Гоби – маленькая собака с очень большим сердцем - Крейг Борлас

Что меня больше всего расстраивало, так это то, что из-за этого у меня начинался стресс. Какая-то часть меня мечтала о том, что я обычно делал после забега, то есть, на несколько недель отключиться от всего – от диеты, от бега, от необходимости принуждать себя так прицельно концентрироваться на стоящей передо мной цели. Мне хотелось расслабиться и ни о чем не думать.

Но такой вариант даже не рассматривался. Конечно же, я думал. Потребность защищать Гоби невозможно было отключить одним щелчком.

Большую часть вечера я провел в тревожных мыслях, но я внимательно слушал Бретта, который произнес мощную, но короткую речь, когда ему вручали медаль за третье место. «Что мне хотелось бы сказать? Все, кто пожертвовал своим местом в забеге ради того, чтобы помочь другим, – я снимаю шляпу перед вами. Это значит, что в этом мире есть еще прекрасные люди».

Я бы не мог выразиться лучше. Мне удалось сделать что-то, чтобы помочь Томми, но я был далеко не единственным. Филиппо тоже останавливался, и было еще множество примеров то, как люди забывали о собственных интересах, чтобы сначала помочь другим. Начиная с ребят из Макао, которые заботились друг о друге, и заканчивая людьми, которые, будучи совершенно посторонними в начале недели, постоянно подбадривали друг друга. И это мне больше всего нравилось в этих мероприятиях – что, подвергая свою физическую выносливость предельным испытаниям, ты завоевываешь лучших друзей в своей жизни.

Конечно, ничего этого я не знал, когда записывался на первый в своей жизни многодневный забег. На самом деле, я даже не был уверен, что дойду до старта, не говоря уже о финише.

Наша поездка на ультрамарафон началась перед Рождеством 2012 года. У Лусии день рождения 23 декабря, и примерно за месяц она начала говорить, что хочет попробовать что-то посерьезнее марафона. Тогда я купил ей подарочную книгу «Самые сложные гонки на выносливость». Перед тем как упаковать книгу, я просмотрел ее и был поражен такими соревнованиями, как Марафон в песках, Арктический марафон Юкона, Yak Attack в Непале, заявленный как самый высокогорный велозабег в мире.

Это было еще до того, как я принял участие в полумарафоне, где я максимально выложился, чтобы выиграть бесплатный ужин, поэтому был совершенно убежден, что ни одно из описанных в книге событий мне не по плечу. Хотя мне казалось забавным время от времени мечтать о том, чтобы поучаствовать в одном из них когда-нибудь, лет через десять или больше. И в праздничной атмосфере, после выпитой бутылки шампанского, я чувствовал себя довольным жизнью и, глядя на то, как Лусия открывает книгу, сказал эти роковые слова: «На чем ты откроешь книгу – туда мы и поедем вместе».

Я откинулся, глотнул шампанского, и наблюдал, как Лусия с изумлением рассматривает обложку.

«Вау, – сказала она, рассматривая ее со всех сторон. – Это интересно».

Она закрыла глаза, открыла книгу на случайной странице и посмотрела.

Тишина. Я наблюдал, как она изучает книгу, вчитываясь в каждую деталь.

«Ну, Дион, похоже, мы участвуем в Экстремальном марафоне Ка-ла-ха-ри».

«А что это, черт побери?» – спросил я.

Она, не отрываясь, смотрела на страницу, называя жестокие факты: «На северо-западе ЮАР, у границ Намибии… 250 километров… шесть этапов за семь дней… температура около 50 градусов… нести с собой еду… получать только воду в определенное время… и это все в пустыне».

Я тщательно раздумывал над ответом. В конце концов, это был ее день рождения, и мне хотелось, чтобы подарок был приятным.

«Без вариантов».

«Что? – спросила она, глядя на меня. – Я уверена, это звучит отлично».

«Послушай, Лусия, не может быть и речи о том, чтобы мы пошли на это. А что если с одним из нас что-то случится? И что значит, нужно нести с собой еду? Они что, совсем ничего не выдают? Как такое вообще возможно?»

Она снова посмотрела в книгу, перелистала пару страниц, затем подвинула ее мне и вынула свой iPad. Я глядел на страницы и чувствовал, как внутри меня нарастает ужас.

«Здесь, на сайте, полно блогов с прошлогоднего забега, – сказала Лусия. – И есть страница на Фейсбуке… и форма для обратной связи».

Я прервал ее: «Лусия, здесь написано, пару тысяч фунтов в участника. И это не считая перелетов».

«Ну и что?»

«Ну и то, что могли бы хорошо отдохнуть где-то на солнышке. Почему мы должны делать какую-нибудь глупость, например, бежать по пустыне?»

Лусия жестко посмотрела на меня. Этот был тот же взгляд, что и тогда, когда я лежал на диване в Новой Зеландии, и она сомневалась, что я побегу. Я знал, что это один из переломных моментов в жизни.

«Ты сказал, что мы едем, Дион. Поэтом мы едем».

Я попытался отказаться от своих слов, понимая, что сказать нет – значит еще больше усилить ее решимость. Я перестал говорить об этом и решил, что после Рождества она забудет об этом.

Я ошибался. После Рождества Лусия была настроена более решительно, чем когда-либо, и когда до марафона оставалось менее десяти месяцев, она поняла, что нужно действовать быстрее. Она связалась с представителями организаторов забега, отправила заявку и сообщила мне, что готова.

Это был мой последний шанс остановить ее, и я выдвинул самый убедительный аргумент против нее.

«А как ты проживешь без душа? А как твои волосы? А ногти?»

«Мне все равно. Меня это не волнует. На одном из этапов нам попадется Оранжевая река, и в этот день я смогу помыть голову».

Я попытался зайти с другой стороны: «Йоханнесбург – это одна из столиц с самым высоким уровнем убийств в мире. Ты правда хочешь лететь в этот город и из него?»

«Дион, я поеду туда. Ты собираешься ехать со мной?»

Я подумал немного.

«Нам нужно будет сбросить весь жир, что мы наели за Рождество».

Она молча смотрела на меня.

Снова повторялось то, что было в Новой Зеландии. Я знал, что мне ее не остановить, и не хотел этого. Мне всегда нравились смелость и энтузиазм Лусии, и знал, насколько счастливее стала моя жизнь после встречи с ней. Кроме того, мне хотелось быть уверенным, что с ней там будет все в порядке, даже если это означало делать что-то нелепое, например, бежать через пустыню Калахари.

«Ладно, – сказал я. – Я с тобой».

Я не разговаривал с Лусией с того вечера, когда останавливался в Урумчи. Некоторые участники заплатили по пятьдесят долларов, чтобы иметь возможность отправлять сообщения и писать в блогах во время забега, но я нет. Мне не хотелось отвлекаться, и я знал, что Лусия сможет ежедневно смотреть мое время и место на сайте организаторов. Поэтому только в Хами, по окончании праздничного ужина, я добрался до телефона, чтобы позвонить ей после более чем недели разлуки.

На самом деле, я немного нервничал. Мне нужно было найти способ сообщить ей, что собираюсь привезти дворняжку, которая будет жить с нами. После сенбернара Кертли у нас не было собак. Мы оба тяжело перенесли его смерть, и между нами было молчаливое согласие, что ни один из нас не хочет еще раз пройти через эту боль.