Легкомысленная соблазнительница - Хайди Райс

Картер улыбнулся – на сей раз он явно уловил в тоне Джины разочарование. И то, что ее голос понизился до мурлыканья, свидетельствовало о возбуждении.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела фабрику, поговорила с людьми, которые там работают, получила ясное представление о том, кто мы и чем занимаемся.

– Ну, пожалуй…

Он наклонился и прижался к губам Джины в небрежном поцелуе:

– Прекрасно, мы все уладили. Я попрошу свою помощницу обсудить с тобой условия контракта и выслать информацию о рейсе по имейлу. Ты сможешь прилететь в начале следующей недели?

– Если ты уверен, что мне нужно быть на месте.

– Я уверен.

– Тогда, думаю, вопрос решен.

Картер сделал шаг назад, проклиная тот факт, что теперь, когда его окутывает сладостный аромат ее волос, придется бороться с эрекцией всю дорогу до аэропорта. Он снова скользнул по фигуре Джины откровенным взглядом:

– Как бы мне ни нравился этот наряд, тебе следует прихватить с собой кое-какую одежду. Но бери все легкое – в это время года в Саванне жарко и влажно.

Его дом в историческом викторианском районе города был оборудован прекрасной системой кондиционирования, но у Картера было такое чувство, что с приездом Джины там станет еще жарче и влажнее.

– Хорошо.

– До встречи, – предательски хриплым голосом произнес Картер, но не успел он повернуться, чтобы уйти, как Джина коснулась его руки.

– Секундочку, Картер. Ты разговаривал с Марии на этой неделе?

– Конечно, мы встречались за ланчем во вторник. – Он вспомнил привычно натянутое общение с сестрой.

– И ты не сказал ей о нас? О той ночи в пятницу?

– Я ведь обещал, что не скажу. – Картер сам удивился раздражению, которое вызвала у него эта тема.

После его развода и смерти их матери Марии старательно держала дистанцию, делая в Нью-Йорке карьеру, о которой Картер почти ничего не знал, а во время их редких встреч отпускала язвительные комментарии о его похождениях. Картер не обращал на это внимания, но и не собирался подкидывать Марии новый материал для колкостей. И все-таки желание Джины держать их связь в тайне почему-то раздражало его.

– Пожалуйста, не говори ей и об этой договоренности, – попросила Джина.

– Конечно, если тебе так хочется, – пожал плечами Картер и с невольной горечью бросил: – Марии не участвует в делах фабрики, она лишь прикарманивает свою долю.

– Раз ты так говоришь… – пробормотала Джина. – Увидимся через несколько дней.

– Конечно. – Он махнул рукой на прощание и понесся вниз по лестнице, с досадой признавая, что несколько дней могут оказаться нестерпимо долгим сроком.

Джина захлопнула дверь и прислонилась к ней. Шелк сорочки царапал до боли затвердевшие соски, словно наждачная бумага.

«Молодец, Джина! – усмехнулась она. – Целую неделю ты уговаривала себя, что завязала с этим парнем. Но стоило твоему «наркотику» нарисоваться на пороге, как опять не устояла!»

Она закатила глаза и крепко стиснула бедра, пытаясь преодолеть это настойчивое ноющее желание, появившееся с того самого момента, как Картер Прайс появился на ее пороге. Его волосы лежали волнами, а кобальтовые глаза сверкали даже ярче, чем обычно.

Картер не предложил бы ей этот заказ, если бы не думал, что она достойно с ним справится, – он слишком серьезно относился к своему бизнесу. Но томительный пыл, с которым его губы коснулись ее губ в этом небрежном собственническом поцелуе, говорили об ином. О том, что решение предложить ей эту работу объяснялось не одними только хвалебными отзывами на ее сайте.

Джина неспешно добрела до ванной, сбросила с себя халат и стянула сорочку через голову. Потом встала под душ, пустив обжигающую воду.

Намыливая свои чувствительные груди с большей энергией, чем это требовалось, Джина думала о том, почему с легкостью согласилась на предложение Картера. Отнюдь не потому, что эта работа давала невероятный шанс ее хромающему бизнесу. Нет, этот мужчина буквально одурманивал ее, причем не прилагая ни малейших усилий. И в голове настойчиво застучал сдержанный австралийский акцент Кэсси: «Я ведь говорила, что эндорфины вызывают привыкание!»

Сидя в просторной приемной бумажного консорциума Прайса, Джина смахнула с брови каплю пота. Панорамное окно выходило на фабричный цех, где изготавливалась продукция из переработанных бумажных отходов, и к нервозности Джины примешивалось легкое головокружение, вызванное вибрациями в цеху.

Джина крепче сжала сумку со своим ноутбуком, и молодая, но расторопная помощница Картера, Белла Дельмарр, мягко улыбнулась ей из-за белого стола:

– Мистер Прайс вот-вот придет, мисс Каррингтон. Не хотите пока чаю со льдом или содовой?

– Нет, я в порядке. – Сейчас, когда все внутри заходилось от волнения, Джине было не до напитков.

За последние три дня она успела составить для Картера предварительный план работы. Он включал в себя разработку проектов для социальных медиаплатформ, несколько вариантов дизайна блога, материалы для сайта и идеи маркетинговых кампаний. Занимаясь этой работой, Джина выяснила: когда после смерти отца Картер занял пост генерального директора, бумажная фабрика Прайсов из практически обанкротившегося предприятия превратилась в гигантскую многонациональную компанию, умело монополизировавшую рынок вторичного сырья на юге страны. И это делало предложение Картера лучшим заказом из всех, которые Джина когда-либо получала.

Она просто не могла облажаться с этой работой – она не могла облажаться с Картером. А для этого требовалось сладить со своим либидо.

Она провела влажными ладонями по льняным брюкам. Но над верхней губой тут же выступила испарина, стоило ей заметить мужчину, показавшегося из двери соседнего кабинета.

– Джина, ты приехала!

Она поднялась со стула и пожала протянутую Картером руку. От прикосновения его холодных сухих пальцев по руке пробежала волна адреналина.

– Да, я уже кое-что набросала. – Джина взяла ноутбук.

– Замечательно, почему бы не оставить это Белле? Сначала я проведу для тебя экскурсию, а потом посмотрим твои предложения.

Джина передала ноутбук, смущенная глубоким взглядом кобальтовых глаз, чересчур откровенно, вразрез с деловым тоном, блуждавшим по ее фигуре.

– Надеюсь, тебя не слишком измучила жара. – Положив широкую ладонь на основание ее спины, Картер повел Джину к лестничному пролету, отделявшему фабричный цех. – Сегодня влажность перевалила за девяносто процентов, так что скажи, если вдруг почувствуешь себя вялой, мы сделаем перерыв.

Джина подумала о том, что вялой ее сделает не влажность, а его ладонь, потиравшая спину.

Они вышли с лестничной клетки, обдуваемой кондиционером, и попали в самое пекло, на влажный и тяжелый, как в парилке, зной.