Рефлекс - Стивен Гулд

Он толкнул кровать еще дальше и, когда изголовье скользнуло за зеленую ленту, лег так, чтобы грудь оказалась в безопасной зоне.

Дэви пробовал читать, но не мог сосредоточиться. Тогда он начал медленно отсчитывать до двадцати и переворачивать страницы, как при чтении, – получилась эдакая вызывающая медитация. Потом Дэви демонстративно зевнул, отложил книгу, отвернулся от зеркала и сделал вид, что засыпает.

К добру это не приведет!

Проснулся Дэви от какого-то движения, напрочь сбитым с толку, потому что заснул незаметно для самого себя. Он сел, как раз успев заметить пятящегося Первого бандита. Оглядевшись, Дэви понял, что кровать выдвинули из зеленого круга.

«Зачем это? Ах да! Они не смогут тренировать меня, если в момент включения зон я не окажусь вне желтого квадрата!» Дэви спрыгнул с постели и поволок кровать обратно.

Блондин покачал головой и направился к нему:

– Кровать нужно оставить у стены.

Черт!

Дэви прыгнул, но не к блондину, а к зеркалу, насколько позволили цепи. Почти сразу цепи укоротились, медленно утягивая Дэви обратно: невидимые тюремщики поняли, что он к двери ближе, чем блондин.

Первый бандит испуганно прижал руку к царапине, которую Дэви оставил у него на щеке, когда сдирал маску, и попятился к двери. Но Дэви решил не ждать, когда цепи сократятся, прыгнул ему наперерез и сжался в комок.

Цепи метнулись так быстро, что буквально засвистели в воздухе и хлестнули Первого бандита по голени, колену, бедрам и животу.

Цепи на запястьях и голенях вытолкнули Дэви на пару метров вперед, а вот Первого бандита швырнули через всю комнату. Раздался грохот, в воздухе повисло облако штукатурки. На миг Первый бандит прилип к стене, как герой мультфильма, потом рухнул на пол, а в слое краски и гипсокартона осталась вмятина.

Сокращаясь, цепи тянули Дэви к стене. Ему стало досадно. «Где твой самоконтроль?! – спросил он себя. – Зачем раскрывать карты раньше времени? Козыри нужно выкладывать, когда они помогут тебе освободиться». Когда Дэви отступил к стене, дверь открылась: это похитители пришли за Первым бандитом. Для него принесли спинной щит, шейный воротник и обращались с ним как с фарфоровой статуэткой.

Дэви ждал, что цепи снова удлинятся, но напрасно: их оставили короткими, и он не мог ни добраться до кровати, ни даже просто лечь. Дэви мог только сидеть, подняв руки в манжетах до плеч. Ни до книги, ни до пенопластового стакана с водой не достать. Господи! Дэви потянул за цепи, но они не поддавались. Он застрял у самой границы желтого квадрата, но за его пределами.

Приступы были самыми мучительными и продолжались, пока он не потерял сознание.

Очнулся Дэви в луже рвоты и фекалий. Он так и болтался на цепях. Мисс Минчин стояла рядом с ведром и шваброй и пристально смотрела на него, склонив голову набок.

– Что, повеселился?

Дэви не ответил. Горло саднило от желчи, и, хотя зоны не активировали, его подташнивало.

– Твои фокусы с цепью стоили свеч?

Дэви пристально смотрел на нее, старательно игнорируя лужу и запахи.

Мисс Минчин перестала улыбаться и пригрозила:

– Не шути с нами, не то каждый раз будешь об этом жалеть.

Дэви сплюнул в сторону, стараясь избавиться от мерзкого привкуса во рту.

– Ты про синдром Мендельсона слышала?

– У нас есть аспиратор, антибиотики, кислород. – Мисс Минчин пожала плечами. – Есть даже тележка с реанимационным набором, чтобы перезапустить тебе сердце. Малой кровью не отделаешься. – Она бросила ему швабру. – Теперь убери за собой.

Сначала Дэви сполоснулся под душем, потом обернулся полотенцем, вымыл пол, потом слил воду, вычистил швабру и ведро и сполоснулся снова.

Под душем он дважды кашлянул, и подкатила тошнота. Побежать или пойти в зеленый квадрат Дэви даже не попытался. Прыжок – и он, голый, мокрый, оказался в том квадрате. Дэви сжался в комочек, чтобы устоять на ногах при отдаче цепей.

Эх, надо было хоть полотенце захватить!

Моя полы, Дэви отодвинул кровать – сейчас она стояла на границе желтого квадрата, слишком далеко. От самой перспективы дотянуться до нее вернулась тошнота. Он, как мог, обтерся руками и сел, подтянув колени к груди, чтобы меньше мерзнуть, пока сохнет. Дэви медленно досчитал до ста и двинулся к границам квадрата. Зоны снова отключили.

Дэви заглянул в ванную. Там, где хлестнули цепи, на двери появились глубокие выбоины, на душевой занавеске – бахрома. Дэви вытерся и вернулся в комнату.

Ему принесли чистое постельное белье, а чистую одежду – нет. Когда первый раз споласкивался под душем, Дэви смыл с брюк и рубашки самые мерзкие следы выделений, а теперь поднес одежду к большому зеркалу.

Искаженный голос молчал.

Вот, значит, как?

Дэви налил в ванну горячую воду, вместо порошка – жидкое мыло из дозатора, постирал рубашку и брюки, отжал и вместе с полотенцем развесил на штанге.

Много мелких наказаний подряд не легче серьезных. Вообще-то Дэви сожалел, что напал на Первого бандита, но сожаление таяло на глазах.

От долгих приступов рвоты и кашля пресс болел не слабее, чем от упражнений. Можно и другие мышцы проработать. Следующие полчаса Дэви посвятил легкой разминке и растяжке. Упражнения он делал голым, отвергнув влажное полотенце и тем паче тогу из пледа. Если уж древние греки тренировались голыми…

Дэви не мог не думать о тюремщиках за зеркалом, о ней. Она на меня смотрит? Эротического настроения такая перспектива не создала, зато заставила честно работать. Ни на отжиманиях, ни на глубоких выпадах Дэви не сачковал.

Некоторых упражнений Дэви не делал, потому что они сильно тянули заживающие рубцы. В некоторых слишком мешали крутящиеся цепи. Зато, например, при подъеме ног цепи работали как дополнительное отягощение.

К концу разминки активировали зоны, и Дэви пришлось срочно переместиться на три фута вправо. Он повернул вправо, сделал два шага и, не сбиваясь с ритма, продолжил растягивать задние мышцы бедра. Растянув четырехглавую мышцу в положении сидя, Дэви снова приблизился к краю квадрата. Тошнота явно не проявлялась.

А если так и стоять здесь? Нет, они этого не потерпят. Как же им тренировать меня, если я ничего не почувствую? Дэви зашел в ванную попить воды. Ободранное горло смягчилось, но Дэви невольно подумал: «Рвоты не избежать, но можно ведь пачкать поменьше».

В животе заурчало: Дэви снова проголодался. Интересно, его покормят или он до сих пор наказанный?

Дэви лег на кровать и взялся за книгу.

Во время ужина зоны не активировали. Дэви умирал от голода, но есть с ободранным горлом было больно. Впрочем, маленькие глотки ледяной воды помогли завершить трапезу.

Чистую одежду так и не принесли. Дэви оставил поднос у двери, протолкнув туда, куда не позволяли дотянуться цепи. Брюки и рубашка наконец высохли, влажными казались только швы. Дэви аккуратно сложил их у изножья кровати, устроился рядом и снова начал читать.