Город Эмбер. Побег - Дюпро Джин

Огонь был большой редкостью в Эмбере. Когда он вдруг вспыхивал, это всегда было результатом аварии или чьей–то неосторожности: хозяйка бросила кухонное полотенце около раскаленной конфорки электроплиты или где–то перетерся провод и проскочившая искра подожгла занавески. Тогда горожане сбегались с ведрами воды, и начавшийся пожар быстро тушили. Конечно, разжечь огонь можно было и специально: например, если подержать щепку у конфорки, та вспыхивала, а затем несколько секунд горела, распространяя вокруг яркий оранжевый свет.

Штука была в том, чтобы найти способ заставить огонь гореть подольше. Тогда его можно было бы взять с собой в Неведомые области и исследовать их. Пробраться в Неведомые области всегда было заветной мечтой Дуна.

Он наугад взял с полки под буквой «О» две книги. Одна называлась «Оконное стекло», другая — «Как чинить одежду». Он положил их назад. Затем попались «Лечение опухолей», «Поделки из олова», «Работа над ошибками» и «Вкусные блюда из овощных консервов». А, вот оно! В руках у него была не очень толстая пачка бумаги, на верхнем листе выведено «Все об огне». Он сел за один из больших квадратных столов и стал читать.

К сожалению, человек, написавший эту книгу, знал об огне не больше самого Дуна. Речь в ней шла в основном об опасностях, которые представляет огонь. Подробно описывался известный городской пожар, случившийся сорок лет назад: тогда в одном доме на Винифред–сквер выгорели двери и оконные рамы, а дым висел над площадью еще несколько дней. В другой главе объяснялось, что делать, если у вас в квартире загорелась плита.

Дун вздохнул и встал. Книга была совершенно бесполезна. Он сам написал бы лучше. Он снова подошел к стеллажам. Иногда можно было наткнуться на что–нибудь полезное совершенно случайно. Дун проделывал это тысячу раз — просто протягиваешь руку, берешь наугад книгу, а там обнаруживается именно та крупица информации, в которой ты нуждался. Кто–то когда–то записал пару фраз, совершенно не осознавая их важности, а у тебя в мозгу словно вспыхивало что–то и отдельные сведения о предмете вдруг складывались в цельную картину. Ах, как хотел бы Дун однажды собрать вот так воедино все, что знал, и тогда он смог бы найти решение для любой проблемы на свете.

Но хотя он часто находил на полках что–то интересное, он ни разу не нашел по–настоящему важного. Сегодняшний день не стал исключением. Ему попался сборник под названием «Загадочные старинные слова», в котором были перечислены слова и выражения из такого далекого прошлого, что их значение было безнадежно утрачено. От нечего делать он немного почитал оттуда:

«Небо в алмазах» — по–видимому, это означает нечто прекрасное. Смысл слова «алмазы» неясен. Возможно, когда–то алмазами называли уличные фонари.

«Бред сивой кобылы» — означает «вздор, чепуха, бессмыслица». Кто такая «сивая кобыла» и как она могла бредить, неизвестно.

«Выбить десять из десяти» — то же, что «большой успех». Возможно, речь идет об истреблении вредных жуков.

«Мы все в одной лодке» означает «мы все в сходных обстоятельствах». Что такое «лодка», никто не знает.

Занятно, но не более того. Он положил книгу обратно на полку и уже собрался уходить, как вдруг дверь библиотеки отворилась и на пороге появилась Лина Мэйфлит.

Лина сразу заметила Дуна — он как раз тянулся к полке, чтобы поставить на место какую–то книгу. Он обернулся, и его темные брови недоуменно взлетели. Лавируя между столами, Лина быстро подошла к нему.

— Твой отец сказал мне, что ты здесь, — сказала она. — Дун, я нашла кое–что. И хочу показать это тебе.

— Что нашла? И почему именно мне? — спросил Дун.

— Потому что это важно. И это имеет какое–то отношение к Трубам. Может, зайдешь ко мне, посмотришь?

— Прямо сейчас? Лина кивнула.

Дун подхватил свою старую коричневую куртку, и они отправились через весь город из библиотеки на Квиллиум–сквер.

Бабушкина лавка была закрыта, и Лина удивилась, обнаружив у себя дома Эвелин Мердо, которая, как обычно, дежурила на своем посту у окошка. Ликующая Поппи сидела рядом с ней на полу и изо всех сил колотила ложкой по ножке стула.

— Твоя бабушка у себя в спальне, — сказала соседка. — Она не очень хорошо себя чувствует, вот и попросила меня зайти.

Лина представила Дуна миссис Мердо, а потом проводила его в комнату, которую делила с Поппи. Он огляделся, и Лина внезапно почувствовала смущение, увидев комнату его глазами. Комнатушка была до предела забита всякой рухлядью. Две узкие постели, крошечный столик, втиснутый в угол, колченогая табуретка. На крючках, вбитых в стены, висела одежда, и еще больше тряпья беспорядочно валялось на полу. На подоконнике, где стоял горшок с фасолиной, темнело грязное пятно: Лина каждый вечер поливала землю, как и обещала Клэри, но в горшке по–прежнему ничего не было видно, кроме мокрой грязи, скучной и совершенно безнадежной.

На полках по обе стороны от окна хранились главные сокровища Лины: клочки бумаги, которые она повсюду собирала, чтобы было на чем рисовать, ее цветные карандаши, шарф, прошитый красивой серебряной нитью. На свободных от крючков и полок местах она развесила свои рисунки.

— Что это такое? — спросил Дун, внимательно разглядывая их.

— Это просто мои фантазии. — Лина вдруг смутилась. — Это… это другой город.

— Вот как! Ты придумала другой город?

— Вроде того. Иногда я мечтаю о нем.

— Я тоже рисую, — сказал Дун. — Но я рисую совсем другие вещи.

— Какие, например?

— Главным образом насекомых. — И Дун обстоятельно рассказал Лине о своей коллекции рисунков и о гусенице, за которой он теперь наблюдал.

С точки зрения Лины, это было совсем не так интересно, как таинственный город, но она не стала говорить этого вслух. Она подвела Дуна к столу, на котором стоял металлический ящик:

— Вот что я хотела тебе показать.

Дун взял ящик и стал внимательно его осматривать.

— Откуда это у тебя? — спросил он.

И Лина рассказала ему о бабушке, которая, как безумная, перерыла весь чулан, и о том, как, придя домой, она обнаружила открытый ящик, а рядом с ним — Поппи с полным ртом жеваной бумаги. Пока она рассказывала, Дун вертел в руках ящик, открывал и закрывал его, а потом стал разглядывать замок.

— Какой необычный механизм, — пробормотал он себе под нос, ощупывая небольшой металлический выступ на передней части ящика. — Хотел бы я взглянуть, как он устроен.

— А вот что было внутри, — сказала Лина, поднимая лист бумаги, которым был накрыт драгоценный документ. — Точнее, вот что от него осталось.

Дун поставил ящик на стул и склонился над бумажным кружевом, опершись о стол обеими руками.

Лина объяснила: