Мифы буддизма и индуизма - Маргарет Нобель

Рама правил Айодхьей на протяжении десяти тысяч лет. Наконец Сита забеременела. Рама пообещал жене выполнить любое ее желание, и Сита сказала, что желает посетить обители отшельников, живущих на берегах Ганги.

– Да будет так! – ответил Рама, и Сита стала собираться в путь.

Случилось так, что в ту же ночь Рама собрал совет, на который пригласил своих министров и друзей.

– Что жители моей страны говорят о Сите, моих братьях и Кайкейи? – спросил он собравшихся.

Один из придворных ответил, что люди часто говорят о великой победе Рамы над Раваной. Но Рама потребовал более подробного отчета, и советник ответил так:

– Люди действительно говорят о твоих великих деяниях, о Рама, о твоем союзе с медведями, обезьянами и ракшасами, но судачат они и о Сите, говоря о том, что ты взял в дом женщину, к которой прикасался Равана и которая так долго прожила в Ланке. Если так поступает наш государь, говорят они, то и нам не следует упрекать своих жен в прегрешениях, ибо подданные всегда должны следовать примеру своего царя.

Услышав это, Рама погрузился в печаль. Отослав советников, он пригласил к себе своих братьев. Они тотчас явились и, почтительно сложа руки, поклонились Раме. Увидев его расстроенное лицо и полные слез глаза, братья встревожились. Рама рассказал о том, что услышал от советника.

– Эта клевета безмерно огорчает меня, – сказал он, – ибо и я, и Сита происходим из благородных семей. Чтобы доказать свою невиновность, Сита прошла испытание огнем. Огонь, ветер и прочие боги засвидетельствовали ее непорочность. Я сам никогда не сомневался в добродетели своей жены, но упреки моих подданных больно ранят меня: лучше уж смерть, чем бесчестье. Завтра, Лакшмана, отвези Ситу в обитель Вальмики, что у Ганги. Пусть она думает, что ты выполняешь ее пожелание, о котором она сообщила мне сегодня.

Глаза Рамы были полны слез, он удалился в свои покои, тяжело вздыхая, как раненый слон.

На следующее утро Лакшмана запряг лошадей в великолепную колесницу и отправился к Сите.

– Рама велел мне отвезти тебя к аскетам, живущим возле Ганги, как ты того пожелала, – сказал он ей.

Взяв с собой дорогие подарки для отшельников, Сита с радостью взошла на колесницу. На второй день пути они достигли Ганги, чьи воды смывают любой грех. Внезапно Лакшмана разрыдался.

– Почему ты плачешь? – спросила Сита. – Два дня ты не видел Раму. Для меня он дороже жизни, но я не печалюсь, как ты. Перевези меня через реку, чтобы я могла посетить отшельников и одарить их, а затем вернемся в Айодхью. Я страстно жажду увидеть своего повелителя с глазами подобными лепесткам лотоса.

Лакшмана послал за лодочником, и они с Ситой переправились на другой берег реки. Здесь Лакшмана приблизился к Сите и, почтительно сложив руки, обратился к ней с такими словами:

– Как ни горько мне говорить это, но я должен передать тебе слова Рамы: он отрекается от тебя, ибо его подданные судачат о тебе. Он повелел мне оставить тебя здесь, будто бы выполняя твое пожелание. Не предавайся скорби, я знаю, что ты безвинна. Ты можешь поселиться у Вальмики, друга нашего отца. Сохрани в своем сердце память о Раме, и да благословят тебя боги!

С сокрушенным сердцем Сита опустилась на землю. Придя в себя, она запричитала:

– Увы мне! Должно быть, я много грешила в прошлой жизни, раз в этой мне суждена разлука с моим господином. О Лакшмана, прежде жизнь в лесу не казалась мне трудной, ибо я была рядом с Рамой. Как же мне жить теперь? И что отвечать, если меня спросят, за какие грехи Рама удалил меня от себя? Но лучше мне утопиться в водах Ганги, чем причинить вред народу моего повелителя. Делай, что тебе велено, но передай Раме мои слова: «Ты знаешь, о Рама, что честь моя незапятнанна и я всецело тебе предана. Я понимаю, что ты отослал меня, чтобы пресечь распространение слухов, и мой долг – беспрекословно повиноваться тебе. Для жены ее муж – бог, друг и гуру. Я не печалюсь о своей доле, а скорблю лишь о том, что люди клевещут на меня».

Попрощавшись с Ситой, Лакшмана переправился через реку и вернулся в Айодхью. Сита же блуждала по берегу, громко плача. Здесь ее нашли сыновья Вальмики. Сам аскет пришел на берег реки и стал утешать Ситу. Проводив несчастную в свою обитель, он попросил жен других отшельников позаботиться о ней.

Лакшмана нашел своего брата в глубоком горе.

– О повелитель, – сказал он Раме, почтительно поклонившись, – я исполнил твое приказание и оставил Ситу в обители Вальмики. Не печалься, всему свое время. На смену процветанию приходит упадок, за рождением следует смерть. Не стоит привязываться к жене, сыновьям или друзьям, ибо мы не вечны и разлука неизбежна. Не показывай свою печаль народу, не давай людям повода для упреков.

Слова брата утешили Раму. Послав за советниками, он вновь погрузился в государственные заботы. Впрочем, забот у него было немного, ведь в царствование Рамы страна его не знала ни болезней, ни голода.

Покинув Раму, Лакшмана вышел из дворца и увидел у дверей пса. Царевич осведомился, что привело его сюда, и пес ответил:

– Я хочу поговорить с Рамой, защитником всего сущего.

Вернувшись к Раме, Лакшмана рассказал про странного посетителя. Рама распорядился тотчас привести к нему пса, однако тот отказался входить во дворец, заявив, что существо столь низкое по рождению не может войти в дома богов, царей и брахманов. Рама снова послал гонца за псом, даровав ему разрешение вступить во дворец.

Войдя в покои Рамы, пес остановился перед царем и принялся восхвалять его мудрость.

– Что я могу сделать для тебя? – спросил Рама. – Говори, не бойся.

Пес поведал царю, что некий странствующий брахман поколотил его без всякой на то причины. Рама послал за брахманом.

– О дваждырожденный, – обратился к нему царь, – ты обидел собаку, которая ничего дурного тебе не сделала. Гнев – худшая из страстей. Гнев – словно острый кинжал, губящий добродетель. Зло, совершенное под влиянием гнева, хуже дурного слова или ядовитой змеи.

– Весь день я просил подаяние, – отвечал брахман, – устал и проголодался, а эта собака преградила мне путь и не желала сойти с места, как я ни уговаривал ее. Поневоле мне пришлось ударить упрямца. О царь, я совершил ошибку, и ты должен наказать меня!

Рама погрузился в размышления, желая назначить брахману наказание, соразмерное его проступку.

– Назначь брахмана главой семьи, – сказал пес.

Видя, что советники его немало удивлены, Рама сказал:

– Вы не понимаете, что это означает, но пес хорошо знает, о чем говорит.

– Когда-то я был главой большой семьи, – объяснил пес, – верно служил богам и брахманам, следил, чтобы слуги мои были сыты прежде, чем я сам сяду за стол, я был милосерден и щедр и все же оказался в моем теперешнем положении. О царь, этот брахман жесток и вспыльчив, он не сможет выполнять обязанности главы семьи и попадет в ад.