Тайны, что мы храним - Ана Вудс

на ангелочка, который сидел на моем правом плече и удерживал от нарушения правил.

– Не знаю, – наконец ответила я. – Идеи-то у меня есть, но это должно быть что-то непохожее на работы остальных.

Тристан одобрительно хмыкнул, затем взял в руки карандаш и несколько раз постучал кончиком по столу. Я ненавидела этот стук. Джонни тоже все время делал это во время уроков, особенно когда мы писали тесты. Всегда так и хотелось свернуть ему шею!

Тристан поднял взгляд и, увидев мое угрюмое выражение лица, остановился.

– Прости, нервы. Как насчет того, чтобы сперва записать темы, которые наверняка используют другие?

Мое лицо тут же просияло.

– Отличная идея! – Мгновенно загоревшись, я взяла из стопки верхний лист бумаги и приготовила карандаш. – Пожалуй, на первое место можно поставить истории любви.

– Тоже так думаю, – согласился Тристан. – Дальше идет тема жизни от рождения до смерти.

Кивнув, я застонала и записала.

– Что еще? А, точно!

Тристан наклонился вперед и повернул голову. Я развернула лист, чтобы ему было лучше видно.

– Шторм в открытом море. Лучше запиши природу как общую тематику: восходов и закатов, прорастания цветов и прочей безвкусицы будет много.

Я ухмыльнулась.

– Это точно.

В абсолютно любых видах искусства любовь и природа – вещи, которые выражают особенно часто и самыми разными способами. Обе темы сложны и многогранны, их можно рассматривать с самых разных углов, ведь именно природа постоянно меняется, рассказывая все более новые истории. Я вполне понимала, почему в искусстве часто обращаются к этой теме, у меня и у самой хватало подобных идей, однако в них нет оригинальности, поэтому о них не могло быть и речи.

Еще несколько минут мы с Тристаном размышляли о том, какие темы остальные группы выбрали бы для своих композиций. Лист быстро заполнялся, и меня постепенно охватывало чувство, что задача значительно усложняется. В любом случае мне все по плечу. Не терпелось убедить мистера Прайса в своих способностях. Мы включили в список своих «нет» практически все темы, подходящие для композиции.

– Как-то мало остается, – пробормотал Тристан, когда я добралась до нижней части листа. Он озвучил мои мысли.

Я отложила карандаш в сторону и размяла ноющую руку, при этом еще раз просмотрев все, что мы только что записали.

– Ну, моего тайного фаворита в списке нет. – Я была уверена, что он моментально отметет эту идею, но попробовать стоило.

Тристан выпрямился и посмотрел на меня с явным интересом. Светлая прядь слегка волнистых волос снова упала ему на лоб.

– Я весь внимание.

– Ночь в кошмарном доме. – Я взволнованно раскачивалась на стуле взад-вперед.

Он застонал.

– Как насчет чего-то приятного, а не вызывающего страх и ужас?

Скрестив руки на груди, я откинулась на спинку.

– Ты мыслишь слишком очевидно. Приятное захотят сделать все.

Тристан поставил локти на стол и провел руками по волосам. До меня донесся запах его ароматного шампуня с землистой ноткой. Захотелось зарыться в его волосы носом.

– Я согласен, что напряженная композиция выделяется. Помимо нас, на уме только пара групп, которые могут пойти в этом направлении.

– Да! – воскликнула я, уже прокручивая в голове точный сюжет истории.

Ужас – настолько обширная тема, что из нее можно сделать очень многое. За счет игры Тристана на скрипке мы могли бы вызывать мурашки на коже.

Но Тристан энергично замотал головой, прежде чем я успела закончить мысль.

– Я не договорил. – Он продолжил только тогда, когда убедился, что я слушаю. – Я против ужаса. Напряжение – да, ужас – нет.

Мои соображения пошли коту под хвост.

– Зашибись, – не сдержавшись, недовольно фыркнула я. К счастью, я хорошо подготовилась и имела пару идей в запасе. – Тогда как насчет охоты за сокровищами или раскрытия какой-то тайны? Типа в середине истории герой куда-то вламывается… О, я даже знаю, какой там будет пассаж.

Шестеренки постепенно сцеплялись, пока сцена разворачивалась перед моим мысленным взором.

Казалось, на этот раз улыбка Тристана ничего не выражала, и я уже начала думать, что он снова отмахнется от моих идей, но уголки его губ поднимались все выше и выше, пока он не просиял.

– Так тебе нравится эта идея? – спросила я, просто чтобы перестраховаться.

– Да. Но я сейчас подумал кое о чем другом.

Я поджала губы.

– О чем?

Тристан мечтательно смотрел сквозь меня, словно находился совершенно в другом месте.

– Несколько лет назад я переживал бунтарский период: часто ходил на вечеринки и все время возвращался домой поздно. Однажды папа тайком сменил замок и отключил звонок, так что мне пришлось ночевать в саду.

– Что? Это жестоко! – вырвалось у меня.

Тристан тихо засмеялся.

– Есть такое. Я должен был исправиться и в будущем приходить вовремя, чтобы заслужить новый ключ.

– И это сработало?

Тристан засмеялся громче и сильно замотал головой.

– Вообще, нет, но так я научился разными способами взламывать замки.

Теперь я присоединилась к его смеху. Подобное случается, когда меры по воспитанию детей оказываются безуспешными, и вместо того, чтобы поощрять послушание, родители воспитывают маленьких преступников.

– Ха! Ты смеешься, а значит, все-таки находишь меня остроумным, – воодушевленно сказал Тристан, указывая на меня пальцем. – Я так и знал!

– Ладно, раскусил, это и правда было забавно, – нехотя призналась я. – Надеюсь, ты не придумал эту историю только чтобы меня рассмешить.

– Нет, не волнуйся, я представил тебе настоящего Тристана Макки как он есть.

– Приятно слышать, – ответила я.

Мы на мгновение посмотрели друг другу в глаза. Голубой оттенок радужки Тристана становился ярче, когда он улыбался или смеялся. В ней появлялось азартное сияние, сверкавшее на солнце, как бриллиант, – небольшая особенность, которая делала его еще более привлекательным и заставляла бабочек в моем животе порхать.

Пока я не успела сказать или сделать что-нибудь глупое, я снова указала на лист перед нами.

– Давай теперь придумаем историю? – Мой голос внезапно задрожал. Мне нужно было срочно разобраться с хаосом чувств.

Тристан тихо прокашлялся и отвернулся. На мгновение я увидела в чертах его лица некоторую неуверенность, однако прежде он был так самонадеян, что, наверное, мне просто показалось.

– Да, давай.

В течение следующего часа мы составляли интеллект-карту и делали множество заметок о потенциальных историях. Но, как бы мне ни хотелось полностью сконцентрироваться на работе, это не всегда получалось. Мы не раз отходили от темы и рассказывали друг другу смешные истории из жизни. Нет ведь ничего плохого в том, чтобы узнать партнера по проекту получше, верно? В конце концов, это еще не значит, что мы друг в друга влюбимся. Работа с тем, кого знаешь и ценишь,