Проклятие короля-оборотня - Тессония Одетт

– Как я и сказала, чтобы побудить человека снять твое проклятие, нужно то, что лишает рассудка быстрее, чем страх, и требует больше эмоциональной вовлеченности, чем дружба.

– Продолжай. – Он сощуривает глаза.

– Чтобы найти человека, готового принести в жертву самое ценное сокровище, нужно отыскать того, у кого они довольно тривиальны. Материальны. Для этого необходимо выбрать правильного человека.

Выгнув бровь, король говорит:

– И так вышло, что ты такого знаешь?

Мне не удается справиться с расползающейся на губах улыбкой, потому я пытаюсь подавить хотя бы рвущийся наружу смех.

– Знаю. Ее зовут Имоджен Коулман.

– Ладно, – протягивает он. – И как ты предлагаешь вынудить эту Имоджен Коулман разрушить мое проклятие? Жертва должна быть принесена по собственной…

– Собственной воле и по желанию, я поняла. Поверь, деликатность не самая твоя сильная черта. – Я сокращаю расстояние между нами. – Здесь-то и начинается мой второй этап. Во время которого ты делаешь ее глупой и эмоциональной.

– Как будто это так просто.

– Просто. Потому что ты заставишь ее влюбиться в тебя.

– Влюбиться! – Он фыркает, и его лицо искажает гримаса. – Я должен заставить человека влюбиться в меня?

Я напрягаю каждую мышцу тела, чтобы моя улыбка не стала шире.

– Верно. Любовь лишает людей рассудка, и они без веской причины привязываются к определенному человеку. Ты был прав, рассудив, что просить о жертве нужно в момент, когда человек склонен принимать импульсивные решения. Именно так действует любовь. Превращает людей в беспечных идиотов, не видящих ни недостатков, ни собственной глупости, даже когда та совсем явная.

– Говоришь так, будто испытала это на личном опыте.

Улыбка исчезает с моего лица, но такой пустяк из колеи меня не выбьет.

– У меня и правда есть опыт в этой области, поэтому я отличный союзник. Пускай я больше невосприимчива к чарам любви, но все еще могу их распознать. Кроме того, я знаю Имоджен Коулман и ее жалкие потребности. Понимаю, какую власть над ней имеют любовь и желание стать супругой, и какой именно мужчина способен затянуть ее в бездну глупости.

Король внимательно изучает меня хищным взглядом, и мне становится ясно, что он совсем не обучен приличиям и не умеет общаться с людьми. От этого у меня повышается пульс и накатывает паника. Во что я ввязываюсь? Неужели я на самом деле верю, что смогу заставить хоть кого-то, а тем более Имоджен Коулман, влюбиться в это неукротимое создание?

«У него есть деньги», – напоминаю себе. К тому же он король, ради всего святого. Только этого хватит, чтобы Имоджен отчаянно желала заслужить его благосклонность. Но вот чтобы она захотела пожертвовать ради него самым ценным сокровищем… для этого ей нужно влюбиться в него по-настоящему.

– У нас полно работы, – бормочу я.

– У нас никакой работы, потому что я не соглашаюсь на эту чепуху. Не позволю тебе сводить меня с человечишкой. Мне не нужна любовница, тем более человек.

– Ох, тебе не придется делать ее любовницей, – заверяю я. – Мы заставим ее влюбиться в тебя так же, как ты пытался обманом вынудить меня снять твое проклятие. Но действовать будем по-моему, смешивая правду и уловки. А когда она снимет твое проклятие, отошлешь ее и больше никогда не увидишь.

Лицо короля на мгновение проясняется, и его глаза расширяются как будто… в признании.

– Что эта девчонка тебе сделала?

Его вопрос застает меня врасплох, и я вдруг чувствую тяжесть. Я вновь размышляю о своем плане, только гляжу на него с точки зрения Имоджен. Мне прекрасно известно, как она мечтает о муже, о выгодной, состоятельной партии. Ради королевского титула она наверняка будет готова на все. Но что с ней станет, когда все это у нее отнимут? Когда она пожертвует самым ценным сокровищем ради того, кто ее бросит?

Я знаю, каково это. Отдать мужчине все, что у тебя есть, а потом остаться ни с чем. Он уносит с собой все обещания. Поцелуи. Но подобные мысли не растапливают мое сердце, а делают его жестче. Я вспоминаю слова, которыми она сыпала вчера утром после нашей встречи в книжном, ее угрожающий тон.

Возможно, в Бреттоне корчить из себя блудницу допускалось.

Никто не захочет взять в жены испорченную девушку.

Ты превратишься в пятно этого города.

Руки сжимаются в кулаки, и меня переполняет решительность.

– Унижение пойдет Имоджен на пользу, – выдавливаю я и поражаюсь собственным ледяным интонациям. – И я говорила, тебе нужен человек, который больше всего ценит что-то прозаичное. Уверена, ее самое ценное сокровище – какое-нибудь модное платье.

Он свободной рукой упирается в бок, а другой придерживает посох.

– Ты просила о сделке, но так и не сказала, что получишь сама.

И воодушевление возвращается в мгновение ока, я прикусываю щеку, стараясь не улыбаться. «Разыграй карты верно, Джемма. Не показывай отчаяния».

– Ты вроде говорил, что богат, так?

Он одаривает меня взглядом.

– Какое это имеет значение?

– Наш план требует расходов. Ты не можешь покинуть территорию имения, а значит, мне придется привести Имоджен сюда. А она ни за что в тебя не влюбится, если дворец будет в таком состоянии. – Я взмахом руки обвожу пыльную мебель.

– Я не стану растрачивать деньги на украшение поместья, которое собираюсь покинуть, как только избавлюсь от проклятия.

– Я и не растрачу, поверь мне. Я умею управляться с финансами. Именно поэтому откликнулась на предложение о работе.

– О работе?

– Которое ты разместил в газете. Мне приходилось управлять домом при крайне скромном бюджете. И мое желание работать никуда не делось.

– К чему ты клонишь?

Смотрю ему прямо в глаза:

– Ты предложишь мне место.

Король не сдерживает смеха.

– Мне вообще-то не нужен домоправитель.

– Теперь нужен, – заявляю я. – Если хочешь заключить сделку, и чтобы я помогла тебе снять проклятие, ты предложишь мне место домоправительницы, приличное жалованье, а также комнату и питание…

– Комнату и питание? Ты хочешь здесь жить?!

– Да. И это не обсуждается. – По правде говоря, так я избавлюсь от тревог, связанных с возможным устройством на работу – не лишит ли отец меня денег, не выгонит ли из дома. У меня все будет: жалованье, подходящее место, жилье. – И в дополнение ко всему, когда мы снимем проклятие, ты вручишь мне солидное вознаграждение.

– В дополнение к еженедельному жалованью? – Он вскидывает свободную руку в воздух и качает головой.

– А чего ты вообще волнуешься о деньгах? Ты же их не тратишь. Да и сам говорил, что больше всего ценишь свою неблагую форму. Неужели у нее все-таки есть цена?

– Возможно, сейчас я свое состояние и