым танком полыхнула фиолетовая вспышка. Танк закачался, остановился. Он наехал на мину, заложенную спешно американскими саперами. Взрыв послужил сигналом для американцев. Из первого ряда домов, расположенных на северном берегу, начали стрелять снайперские винтовки, а через секунду ударил пулемет пятидесятого калибра. Бело-зеленые очереди заплясали по мосту, по броне, не давая выглянуть танкистам.

«Франц! Что застыл в недоумении?» — проскрежетал Клаус. — «Думаю, как поступить, — заколебался офицер, услышав звуки боя и немедленный доклад лейтенанта Штернбека о ситуации на мосту. — Думаю, почему Пайпер остановился, не пошел дальше». — «Наступать без промедления! — гаркнул попаданец. — Ты много думаешь, а нужно действовать. Повторяешь ошибку Пайпера. На ней я остановлюсь дальше. Ответь, тебя ждет командир роты».

— Наступать, Штернбек! Не останавливаться! Подавить огневые точки из пушек, не дожидаясь пехоты! Вперед! — отдал приказ Франц по внешней связи.

«Так почему Пайпер остановился, не пошел дальше?» — Франц вновь заговорил с другом. — «Здесь простые ответы, не ломай голову. Пайпер решил захватить Ставло меньшей кровью. Он отдал приказ командиру роты провести разведку дороги, шедшей южнее вдоль реки Амблев к мосту в Труа-Пон. Овладев южным мостом, Пайпер рассчитывал внезапно ударить по Ставло. Штурм перенес на утро, видя непомерную усталость солдат. Тем самым потерял время. Ходжес срочно отправил в район Ставло — Мальмеди 30-ю пехотную дивизию. 117-й полк вступил первым в бой с танкистами Пайпера. Кроме того, Пайпер, как и его штурмовики, был опьянен триумфальными успехами дня, американской кровью, пролитой в ходе расстрела у Бонье. Оберштурмбаннфюрер СС приказал лейтенанту Штернбеку отводить танки от моста, а солдатам отдыхать. Вот причина неудачи Пайпера. Я не допущу этой ошибки. За мостом сейчас только горстка саперов. Дальше на север до складов ГСМ и штаба генерала Ходжеса в Спа американцев нет. Генерал до сих пор думает, что это провокация. Бери его тепленьким.

Вторая огромная ошибка Пайпера — расстрел военнопленных под Мальмеди. Он всколыхнул американцев на сопротивление. Они просто боялись попасть в плен из-за расстрела. Ты сам убедился, с каким трудом удалось сдержать эсэсовцев от самосуда и расправы над пленными американцами. Напряги память, я когда-то читал о трагедии под Мальмеди».

Франц молча сжал кулаки. Он собственноручно застрелил ефрейтора Георга Флепса, который, размахивая пистолетом, выстрелил в безоружного пленного. Францу с трудом удалось предотвратить бойню. Не окажись он вовремя там, произошла бы трагедия, после которой американцы ожесточились в боях. История пошла бы по законной колее.

Ольбрихт закрыл глаза, расслабился. Дыхание замедлилось. Веки тяжелели. Из глубин памяти Клауса, помимо его воли, стали всплывать официальные картины события 17 декабря 1944 года.

Основные силы боевой группы Пайпера ближе к обеду стали подходить к местечку Бонье со стороны Бюллингена. Группа американских пленных, сбившихся в кучу, на заснеженном поле в двадцати метрах от дороги и несколько зевак из кафе «Бодарве» понуро рассматривали страшные железные машины