Таня Гроттер и Болтливый сфинкс - Дмитрий Емец

Упырь медленно завалился на спину. Он падал,уже в падении медленно осыпаясь и обращаясь в ничто. Но самым жутким было неэто, а то, что перекошенное лицо упыря медленно обретало человеческие черты. Таотвратительная, чуждая сила, которая делала это существо упырем, ушла. ТеперьВанька видел только серое лицо страдающего, болезненно-раздражительногонемолодого человека, проснувшегося среди ночи от сильной боли и искреннонедоумевающего, где он и что с ним. Единственный уцелевший глаз упыря утратилсвое кровавое мерцание, но, увы, лишь для того, чтобы закрыться. Упырь упал изатих. Отсроченное на несколько веков тление в несколько мгновений обратило егов прах. Бамбуковая рукоять трости вскинулась к потолку.

Не менее ужасным было и то, что другие упыри –Ванька готов был поклясться! – смотрели на своего преображающегосяпредводителя, пылая местью, но одновременно будто с завистью. Ванька понял, чтоупыри это те же люди, некогда впустившие в себя темную силу из недр Тартара. Онслышал об этом и прежде, но слышать и знать – это одно, а допустить знание ксердцу – совсем иное.

– Мертвая кровь подарила ему покой! Никто нехочет меня поблагодарить и записаться в очередь? – хрипло поинтересовалсяБейбарсов.

Его голос точно разбудил остальных. Скамья, скоторой разом сорвались несколько десятков упырей, опрокинулась. Опомнившись,что заигрался, Бейбарсов вскочил с ногами на стол и, перескочив через гроб,побежал к своей трости.

Толпа упырей разделилась. Часть ринулась кГлебу, другая, чуть большая, урча, атаковала Ваньку, чья живая кровь была дляних предпочтительнее.

Лишь один кособокий упырек в полотняномпиджачке и кепке блинчиком, которая была визитной карточкой для мелкоуголовнойшпаны лет так «дцать» назад, стоявший чуть поодаль, у труб, и гонявший изодного угла губ в другой архаично выглядящую «беломорину», остался на месте.Его правая рука быстро скользнула под пиджак, за брючный ремень. Ванька увиделгромоздкую с цепочкой рукоять старого нагана. Что ж, вполне научный подходбыстрого пускания крови.

Ванька не стал выяснять, в кого полетит перваяпуля, а в кого вторая. Для всемирной истории это было не так уж важно, особенноесли учесть, что маги уровня Ваньки боятся огнестрельного оружия ничуть неменьше, чем обычные люди. С дыркой в голове плохо думается.

– Вандалиссимо ! – торопливо крикнулВанька, и, вскинув перстень, яркой зеленой искрой разнес единственную лампуупырей – ту самую, из которой бил голубоватый свет.

Вандалиссимо – довольно слабое заклинание –имеет при всем том немало плюсов. Оно отнимает у кольца мало энергии, ипозволяет отстреливать искры с высокой скоростью. Упыря им не уничтожишь, но, кпримеру, железное ведро пробить насквозь можно.

К удивлению Ваньки, лампа разбилась не сразу.Прежде она упала на стол, выплеснув из себя мертвенный свет, и лишь после этогопо стеклу пробежала длинная извилистая трещина. Только сейчас Ванька понял, чтона самом деле светилось. Лампа была наполнена булькающей, пахнущей аммиакомжижей. Несколько капель жижи, попав на находившихся вблизи упырей, заставили ихвзреветь от ярости. Послышался мерзкий запах паленой плоти.

Разлившись по столу тонким слоем, жижа сталамеркнуть. Это полная чушь, что упыри хорошо видят в темноте. Зрение у нихневажное. Будь это иначе, они не относились бы так трепетно к лунным ночам и неотсиживались бы в своих гробиках в ночи безлунные.

Не дожидаясь, пока толпа упырей сметет его,Ванька рванул в сторону. В темноте послышалось несколько запоздалых выстрелов.Пули врезались в стену довольно высоко и с обидчивым воем рикошета куда-тоотскочили. Все же Ванька ощутил, что целил упыренок именно в него, а не вБейбарсова. Уже на бегу он ответил упыренку двойным торопливым Вандалиссимо ,но тоже, кажется, не попал.

Подвал погрузился во тьму. Все, что былодальше, Ванька видел только в зеленоватом озарении вспышек от собственных искри красном свечении кости на палке Глеба.

Устоять на ногах было невозможно. Здоровыйрасчет с самого начала подсказал Ваньке, что надо где-то укрыться. Сбитый с ногпроносящейся во мраке тушей, Ванька не пытался подняться, а быстро пополз начетвереньках к столу. Еще прежде он заметил, что ножки стола намертвозакреплены и, следовательно, стол станет надежным укрытием.

Вот только к столу оказалось добраться совсемнепросто. Те два метра, что отделяли Ваньку от стола, он преодолевал едва ли нецелую минуту. В темноте Ванька слышал, как упыри, потеряв его, вцепляются другв друга. Глухо, как капканы, щелкали челюсти. Дважды Ваньку кто-то сгребал, раздесять об него кто-то спотыкался. Ванька не останавливался и не пытался понять,кто это был. Природный, прочно вцементированный в его сознание инстинкт выживанияподсказывал, что это бесполезно. Он даже не оборачивался, но упорно и быстролез, стараясь вырваться из толпы.

Ванька полз, на что-то натыкался головой,плечами. Терял направление, что-то огибал, откатывался в сторону и снова полз.Останавливался он только, когда его кольцо остывало достаточно, чтобы выпуститьочередную искру. С Вандалиссимо он больше не связывался. Что толку дырявитьветхую плоть упырей, если это неспособно уничтожить их? Теперь Ванькаиспользовал только Фердыщус малокровус илиИскрис фронтис, да и то против техупырей, кто совсем уж явно мешал ему. Он все никак не мог забыть страдающиеглаза того первого упыря, уничтоженного Глебом.

Неожиданно Ванька ощутил, что переползаетнечто живое или скорее условно живое, что барахтается под ним. Запоздало онразобрался, что это был сбитый кем-то с ног упырь, лежащий на животе и потомуне сумевший вцепиться в Ваньку. Почувствовав, что упырь пытается повернутьголову, Ванька в темноте схватил его рукой за затылок и с силой ткнул носом впол, услышав негодующий звук, похожий на хрюканье.

«Жалко, что это не Бейбарсов!» – подумалВанька, мельком вспоминая о Глебе. В данный момент он представления не имел,где сейчас Глеб и насколько успешно у него идут дела. Вспышек трости некромагане было уже довольно давно.

Не теряя времени, Ванька быстро прополз черезкостистые ноги валявшегося упыря, и продолжил пробираться к столу.

Стол уже угадывался совсем близко, когдаВаньку пронзила острая боль. В мышцы спины впилось нечто острое. Ванька незавопил лишь потому, что от боли у него перехватило дыхание. Он рванулся,ощутив, как кто-то, выругавшись, запрокинулся в темноту.

В первый миг он всерьез запаниковал, ожидая,что сам теперь превратится в упыря, и лишь после, по некоторым признакам понял,что рана была нанесена не зубами. Скорее всего через Ваньку пробежала упыриха втуфлях на высоких каблуках. Именно острый каблук и причинил ему дикую боль.

«Теперь одно из двух. Или я стану бальнойтуфелькой, или не стану», – подумал Ванька с юмором, довольно неуместным втеперешней ускоренно-замедленной адреналиновой реальности.