Убийство самоубийцы - Лидия Сивкевич

– А почему дизайн интерьера?

– Потому что с такими знаниями мне уже не хотелось свободно махать кисточкой. Я имела представление, где водятся деньги. Мама меня поддержала, и начались четыре года дизайна, после – два года собственных проектов, и ещё два года в агентстве.

– Твоя мама жива?

– Нет, её не стало два года назад. А твои родители?

– Их нет уже десять лет. – Он снова говорил не своим голосом, монотонным и грубым. Кира решила больше не спрашивать мужчину о них, сам он сразу же спросил:

– Почему ты ушла в агентство. Ты же понимаешь, что это не твой уровень.

– Ты знаешь почему. – Она поджала губы. Максим кивнул и опустил взгляд на свой стакан.

– Но про уровень я не понимала. Не с чем было сравнить. Только сейчас начинаю понимать. До сих пор не могу поверить, что через полгода эта комната в центре Берлина будет выглядеть так, как её в своей голове представляю я.

– Я рад, что тебе нравится в АртЛайф. Рад, что не только ты можешь дать что-то компании, но и она тебе.

– Спасибо. Я тоже рада. Не знаю, что бы делала сейчас, если бы не АртЛайф, но точно не находилась бы так высоко.

Максим улыбнулся, снова опустив взгляд, потянулся и поставил пустой стакан на прикроватную тумбу. Он выглядел поникшим, хоть и старательно это скрывал. Кира глубоко вздохнула и твердо решила выяснить, почему.

– Тебя как будто совсем не радует этот успех.

– К успехам привыкаешь. Они уже не вызывают бурю эмоций, зато провалы практически убивают, даже не значительные.

– Я думала наоборот. Разве с опытом не начинаешь спокойно принимать неудачи?

– Нет, но учишься их исправлять.

С минуту они молчали. Максим смотрел на темные окна здания напротив. Кира бесконечно обводила глазами ворот его белой рубашки.

– Ты не выглядишь счастливым. – Она не сдавалась. Выражение лица Макса беспокоило её всё больше.

– Ты не поверишь, но я к счастью ближе, чем когда либо. Просто я так устал. – Он закрыл лицо ладонями на пару секунд, затем утянул их вверх, приглаживая лохматые волосы. Как только опустил руки, пряди вернулись на свои хаотичные места. – Я не знаю, что поменялось в моей жизни, но теперь я не убегаю. За десять лет у меня впервые появилось желание остаться в этой жизни. Остаться и найти решение.

Кира слушала и боялась неправильно его понять. Женщине очень хотелось, чтобы речь шла о ней, где-то в груди теплилась такая надежда. Вместе с ней нарастала тревога.

– Найти решение чему, Максим?

– А ты не понимаешь? – мужчина перевел на неё взгляд, уставший и болезненный, словно его голова вот-вот лопнет, забрызгав мыслями светлые стены комнаты. – Правда, не понимаешь, на что я надеюсь?

– Просто скажи, чтобы я не накручивала себя, не гадала и не сомневалась! – она поднялась с кресла, сделала пару шагов и остановилась у окна. Направила взгляд на вечерний бульвар, на улицу, которая готовилась к пасмурной ночи.

– Кир, ты Сашу любишь? – спросил он и тоже встал.

– Три года была уверена, что люблю. – Тихо ответила она, немного покопавшись в воспоминаниях. Поставила уже давно пустой бокал на подоконник.

– А сейчас?

– А сейчас не понимаю. Но, кажется, это не любовь.

Кира видела в отражении, что он медленно приближается к ней, робко и неуверенно. Она вздохнула и повернулась.

– Почему ты ничего не говоришь? Где твоя смелость? – вырвались вопросы из её напряженных губ.

Он замер на месте, изобразил улыбку, но тут же обмяк, будто принял решение отступить. Кира решила заговорить. Она представила, как говорит ему о чувствах и залилась ярким румянцем, от одной только мысли лицо запылало. И она поняла, что этот наплыв смелости вот-вот ускользнет, просочится сквозь оконные рамы и затеряется в многомиллионном городе.

– Ты мне приснился. Той ночью, когда поцеловал в мастерской. Мне приснилось, что ты умер, и в городе стало пусто. Я бегала по знакомым улицам и искала хоть что-то, но ничего не осталось.

Его лицо оживилось. Губы дрогнули и приоткрылись. Он судорожно сглотнул, хватанул ртом воздуха, подобно рыбе, выброшенной на сушу.

– С той субботы я только о тебе и думаю. – Он издал глупый смешок. – С праздника в честь компании. Я за вечер просмотрел все твои проекты, которые нашёл. За ночь сотню раз перелистал все фото в социальных сетях.

Она застыла, не знала, как реагировать. Хотелось и сигануть с балкона восьмого этажа, и заплакать, и засмеяться, но всё это от счастья. Ноги сами понесли к нему. Руки обвили в объятия, вцепились в спину. Лёгкие вытолкнули весь воздух. Улыбка, спрятанная в его плечо, разрывала губы.

Максим не сразу поверил в происходящее. Только спустя пару секунд поднял руки и дотронулся до изгиба спины, до шеи под завесой мягких волос со сладким ароматом. Вдохнул их запах и тоже выпустил улыбку. Нашел их отражение в окне на фоне ночного мегаполиса, не поверил в то, что увидел. Зажмурился, распахнул веки и снова взглянул в отражение, на счастливого человека в крепких объятиях женщины. Намертво сжал руки, закутав Киру в своё тепло, а потом вдруг до жжения под кожей захотел увидеть её зелёные глаза. Отстранился. Провел костяшками пальцев по мягкой щеке. Она прикрыла глаза, её губы распахнулись, чтобы выпустить из груди обжигающий воздух. Максим хотел видеть её, хотел по глазам прочесть ход её мыслей. Он подхватил указательным и большим пальцами её подбородок и приподнял, заставляя взглянуть, но женщина плотно закрыла веки.

– Посмотри на меня. – Тихо попросил он. – Пожалуйста, посмотри.

Кира боролась с собой. Все же напряжение в веках ослабевало. По спине волнами скатывались мурашки. Кровь со всего тела будто стремительно поднималась в голову. Она медленно подняла веки, и робко посмотрела на губы с четкими острыми границами. Ей захотелось провести по ним пальцами и порезаться, чтобы боль привела тело в чувство. Снова выпустив жгучий воздух сквозь приоткрытые губы, она подняла свои зелёные зеркальца к его карим. И, как ни старалась, не могла изобразить во взгляде ни ненависти, ни борьбы.

Его взгляд метнулся к губам и снова вернулся к водовороту в изумрудных глазах.

– Кира, – его губы дрогнули, – я тебя люблю. – Он поцеловал, нежно и медленно, проводя большим пальцем по изгибу шеи, прижимаясь горячим телом к груди. Отстранился, но не открыл глаз, замер, прислонился лбом ко лбу, вдохнул её воздух.

Кира не могла ничего с собой поделать, она отчаянно хотела ещё. Судорожно сглотнула, потянулась вверх и вернула нежное касание. Тут же почувствовала, как его губы растянулись в улыбке.

В голове вращалось странное тёплое чувство, вместе с ним танцевала радость, кружились ещё несколько приятных эмоций, и на какое-то время они отключили все страхи и приглушили все обязательства. Движения его рук становились настойчивее, и ей это нравилось. Женщина сама блуждала по его спине, исследуя сквозь плотную ткань рельеф кожи. Но ей этого было недостаточно, ткань мешала ощутить тепло и Кира потянула вверх.