Капитан Магу. Горы любви и скорби - Вадим Полищук

– Поехали!

По мере приближения к крайним домам винтовочная трескотня все назойливей лезла в уши. Перестрелка явно шла на убыль, зато стали доноситься истошные женские вопли. Здесь, на окраине, бой был недолгим, он быстро откатился к центру городка, оставив на улице вонь сгоревшего пороха, запах свежей крови, жертвы и пострадавших. Пока это были только местные жители и напавшие на Шемель османийцы, но вскоре начали попадаться убитые и раненые руоссийцы.

Первый труп в серой шинели лежал у стены дома. Судя по широкой кровавой полосе, туда его оттащили с середины улицы, спасая от обстрела, но он умер даже не от самой раны, а от большой потери крови. А вот еще одного раненого спешно несут сразу четверо. В нескольких шагах от коляски солдаты свернули в ворота одного из домов. Приподнявшись, Алекс получил возможность заглянуть за забор. Так и есть, во дворе уже успели организовать прием и перевязку раненых, причем не только руоссийских добровольцев, но и местных себрийцев.

Еще не так давно, сам будучи ротным командиром руоссийской армии, капитан Магу потери в бою воспринимал не так остро, как сейчас. Тогда он точно знал, что рано или поздно в полк прибудет маршевый батальон и все потери будут восполнены. Да, вновь прибывшие будут не столь обученными и совсем неопытными, и среди них тоже будут неизбежные потери в силу отсутствия этого самого опыта, но через некоторое время они станут бойцами, ничуть не уступавшими выбывшим из строя. А здесь, в Себрии, никакого маршевого батальона не будет, поэтому каждый раненый и убитый доброволец представлялся невосполнимой потерей.

Шальная пуля щелкнула по камню в стене и с визгом ушла в рикошет. Ехать дальше в экипаже становилось опасно. Алекс выбрался из него, расстегнул клапан кобуры, проверил, насколько легко из нее выходит револьвер. Он хотел было приказать Драгану остаться возле экипажа, но тот столь решительно привязал лошадь у ворот дома, служившего госпиталем, и закинул на плечо винтовку, что оставить его в тылу представилось решительно невозможным.

– За мной!

Казалось, бой стремительно откатывается перед ними. Алекс со следовавшим за ним по пятам Драганом никак не могли поспеть к месту перестрелки с османийцами. Даже одиночные пули вскоре перестали посвистывать над головой, хотя редкие хлопки выстрелов еще раздавались. Прижимаясь к стенам домов и заборам, они выбрались к стенам княжеской таможни, ставшей основным очагом сопротивления в городе. Здесь нападавшие разгромили какой-то небольшой обоз или купеческий караван, но захватить саму таможню так и не смогли.

Пробитые пулями повозки, так и оставшиеся в оглоблях убитые лошади и трупы, трупы, трупы… Бой у стен таможни был нешуточным. Попутно Алекс обратил внимание на то, что некоторые из убитых были княжескими солдатами. А это было странно, никаких воинских частей в Шемеле не было.

– Господин полковник!

Наконец-то сам штаб-капитан Крыдлов отыскался. И к тому же не один. Короткая шинель армии княжества Войчетутского с двумя рядами блестящих пуговиц, погоны майорские, сабля с темляком на боку, фуражку княжеский офицер где-то потерял, зато не утратил воинственного пыла, что-то экспрессивно выговаривая руоссийцу, попутно размахивая здоровенным револьвером в правой руке. Похоже, появление Алекса явилось для Крыдлова избавлением. Услышав обращение «полковник», себриец тут же заткнулся и обернулся взглянуть на прибывшего, а штаб-капитан, воспользовавшись моментом, проскользнул мимо него, насколько это было возможно для его грузной фигуры, для доклада.

– Господин полковник, противник из города выбит, взяты трофеи и один пленный!

– Потери?

– Уточняются. Предварительно с полдюжины убитыми и десятка полтора ранеными!

Один не самый ожесточенный бой, и два десятка активных штыков как корова языком слизнула. А где новых взять?

– А этот что хотел? Надеюсь, за спасение благодарил…

Ответить штаб-капитан не успел. Уловив, что речь пошла о нем, себриец решительно вмешался.

– Майор Ковачевич, – представился княжеский офицер.

– Полковник Барти, – в свою очередь назвался Алекс.

Еще не отошедший от горячки боя себрийский майор сыпанул скороговоркой, из которой Алекс понял, что их вовсе не благодарят, а высказывают какие-то претензии. Терпения его хватило на минуту, после чего он рявкнул на майора:

– Отставить!! Успокойтесь! И револьвер уберите, война уже закончилась!

Именно этого и не хватало себрийцу, чтобы прийти в себя. Он как-то сразу потух, взглянул на револьвер, затем механически начал запихивать оружие в кобуру, висевшую справа на животе. Пока он этим был занят, Алекс повернулся к Крыдлову.

– Чем он недоволен?

– Тем, что на помощь поздно пришли. Обоз этот, – штаб-капитан кивнул на стоящие у таможни повозки, – как я понял, должен был увезти собранные подати в княжескую казну, да не успел – османийцы напали. Люди погибли, лошадей постреляли, большую часть денег утащили, а ему теперь перед князем за все отвечать. Вот и лается.

– Теперь понятно, почему они днем напали, – сделал вывод Алекс, – ждали, когда деньги вынесут из замка и погрузят в повозки. В момент окончания погрузки и напали. Пойдемте, допросим пленного, интересно, что он скажет.

Османийский унтер-офицер был очень словоохотлив, надеясь сохранить себе жизнь. Ничего особо нового про само нападение пленный не добавил, а вот о подготовке к нему выяснились интересные моменты. Гарнизон Алзана начали усиливать за неделю, для участия в вылазке собрали больше трех сотен. Солдаты прибывали в город небольшими группами и только после наступления темноты. После чего их запирали в казарме и в город не выпускали. За три дня до сегодняшнего все было готово, ждали только сигнала из Шемеля.

– Теперь понятно, почему они местных себрийцев грабить кинулись, – высказался Крыдлов, – после недельного безвылазного сидения в казарме любой османийский аскер озвереет, когда его на свободу выпустят.

– Серьезно готовились, – нахмурился Алекс. – Вот только точной даты прибытия обоза они не знали.

– Но сигнал о его прибытии им кто-то подал.

Становилось понятно, что данная акция не спонтанное решение кого-то из младших османийских начальников, а хорошо продуманная и подготовленная операция. За нападением стоял кто-то очень влиятельный. Алекс обратился к толмачу:

– Спроси у него, кто отдал приказ о подготовке нападения на Шемель.

Шансы на то, что обычный строевой унтер-офицер может знать ответ на такой вопрос, были невелики, но они все-таки были, если учесть традиции хранения военной тайны в османийской армии.

– Он, конечно, точно не знает, – начал толмач, – но его друг слышал, как ротный командир говорил…

– Короче, – потребовал Алекс.

– Был слух, что нападение на княжеский обоз было произведено по приказу камского паши.

Ай да паша! Одним выстрелом двух зайцев прихлопнул – и позор за утраченные пушки смыл, и финансовое положение поправил. Браво, браво! С другой стороны, регулярная османийская армия по указанию высокопоставленного султанского чиновника напала на территорию независимого княжества Войчетутского, а это уже повод для объявления войны.