Милый пленник - Кэти Максвелл

Испугавшись, чтомысли о Феррингтоне снова взбудоражат ее душу, Кэролайн закрыла глаза и началагорячо молиться. Однако буквально через минуту она снова открыла глаза. Ееснова бросило в жар, и снова отчаянно забилось сердце.

Он ведь так и неотдал документы на ее дом!

А это значит,что сегодня ей снова придется встретиться с ним.

«На этот раз всебудет по-другому», — пообещала себе Кэролайн. Теперь она будет болееосторожной. Больше никаких ужинов, никаких поездок в экипаже и уж тем болееникаких поцелуев.

Господи, прощутебя, не нужно больше поцелуев!

— Кэролайн,сколько можно тебя звать?

Услышав голосМинервы, она подпрыгнула от неожиданности и, повернувшись к тетушке, едва несбила локтем чернильницу. Однако Кэролайн успела схватить ее, не дав черниламразлиться на листы бумаги, над которыми она сидела все утро.

— Минерва, тыиспугала меня! — крикнула Кэролайн и, вспомнив, что нужно спрятать то, что онанаписала, от проницательных глаз тетки, положила ладонь на лежавший перед нейлист бумаги.

— Чем же это ятебя напугала? Я уже минуты три зову тебя, а ты не откликаешься. Чем тызанимаешься? Ты уже больше часа сидишь за письменным столом и, словношкольница, что-то старательно выводишь на бумаге. — Опираясь на трость, Минерваподошла к маленькому письменному столу, стоявшему у окна. — Зачем ты положиларуку на письмо? Ведь чернила еще не высохли, и ты можешь испачкать рукавплатья.

Испугавшись,Кэролайн подняла руку. Слова «Мистер Феррингтон» были смазаны, но вполне разборчивочитались. Она моментально поняла свою ошибку. Черные чернила не будут видны начерной шелковой ткани, из которой было сшито ее платье, но Минерва смоглаувидеть то, что она написала.

— Ты пишешьмистеру Феррингтону? Это тот самый джентльмен, с которым ты провела вчерашнийвечер? — спросила Минерва, беря в руки второй лист бумаги. — Что это значит? Вкаждой строчке одни заглавные буквы «Ф».

Кэролайнпокраснела от смущения. Ей показалось, что она недостаточно красиво вывелабукву «Ф», когда написала фамилию Джеймса, и решила немного поупражняться вкаллиграфии. После этих упражнений на столе появилось несколько листов почтовойбумаги с различными вариантами обращения. На одном листе было написано «МистерФеррингтон», на другом — «Дорогой мистер Феррингтон» (причем слово «Дорогой»было зачеркнуто; она испугалась, что после произошедшего вчера вечером он можетнеправильно истолковать такое обращение), на третьем просто — «МистеруФеррингтону» и так далее и тому подобное. Кэролайн смотрела на эти листы, обдумываядетали предстоящей встречи. Нет, она не поедет к Феррингтону. На этот раз онприедет к ней и она постарается предпринять все необходимые мерыпредосторожности.

Кэролайнвыхватила злосчастный лист бумаги из рук Минервы и сделала вид, что складываетбумаги в стопку.

Тетушка села вкресло, стоявшее рядом с письменным столом.

— Кэролайн, твоищеки горят, — заметила она.

— Ничегоподобного! — возразила Кэролайн, чувствуя, что краснеет еще сильнее.

Пытаясьоправиться от смущения, она положила пачку исписанных листов в дальний уголстола, так, чтобы Минерва не смогла до них дотянуться. Положив руки на стол,она заставила себя посмотреть в глаза тетке.

— Мне нужнообсудить с мистером Феррингтоном одно дело.

— Дело? —удивленно вскинула брови Минерва.

— Да.

Слегкаприщурившись, тетушка посмотрела на нее. В ее глазах была тревога.

— Послушай, еслитебе что-нибудь нужно... совет... или дружеская поддержка, ты всегда можешьобратиться ко мне. Ты знаешь, что у меня есть небольшой капитал.

Положив ладоньна руку Минервы, Кэролайн сказала:

— Я знаю. Еслибы мне действительно нужна была помощь, я сразу обратилась бы к тебе. Пока вэтом нет необходимости. Думаю, что с этим делом я справлюсь сама.

— Иногда мнекажется, что ты ведешь себя слишком независимо.

— Кто бы говорил!— возразила Кэролайн, отдернув руку. — Мы с тобой — два сапога пара.

Минерва кивнулав знак согласия. Несмотря на то что они уже три года жили под одной крышей иотносились друг к другу с большим уважением, у каждой из них были свои секреты.Кэролайн никогда не высказывала своего мнения по поводу образа жизни, которыйизбрала для себя Минерва. Тетушка же, в свою очередь, никогда не заводила сКэролайн беседы на темы, которые той не хотелось обсуждать.

Однако сегоднябыл особый случай...

— Джаспер сказалмне, что вчера приезжал Фредди. Он привез тебе какую-то важную новость?

— Нет, — быстроответила Кэролайн и, заставив себя улыбнуться, добавила: — Это же Фредди. Все,что он говорит, — сущая ерунда.

Она не хотеларассказывать Минерве о том, что их могут выселить из собственного дома. «Ясделаю все, чтобы этого не случилось», — подумала Кэролайн.

— Да, я с тобойсогласна. Он очень редко навещает нас, поэтому я и удивилась, узнав о еговизите, — сказала Минерва, надевая перчатки.

Кэролайнзаметила, что тетка оделась так, будто собиралась куда-то ехать.

— У тебя насегодня какие-то планы? — спросила она.

— Шарлоттапригласила меня на обед. Не хочешь присоединиться к нам?

Посмотрев начасы, стоявшие на каминной полке, Кэролайн поняла, что она уже два часа пишет письмомистеру Феррингтону, а дальше приветственной фразы дело так и не продвинулось.Покачав головой, она сказала:

— Спасибо заприглашение, но боюсь, что я не смогу поехать с тобой. У меня слишком многодел.

— Что же это задела?

— Какие дела? —переспросила Кэролайн. — В следующий понедельник у меня урок французского, и кнему нужно подготовиться. Потом я должна кое-что сделать для женскогоблаготворительного общества... копии некоторых документов...

— Мне кажется,ты слишком много работаешь. Дамы из благотворительного общества несправедливо ктебе относятся. Почему ты должна работать больше, чем они?

— Потому что онижертвуют на благотворительность свои деньги. У меня денег нет, и я жертвуюсвоим временем.

— Этот бледныйкак смерть преподобный Тилтон случайно не собирается приехать к нам сегодня?Меня раздражают его глупость и самоуверенность. Он постоянно говорит какие-топошлые, избитые фразы и каждую неделю делает тебе предложение. Не понимаю, какты его терпишь.

Кэролайнулыбнулась.

— Не такой уж онплохой. Каждый раз, когда я отказываю ему, он, бедняжка, вздыхает с такимоблегчением!

— Зачем же тогдаон предлагает тебе руку и сердце?