Финал - Стефани Гарбер

– Спасибо, Джекс.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Не уверен, что сделал тебе одолжение, любовь моя.

Донателла

Телла вздрогнула и проснулась. Ее похожие на лихорадочные вспышки сны проносились так быстро, что она не смогла ничего запомнить, но одно знала наверняка: Легендо в них не было.

Привыкнув за два месяца к их встречам в мире сновидений и не найдя его там, она ощутила пустоту. Ничего подобного она не ожидала, особенно теперь, когда Легендо вернул себе все свои силы. Забрав магию колдуньи, он, вероятно, приобрел еще больше могущества, чем раньше. Но во снах Теллы больше не появлялся.

Заметил ли он, как она следила за ним вчера? Возможно, с его способностями до сих пор что-то не в порядке? Или дело в чем-то еще?

Сердце Теллы бешено колотилось, кожа горела огнем, за исключением тех участков, где она соприкасалась с ледяными руками и ногами Принца Сердец.

Грязная кровь святых!

Ей нужно выбираться отсюда! Она не собирается тут ночевать. Необходимо уйти и разыскать сестру, которая, вероятно, до смерти волнуется.

Телла осторожно высвободила ноги из-под Джекса, и он тут же отреагировал, теснее прижав ее к себе и уткнувшись в нее лицом. Телла шумно выдохнула.

Даже во сне красота Принца Сердец выглядела порочной. Его брови сомкнулись в жесткую линию; темные ресницы выглядели такими острыми, что могли уколоть пальцы; и без того бледные щеки приобрели льдистый оттенок синего; а на нижней губе по-прежнему виднелись засохшие пятна крови там, где она укусила его.

Телле вдруг стало очень жарко. Она до сих пор ощущала вкус их поцелуя: терпкий, горький и восхитительно сладкий одновременно, напоминающий яблоки, горе и магию богов и богинь Судьбы. Она отказывалась думать о случившемся как об ошибке, но не могла позволить этому повториться вновь.

Наплевав на грациозность, Телла неуклюже высвободилась из объятий Джекса, вскочила на ноги и бросилась к выходу.

* * *

Постучав в дверь пансиона, Телла уловила запах овсянки на завтрак и крепкого черного чая. Светло-коричневая деревянная панель уже успела нагреться, хотя солнце взошло совсем недавно. Значит, ожидается еще один знойный день. Шея Теллы сзади уже стала влажной от усиливающейся жары.

Она опустила глаза на свое заляпанное грязью и кровью голубовато-фиолетовое платье и пожалела, что перед уходом не украла у Джекса плащ. Если Скарлетт увидит кровь на подоле, то завалит вопросами, на которые Телла не горела желанием отвечать. А вопросов у сестры наверняка накопилось немало!

Но теперь слишком поздно что-то предпринимать. Хозяйка сама открыла дверь и, едва удостоив Теллу взглядом, стала закрывать снова со словами:

– Благотворительностью мы не занимаемся.

– Подождите же! – Телла что было сил ухватилась за край двери. Женщина, должно быть, не узнала свою постоялицу в нынешнем жалком растрепанном существе. – Мы с сестрой снимаем у вас комнаты на втором этаже.

– Больше нет. – Хозяйка поджала губы. – Вы с сестрой были выселены за уничтожение имущества. Уходи, или я прикажу тебя арестовать.

– Вы не можете так поступить! – В прошлый раз Телла в самом деле сорвала простыню с кровати, но вряд ли это можно было счесть уничтожением имущества. – К тому же мы заплатили вперед, до конца года. Так что не смейте меня задерживать, а то как бы сами не угодили за решетку.

Телла толкнула дверь достаточно сильно, чтобы распахнуть ее.

– Стой! – крикнула ей вслед хозяйка пансиона. – Еще один шаг, и, клянусь, я вызову патруль!

– Как вам будет угодно! – отозвалась Телла, взлетая по лестнице. Она не знала, что происходит, но стремилась как можно скорее увидеть свою сестру и…

Телла резко остановилась перед развороченной дверью. С петель свисали жалкие деревянные обломки. Кто-то прибил к раме простыню, но почему-то от этого вид сделался еще более зловещим, как у закрытого гроба на похоронах.

Рывком отдернув ткань, она позвала:

– Скарлетт?

Ее голос был встречен тишиной и полной разрухой. Мебель расколота и обуглена, зеркала треснули, пол усеян острыми осколками светильников. Очень похоже на место преступления.

– Скарлетт! – снова крикнула Телла, на сей раз погромче. При мысли о потере сестры болезненные эмоции, которые забрал Джекс, угрожали вернуться в новой форме. Крови вроде нигде не было, но это вовсе не означает, что Скарлетт не пострадала. И, конечно, Телла и помыслить не могла, что весь этот беспорядок учинила ее сестра.

– Она вон там, господа офицеры, – услышала она напряженный голос хозяйки, а вскоре и сама женщина вскарабкалась по лестнице в сопровождении двух стражей в синей королевской форме.

Теллу охватила паника, тисками сдавившая грудь – так же, как прошлой ночью.

– Скарлетт? – позвала она еще раз, хотя было очевидно, что сестры здесь нет.

К этому времени несколько постояльцев высунули головы из своих дверей. На их лицах отражалась целая гамма эмоций от любопытства до испуга и раздражения, но никто не произнес ни слова, когда стражи приблизились к Телле.

Женщина-страж шагнула вперед первой, медленно и осторожно, словно Телла была бездомной кошкой, грозящей оцарапать или убежать.

– Мы не сделаем вам ничего плохого, – сказала она.

– Только не вздумайте дать деру, – подхватил другой страж, и Телла резко повернула к нему голову.

Тут женщина бросилась на нее и быстро защелкнула на запястьях наручники, опалив кожу грубым прикосновением металла.

– Что вы делаете? – вскричала Телла.

– Вы арестованы по приказу его высочества принца Данте.

Донателла

Телла потрясла решетку темницы, чувствуя себя одной из Мойр, Узницей, которую без всякой причины заточили в клетку.

– Ваше высочество!

Всякий раз, как она пыталась позвать Легендо, ее душило магическое заклятие, не дающее сказать ни слова. Но и обращаться к человеку, которого на самом деле не существовало, выкликая имя Данте или, еще хуже, «принц Данте», она была не в настроении. А вот в обращении «Ваше высочество» ей виделось нечто приятно насмешливое.

Ей до сих пор не верилось, что он приказал ее арестовать. Не оттого ли, что заметил, как она следила за ним накануне? Телла сомневалась, что выдала свое присутствие, но даже если и так, это все равно не давало ему права сажать ее в тюрьму.

В свете случившегося, уверяла она себя, можно не терзаться чувством вины из-за поцелуя с Джексом.

Телла снова потрясла решетку. Пронзенные прутьями каменные горгульи бесстрастно смотрели на нее сверху вниз выпученными глазами. Она не знала, как долго провела взаперти в полном одиночестве. Когда ее тащили по коридору, она зорко осматривала другие камеры, гадая, не обнаружится ли в одной из них и колдунья Эсмеральда, но на глаза попадались лишь выгравированные на стенах номера да вырезанные на камнях имена. Телла вовсе не планировала провести в темнице достаточно долго, чтобы у нее появилось желание запечатлеть и свое имя.